— Ну, сэр... — замялся Толланд, испытывая явный дискомфорт.
— Должен согласиться с мистером Мэрлинсоном. Считаю, что и сам метеорит, и
окаменелости в нем подлинные. Я достаточно хорошо знаком с методикой
датирования объектов, а возраст камня подтвержден множеством тестов. Равно как
и содержание никеля. Эти данные не могут оказаться ложными. Не возникает
сомнений в том, что камень, родившийся двести миллионов лет назад, имеет неземной
химический состав и содержит десятки подтвержденных окаменелостей,
происхождение которых также датируется этим периодом. Поэтому не приходит на ум
ни единой иной возможности, кроме той, что НАСА действительно обнаружило
подлинный метеорит.
Пикеринг молчал. Лицо его выражало полнейшую растерянность,
чего раньше за ним ни разу не замечалось.
— Так что же делать, сэр? — обратилась к нему Рейчел. — Нам,
очевидно, придется сообщить президенту, что возникли проблемы с полученными
данными.
Пикеринг нахмурился:
— Это в случае, если президент не в курсе. Остается лишь
надеяться...
Рейчел ощутила, как в горле появился комок, мешающий не
только говорить, но и дышать. Совершенно ясно, что имеет в виду директор.
Президент Харни может оказаться замешанным в обмане. Рейчел очень в этом
сомневалась, и все же нельзя было отрицать, что и сам президент, и НАСА
получали от аферы огромную выгоду.
— К сожалению, — продолжил Пикеринг, — за исключением этой
распечатки результатов сканирования льда, остальные параметры указывают на
достоверность открытия. — В его взгляде была напряженность. — А тот факт, что
вас пытались убить... — Теперь он смотрел в глаза Рейчел. — Вы упомянули
спецназ.
— Именно, сэр.
Она повторила свой краткий рассказ о специальных ружьях и
действиях людей-призраков.
Директор НРУ выглядел все более и более недоумевающим.
Рейчел понимала, что Пикеринг перебирает в уме тех людей, которые могли иметь
непосредственный контакт с подразделениями хорошо обученных убийц. Разумеется,
первым в списке был президент. Возможно, Марджори Тенч, как старший советник.
Вполне вероятно, и администратор НАСА Лоуренс Экстром с его связями в
Пентагоне. Рейчел и сама перебрала массу возможных вариантов и, к собственному
удивлению, поняла, что за нападением на них мог стоять любой из
высокопоставленных политиков, имеющих достаточно обширные связи.
— Я мог бы прямо сейчас позвонить президенту, — снова
заговорил Пикеринг, — но не думаю, что это разумно, по крайней мере до тех пор,
пока мы не узнаем точно, кто замешан во всей этой страшной истории. Как только
мы сообщим в Белый дом, мои возможности вас защитить резко уменьшатся. Кроме
того, я пока не знаю, что именно ему сказать. Если метеорит, как вы
утверждаете, настоящий, все предположения об искусственном его внедрении под
лед и попытке убийства прозвучат неубедительно. Президент будет иметь полное
право поставить под сомнение мои слова. — Директор помолчал, словно просчитывая
в уме возможные варианты. — Вне зависимости от того, какова правда или кто
замешан в игре, если информация будет обнародована, под ударом сразу окажется
немало высокопоставленных персон. Считаю, что мы должны немедленно переправить
всех вас в безопасное место, а потом уже начинать прощупывать ситуацию.
— В безопасное место? — Такой поворот дела очень удивил
Рейчел. — Мне кажется, на атомной подводной лодке мы в достаточной
безопасности, сэр.
Взгляд Пикеринга выражал явный скептицизм.
— Ваше присутствие там не долго сохранится в тайне. А
поэтому я вытащу вас оттуда немедленно. Если честно, мне будет гораздо
спокойнее, когда вы все окажетесь здесь, у меня в кабинете.
Глава 73
Сенатор Секстон в одиночестве лежал на диване, чувствуя себя
изгоем. Квартира в Уэстбруке, где всего час назад звучали голоса друзей и
сторонников, сейчас выглядела покинутой и заброшенной. Особенно одичалый вид
придавали ей стоящие повсюду бокалы и разбросанные визитные карточки. Гости,
побросав все, в прямом смысле сбежали.
Сейчас Секстон, сжавшись в комок перед телевизором, больше
всего на свете хотел его выключить, но не мог собраться с силами и оторваться
от бесконечных аналитических выпусков. Вашингтонским аналитикам не требовалось
много времени, чтобы, покончив с псевдонаучными и философскими
разглагольствованиями, сосредоточиться на самом обожаемом предмете — на
политиках.
Словно опытные палачи, готовые вновь и вновь пытать жертву,
обозреватели мололи и перемалывали очевидное.
— Всего лишь несколько часов назад рейтинг Секстона доставал
до облаков, — заявил один из аналитиков. — А сейчас, после объявления об
открытии НАСА, он весьма резко пошел вниз.
Секстон поморщился, протянул руку к бутылке коньяка,
стоявшей на полу возле дивана, и отхлебнул из горлышка. Он понимал, что сегодня
ему предстоит провести самую длинную и одинокую ночь в жизни. Сейчас он яростно
ненавидел Марджори Тенч за то, что она его так подставила. Ненавидел Гэбриэл Эш
— за то, что та первой заговорила о НАСА. Ненавидел президента, которому так
чертовски повезло. И разумеется, ненавидел весь мир за то, что он открыто над
ним смеялся.
— Несомненно, для сенатора данная ситуация просто
губительна, — продолжал тем временем аналитик. — Неожиданным открытием и
президент, и НАСА сразу добились небывалого преимущества. Подобные новости
способны во много раз увеличить число сторонников президента вне зависимости от
отношения Секстона к НАСА. А уж если принять во внимание сегодняшнее заявление
сенатора о том, что он без сожаления отменил бы финансирование космического
агентства... да, несомненно, пресс-конференция президента — двойной удар, от
которого сенатор вряд ли сумеет оправиться.
Секстон с горечью подумал, что просто угодил в ловушку.
Белый дом чрезвычайно ловко подставил его. Аналитик на экране улыбался.
— НАСА моментально и с лихвой вернуло себе ранее утраченное
доверие. Не случайно на улицах сейчас царит ликование.
Так и должно было случиться. Они любят Зака Харни, но в
последнее время начали терять веру в его возможности. Да, надо признать,
президент явно сдавал позиции, а в последнее время получил несколько весьма
ощутимых ударов. Однако ему все-таки удалось выйти из переделки благоухающим,
словно роза.
