Разговор их был откровенным и оптимистичным. Казалось,
президент доволен, хотя вовсе не удивлен восторженной оценкой, которую Рейчел
дала открытию НАСА и тому факту, что стране это открытие представит столь
обаятельный человек, как Майкл Толланд. Харни пребывал в добродушном и шутливом
настроении.
— Уверен, вы согласитесь. — Президент посерьезнел. — В
идеальном мире последствия этого открытия оказались бы исключительно научными
по своему характеру. — Он помолчал, склонившись вперед, так что его лицо
заполнило почти весь экран. — К сожалению, мы живем в мире далеко не
совершенном. А поэтому, как только я объявлю об открытии, оно моментально
превратится в мячик для политического футбола.
— Если учесть неопровержимые доказательства и подтверждение
самых авторитетных ученых, трудно даже представить, что широкая публика или
кто-то из ваших оппонентов смогут проявить недоверие и принять открытие как-то
иначе, чем в качестве истинно научного факта.
Харни улыбнулся почти печально.
— Мои политические оппоненты поверят тому, что увидят. Меня
куда больше беспокоит то, что им это очень не понравится.
Рейчел не могла не заметить, насколько старательно президент
избегает упоминания о ее отце. Говорил он лишь об «оппозиции» и о «политических
оппонентах».
— Так вы думаете, оппозиция будет кричать об обмане из
политических соображений? — уточнила она.
— Такова природа игры. Необходимо посеять хотя бы небольшое
сомнение, заявив, что наше открытие — политическое мошенничество,
организованное НАСА и Белым домом. Расследования не миновать. Газеты
моментально забудут о том, что НАСА обнаружило доказательства внеземной жизни,
и все средства массовой информации дружно сосредоточатся на выявлении фактов
заговора. К сожалению, любой вымысел о поддельности этого открытия окажется
вредным для науки, порочащим Белый дом, убийственным для НАСА и, честное слово,
в конечном итоге губительным для всей страны.
— Именно потому вы и отложили объявление до тех пор, пока не
получили полное подтверждение и поддержку авторитетных независимых ученых?
— Моя цель — представить информацию настолько четко и
продуманно, чтобы в зародыше задушить любой цинизм. Открытие должно
праздноваться с тем триумфом, которого оно заслуживает. И которого, несомненно,
заслуживает работа НАСА.
Рейчел насторожилась. Она интуитивно пыталась определить,
какая роль в этом деле предназначена конкретно ей.
— Нечего скрывать, что вы занимаете уникальную позицию и
можете мне помочь. И опыт аналитика, и тесная связь с моим оппонентом придают
вашему имени огромную значимость в оценке открытия.
Рейчел невольно ощутила растущее разочарование. Да,
Пикеринг, как всегда, не ошибся. Президент готовится использовать ее в своих
интересах.
— Так вот, — продолжал Харни, — учитывая все эти
обстоятельства, я хотел бы попросить вас лично поддержать НАСА именно в
качестве сотрудника разведывательной службы... и дочери моего главного
политического оппонента.
Все. Просто и ясно. Харни требует прямой поддержки.
Рейчел до последнего момента верила, что президент все-таки
сумеет оказаться выше подобной недостойной игры. Публичное выступление Рейчел
на стороне президента немедленно превратит это открытие для ее отца в дело
чести, лишит сенатора возможности поставить под сомнение его истинность, не
нанося удар по репутации собственной дочери. Это смертельный приговор для
кандидата, объявившего своей главной ценностью именно семью.
— Честно говоря, сэр, — заговорила Рейчел, — меня поражает
ваша просьба.
Казалось, президент не ожидал подобного ответа.
— Мне представлялось, что вы с готовностью придете на
помощь.
— С готовностью? Сэр, даже если не принимать во внимание мои
разногласия с отцом, вы ставите меня в невозможную ситуацию. В наших с ним
взаимоотношениях вполне достаточно проблем, чтобы еще усугублять их. А вы
хотите буквально столкнуть нас лбами на глазах у всех. А ведь он остается моим
отцом. Недостойно президента пытаться втравить нас в драку.
— Стоп-стоп! — Харни поднял руки, словно сдаваясь. — Разве
кто-то что-то говорил о публичности, открытости и всем прочем в этом роде?
Рейчел помолчала.
— Насколько я поняла, вы хотите, чтобы я заняла место рядом
с администратором НАСА на пресс-конференции, которая планируется на вечер.
Президент расхохотался так, что в наушниках затрещало.
— Рейчел, да за кого же вы меня принимаете? Неужели вы
действительно считаете, что я способен попросить дочь ткнуть собственного отца
ножом в спину на глазах у всей страны?
— Но вы сказали...
— И вы готовы поверить в то, что я заставлю администратора
НАСА сесть перед камерой рядом с дочерью его заклятого врага? Вы слишком много
возомнили о себе, Рейчел. Эта пресс-конференция — чисто научая презентация.
Честно говоря, я вовсе не уверен, что ваши познания в теории метеоритов, в
характере окаменелостей и структуре льда придадут событию больший вес.
Рейчел почувствовала, что краснеет.
— Но тогда... какую же именно поддержку вы имеете в виду?
— Более соответствующую вашему положению.
— Сэр?
— Вы — сотрудница службы безопасности, связанная с Белым
домом. Мой персонал общается с вами по вопросам государственной важности.
— Так вы хотите, чтобы я поддержала открытие перед
сотрудниками аппарата?
Казалось, Харни все еще забавляется недоразумением.
— Именно. Тот скептицизм, с которым мне предстоит
столкнуться за стенами Белого дома, ничто по сравнению с тем, что я сейчас
терплю от своих непосредственных подчиненных. Мне откровенно не доверяют.
Сотрудники умоляют прекратить финансировать работы НАСА. Я их игнорирую, тем
самым нанося себе как политику колоссальный ущерб.
— Но это все в прошлом.
— Верно. Как мы с вами уже решили сегодня утром,
своевременность нашего открытия покажется политическим циникам очень
подозрительной. А самыми отъявленными циниками сейчас выступают именно мои
подчиненные. Поэтому я очень хочу, чтобы впервые они услышали эту информацию
от...
— Вы до сих пор не сообщили персоналу Белого дома о
метеорите?
— Только нескольким самым близким советникам. Секретность
открытия оставалась приоритетной.
Рейчел чувствовала себя сраженной. Неудивительно, что его не
понимают даже в Белом доме.
— Но это вовсе не моя сфера. Метеорит вряд ли может
выступать в качестве объекта внимания разведки.
