Глава 43
В сумрачной атмосфере кабинета Марджори Тенч Гэбриэл Эш
ощущала себя крайне неуверенно. Чего все-таки хочет от нее эта женщина?
Сидя за своим столом, Тенч расслабленно откинулась на спинку
кресла, и резкие, грубые черты ее лица выражали необычайное удовлетворение от
того дискомфорта, который испытывала Гэбриэл.
— Табачный дым вам не мешает? — любезно поинтересовалась
она, доставая из пачки очередную сигарету. И, не дожидаясь ответа, закурила.
— Нет, — солгала Гэбриэл.
— В вашей избирательной кампании и вы сама, и ваш кандидат
уделяете чрезвычайное внимание делам НАСА, — приступила Тенч к делу.
— Действительно, это так! — резко выпалила Гэбриэл, не
пытаясь скрыть раздражение. — И надо сказать, не без посторонней поддержки. Мне
бы хотелось получить разъяснения.
Тенч бросила на нее невинный взгляд:
— Вам хотелось бы знать, почему я посылала вам по
электронной почте материалы для атак на космическое агентство?
— Та информация, которой вы меня снабжали, не идет на пользу
рейтингу президента.
— В ближайшей перспективе — да.
Зловещий тон, которым были произнесены эти слова,
обескуражил Гэбриэл.
— Что вы хотите сказать?
— Остыньте, мисс Эш. Мои послания на самом деле мало что
изменили. Сенатор Секстон выступал против НАСА задолго до того, как в игру
вступила я. А я просто помогла ему прояснить позицию и упрочить положение.
— Упрочить положение?
— Именно так. — Тенч улыбнулась, показав пожелтевшие от
табака зубы. — И должна признаться, он отлично сделал это сегодня днем на
Си-эн-эн.
Гэбриэл вспомнила реакцию сенатора на лобовой вопрос
Марджори: «Да, я бы упразднил НАСА». Секстон оказался загнанным в угол, но
нашел в себе силы действовать прямо и решительно. Шаг оказался верным. А может
быть, нет? Судя по довольному виду Тенч, существовала какая-то неизвестная им
информация.
Тенч неожиданно резко поднялась, заняв своей высокой
костлявой фигурой почти все небольшое пространство кабинета. Не выпуская изо
рта сигарету, она подошла к сейфу в стене, достала большой конверт из
оберточной бумаги, вернулась к столу и вновь уселась в кресло.
Гэбриэл внимательно разглядывала пухлый конверт. Тенч
улыбнулась, держа его с видом игрока в покер, у которого на руках оказались
десятка, валет, дама, король и туз одной масти. Пожелтевшими от сигарет
пальцами, словно в предвкушении удовольствия, она мяла уголок, неприятно
шуршавший.
Гэбриэл понимала, что в ней говорит сознание собственной
вины, и тем не менее очень боялась увидеть, как из конверта появляются
неопровержимые доказательства ее сексуальной связи с сенатором. Она одернула
себя. Это невозможно! Все случилось в нерабочее время, в запертом офисе
сенатора. А кроме того, если бы Белый дом и обладал какими-то данными, то уже
наверняка выступил бы с ними публично. Так что даже если они что-то и
подозревают, то скорее всего доказательств не имеют.
Тенч погасила сигарету.
— Мисс Эш, вы случайно оказались в самой гуще борьбы,
которая идет в Вашингтоне с 1996 года, правда, только за кулисами.
Этот ход удивил Гэбриэл.
— Прошу прощения?
Тенч зажгла новую сигарету, плотно сжала ее тонкими губами.
Сигарета светилась в полумраке, словно зрачок хищника.
— Что вам известно о законопроекте под названием «Акт
содействия коммерциализации космоса»?
Гэбриэл никогда ничего подобного не слышала. Она растерянно
пожала плечами.
— Ничего? — переспросила Тенч. — Честно говоря, меня это
несколько удивляет. Особенно если учесть предвыборную платформу вашего
кандидата. Так вот... Законопроект был внесен сенатором Уокером. И в нем
утверждалось, что после высадки человека на Луну космическое агентство
оказалось больше не в состоянии сделать ничего достойного. Документ требовал
немедленной приватизации НАСА путем распродажи его активов частным
аэрокосмическим компаниям. Он предусматривал более эффективное использование
космического пространства в рамках свободного рынка, что облегчило бы тот груз,
который агентство возлагает на налогоплательщиков.
Гэбриэл, разумеется, слышала, что критики НАСА предлагали
приватизацию в качестве средства разрешения всех проблем, но она не знала, что
идея уже воплощена в виде законопроекта.
— Так вот, — продолжала советник, — этот план
коммерциализации уже четыре раза обсуждался конгрессом. Он аналогичен тем
программам, по которым были успешно приватизированы государственные отрасли
промышленности, в частности, переработка урановой руды. Конгресс одобрил
законопроект коммерциализации космического пространства все четыре раза. К
счастью, каждый раз Белый дом накладывал на него вето. Президенту Харни
пришлось сказать «нет» дважды.
— Так в чем же заключается ваша идея?
— Моя идея заключается в том, что если сенатор Секстон
придет к власти, он обязательно поддержит законопроект. У меня есть все
основания считать, что Секстон не замедлит распродать акции НАСА коммерческим
структурам при первой же удобной возможности. Короче говоря, ваш кандидат
предпочтет приватизацию необходимости финансировать изучение и использование
космоса за счет налогоплательщиков.
— Насколько мне известно, сенатор никогда не высказывал
публично своей позиции в отношении «Акта содействия коммерциализации космоса».
— Это правда. И все-таки мне кажется, что, зная его
программу, вы не удивитесь, если он его поддержит.
— Система свободного рынка способствует эффективности любой
созидательной деятельности.
— Я воспринимаю это высказывание как согласие. — Тенч
внимательно посмотрела на собеседницу. — К сожалению, приватизация НАСА —
ужасная идея, и существует немало веских причин, почему законопроект тормозился
несколькими администрациями Белого дома.
— Я знакома с аргументами против приватизации космоса, —
вставила Гэбриэл, — и вполне понимаю вашу озабоченность.
— Правда? — Тенч наклонилась к собеседнице. — Какие же
именно аргументы вы слышали?
Гэбриэл стало не по себе.
— Ну, главным образом стандартные околонаучные страхи. Самые
распространенные заключаются в том, что если мы приватизируем НАСА, то
стремление к научному исследованию уступит место коммерческим интересам.
