Гэбриэл почувствовала, как все вокруг закружилось. В восемь
пресс-конференция? Значит, Тенч вовсе не блефовала. Она дала ей время как раз
до восьми — именно до этой пресс-конференции Гэбриэл нужно было признать свою
позорную связь с Секстоном.
«Откажитесь от сенатора, пока не поздно», — настоятельно
убеждала Тенч.
Гэбриэл думала, что срок назначен с тем расчетом, чтобы
успеть дать информацию в завтрашние газеты, но, выходит, Белый дом сам решил
выступить с разоблачениями.
Срочная пресс-конференция! Чем дольше Гэбриэл обдумывала
происходящее, тем более странным оно казалось ей. Неужели Харни собирается
выступать с подобной информацией? Лично?
В гостиной включили телевизор. На полную мощность. Голос
ведущего звучал взволнованно и напряженно:
— Белый дом не представил никаких разъяснений по поводу
предстоящей пресс-конференции и обращения президента к нации. Возникает масса
слухов и предположений. Некоторые политические аналитики предполагают, что,
судя по длительному отсутствию Зака Харни на поле предвыборных баталий, он
вполне может объявить о том, что не намерен бороться за второй президентский
срок.
Из гостиной донеслись радостные восклицания.
Гэбриэл подумала, что это полная чепуха. Такого быть не
может. Учитывая всю грязь, собранную Белым домом и изобличающую основного
конкурента, казалось невозможным, что Харни так просто сдастся.
Пресс-конференция должна иметь какой-то другой повод. Гэбриэл с ужасом
понимала, что ей уже дали знать, какой именно.
Она торопливо посмотрела на часы. Осталось меньше часа.
Необходимо срочно принять решение. Она знает, с кем ей нужно поговорить и
посоветоваться. Крепче сжав в руке конверт, девушка выскочила из квартиры.
Дежуривший в коридоре охранник обрадовался, увидев ее.
— Слышал оттуда радостные крики. Похоже, вы имели успех.
Гэбриэл лишь быстро улыбнулась и поспешила к лифту.
Уже темнело, и вечер казался необыкновенно тоскливым. Поймав
такси, она устроилась поудобнее и постаралась убедить себя в правильности
решения.
— Телестудия Эй-би-си, — сказала она водителю, — и,
пожалуйста, побыстрее.
Глава 63
Майкл Толланд лежал на боку, положив голову на вытянутую
руку. Он больше не чувствовал ее. Веки страшно отяжелели, но Майкл из последних
сил пытался держать глаза открытыми. Он прощался с миром. Сейчас от всего мира
остались только вода и лед, да и те в странном, перевернутом положении. Что ж,
подходящий конец для дня, в котором все было не таким, каким казалось.
Над плавающей льдиной повисло жуткое спокойствие. И Рейчел,
и Корки молчали. Чем дальше они отплывали от шельфового ледника, тем тише
становился ветер. Толланд чувствовал, как немеет его тело. Он хорошо слышал
свое дыхание. Оно постепенно замедлялось, становясь все слабее. Тело уже не
могло бороться с чувством тяжести, которое возникало оттого, что кровь отливала
от рук и ног, словно команда стремительно покидала тонущий корабль. Следуя
заложенному природой инстинкту, тело пыталось поддержать работу жизненно важных
органов и в то же время сохранить сознание.
Толланд знал, что борьба будет проиграна.
Боли уже не ощущалось. Нигде. Эта стадия миновала. Сейчас
ему казалось, что его надувают, как шарик. Онемение. Головокружение. Скоро
нарушилась первая из рефлекторных функций — моргание, — и взгляд Толланда
помутился. Влага, которая обычно циркулирует между хрусталиком и роговицей
глаза, начала медленно застывать. Толланд смотрел на расплывчатый контур
шельфового ледника Милна, кажущийся белым пятном в призрачном лунном свете.
Майкл чувствовал, как душа его смиряется с неизбежным.
Балансируя на границе сознания и обморока, он смотрел на бесконечные океанские
волны. Слушал, как поет свою волчью песню ветер.
Начались галлюцинации. Странно, но в последние секунды,
перед тем как уйти во тьму, он не грезил о спасении. Не мечтал о тепле и уюте.
Последние видения оказались ужасающими.
Возле айсберга, с жутким грохотом вздымая воду, из океанской
пучины поднялось чудовище. Огромное, словно мифический морской дракон. Оно
приблизилось — скользкое, черное и страшное, все в пене. Толланд заставил себя
моргнуть. Зрение немного прояснилось. Зверь был совсем близко. Теперь он бился
о льдину, словно огромная акула, атакующая маленький плот. Блестя мокрой кожей,
всем своим огромным телом хищник навис над Майклом.
Потом туманный образ померк, и остались лишь звуки. Звук
удара металла о металл. Звук зубов, грызущих лед.
Рейчел...
Толланд почувствовал, что его грубо схватили.
И все пропало.
Глава 64
Гэбриэл Эш поднялась на третий этаж, влетела в студию
корпорации Эй-би-си. Но даже в своем нетерпении она двигалась медленнее тех,
кто работал здесь сейчас.
Напряженность производственного процесса не ослабевала
круглые сутки, но в данный момент разделенная на отдельные отсеки огромная
комната выглядела словно фондовая биржа в разгар кризиса.
Редакторы с выпученными глазами что-то кричали друг другу
через разделительные барьеры. Репортеры, размахивая факсами, метались от
сектора к сектору, сравнивая данные. Замученные практиканты в перерывах между
поручениями пожирали «Сникерсы».
Гэбриэл примчалась в Эй-би-си, чтобы встретиться с Иоландой
Коул.
Обычно Иоланду можно было найти в привилегированном отсеке
этого сумасшедшего дома — в одном из кабинетов со стеклянными стенами, где
обитали те, кому по должности полагалось принимать ответственные решения.
Считалось, что стеклянные стены позволяют им думать в этом бедламе. Сегодня,
однако, Иоланда носилась вместе со всеми, в самой гуще толпы. Увидев Гэбриэл,
она издала свой обычный воинственный клич:
— Гэб!
На Иоланде была какая-то причудливая накидка и очки в
черепаховой оправе. Как всегда, на ней висело несколько фунтов блестящих
украшений, похожих на мишуру рождественской елки. С радостным приветствием
Иоланда ринулась навстречу Гэбриэл.
Шестнадцать лет Иоланда работала в корпорации редактором
отдела новостей. Полька с веснушчатым лицом, она казалась настоящей матроной,
которую все дружно величали «матушкой». Солидная внешность и добродушие
уживались с абсолютной жесткостью в отношении работы.
