В ответ Тенч подняла оба больших пальца, показывая, что дела
обстоят прекрасно. Ни разу в жизни он не замечал за ней этого жеста. Именно он
стал последним, что видел Зак Харни перед выходом на трибуну.
На острове Элсмир, в пресс-центре НАСА, на голубом ковре, в
центре длинного стола президиума сидел администратор Лоуренс Экстром. По обе
стороны от него разместились служащие космического агентства и ученые. Перед
ними высился огромный монитор, показывающий президента.
Остальные сотрудники столпились возле других мониторов. Они
с волнением наблюдали, как президент начал пресс-конференцию.
— Добрый вечер, — произнес Харни. Голос его звучал
непривычно напряженно. — Добрый вечер и моим согражданам, и нашим друзьям во
всем мире...
Экстром взглянул на огромную обугленную глыбу, стоявшую
напротив него. Потом перевел глаза к боковому монитору, на котором увидел себя
и своих коллег на фоне огромного американского флага и логотипа НАСА. Яркое
немилосердное освещение превращало происходящее в подобие постмодернистской
картины. Двенадцать апостолов на тайной вечере. Зак Харни превратил мероприятие
в политическое шоу. Но ведь у него не было выбора.
Экстром ощущал себя телепроповедником, пакующим Господа в
красивую обертку — на потребу широким массам.
Примерно через пять минут президент начнет представлять
зрителям и самого Экстрома, и сотрудников НАСА. А потом с помощью мощной
спутниковой связи они присоединятся к президенту, чтобы с самой вершины мира
оповестить всех о важном событии. После короткого отчета о том, как именно было
сделано открытие и что оно означает для космической науки, после традиционных
взаимных комплиментов президент и НАСА предоставят слово широко известному и
всеми любимому ученому Майклу Толланду. Его документальный фильм займет не
меньше пятнадцати минут. После этого, когда доверие и энтузиазм зрителей
вырастут до крайней степени, Экстром вместе с Харни пожелают всем доброй ночи и
пообещают держать человечество в курсе событий, регулярно проводя
пресс-конференции.
Экстром сидел перед камерами, дожидаясь своей очереди. В
душе его рос едкий, давящий стыд. Он знал, что так все и случится. Ожидал
этого.
Но ведь он лгал. Поддерживал обман.
Однако ложь сейчас отступила на второй план. Тяготил другой,
куда более мрачный груз.
Гэбриэл Эш стояла в студии Эй-би-си в толпе совершенно
незнакомых людей, объединенных общим чувством ожидания: все взгляды были
направлены к свисающим с потолка мониторам. Вот наконец настал торжественный
момент. Мгновенно воцарилась полная тишина. Гэбриэл прикрыла глаза, умоляя
высшие силы не дать ей увидеть на экране собственное обнаженное тело.
В гостиной сенатора Секстона царило взволнованное оживление.
Гости поднялись с дивана и теперь стояли, не отрывая глаз от огромного экрана
дорогого, самого современного телевизора.
Зак Харни обращался ко всему миру. Странно, но приветствие
его выглядело каким-то скованным и неловким. Да и в манере поведения президента
ощущалась неуверенность.
Секстон подумал, что оппонент ведет себя совершенно
нехарактерным для него образом.
— Посмотрите-ка, — прошептал кто-то из гостей. — Кажется, у
него плохие новости.
Секстон пытался отгадать, в чем дело. Космическая станция?..
Харни посмотрел прямо в камеру и глубоко вздохнул.
— Друзья мои, — начал он, — вот уже много дней я раздумываю,
как лучше объявить об этом...
Сенатор мысленно подсказал ему, что все может уместиться в
три простых слова: «Мы ее взорвали».
Какое-то время Харни рассуждал о том, как неудачно
получилось, что НАСА приобрело такую значимость в его избирательной кампании, и
что поэтому он считает необходимым начать свое сообщение с извинений.
— Я бы предпочел для этого сообщения любой иной исторический
момент, — заявил он. — Накал политических страстей изменяет нас, даже
мечтателей превращая в скептиков. И все-таки, оставаясь вашим президентом, я
должен рассказать вам то, о чем сам узнал совсем недавно. — Он улыбнулся. —
Очевидно, волшебство космоса никак не соотносится с земным, человеческим
расписанием... даже с расписанием президента.
Все, кто находился сейчас в гостиной Секстона, невольно
воскликнули почти в унисон:
— Что?
— Две недели назад, — продолжал Харни, — новый орбитальный
полярный спутник — сканер плотности, состоящий на вооружении НАСА, проходил над
островом Элсмир и шельфовыми льдами Милна. Остров этот представляет собой очень
отдаленный земной массив, расположенный выше восьмидесятой параллели, в
Северном Ледовитом океане.
Секстон и его гости смущенно переглянулись.
— Так вот, — продолжал Харни. — Спутник обнаружил большой
камень с высокой плотностью вещества, погребенный под слоем льда толщиной в
двести футов. — Впервые за все это время президент позволил себе улыбнуться.
Наконец-то он оседлал волну. — Получив эти данные, НАСА сразу заподозрило, что
сканер обнаружил не что иное, как метеорит.
— Метеорит? — презрительно выдавил Секстон. — Это такая
важная новость?
— НАСА направило туда команду исследователей, чтобы взять
образцы породы. Именно тогда и было сделано это... — Он выдержал паузу. — Если
говорить прямо, было сделано открытие века.
Секстон непроизвольно шагнул поближе к экрану.
— Черт! — воскликнул кто-то из гостей. Остальные неловко
переглянулись.
— Леди и джентльмены, — провозгласил президент Харни, —
несколько часов назад сотрудникам НАСА удалось вытащить из арктического льда
метеорит весом в восемь тонн. Он содержит... — Президент снова помолчал, давая
жителям всех континентов возможность в предвкушении сенсации прильнуть к
экранам. — Метеорит содержит окаменелости живых организмов. Десятки.
Неоспоримое доказательство существования жизни вне Земли.
За спиной президента на огромном экране появилось четкое
изображение отпечатка крупного, похожего на жука существа.
В гостиной Секстона все шестеро предпринимателей буквально
подпрыгнули, изумленно раскрыв глаза. Сам сенатор замер в неподвижности.
