— Возможно, когда-то существовало, — ответил Толланд. — Ведь
не обязательно они должны существовать именно сейчас. Мы имеем дело с
окаменелостью. Ей сто девяносто миллионов лет. Она из юрского периода.
Множество доисторических отпечатков оставили существа значительного размера,
которые, когда мы обнаруживаем такие окаменелости, выглядят просто
невероятными. Огромные крылатые рептилии, динозавры, птицы.
— Конечно, не мне, физику, критиковать тебя, Майкл, но в
твоих рассуждениях есть серьезный недостаток. Все доисторические существа,
которые ты только что назвал — динозавры, рептилии, птицы, — обладали
внутренним скелетом. И он позволял им вырасти до значительных размеров,
несмотря на силу земного притяжения. Но вот эта окаменелость... — Корки взял
образец и поднес его поближе к глазам. — Эти твари имеют лишь внешний скелет.
Они же антроподы. Жуки. А ты сам говорил, что жук такого размера может
появиться только при слабой гравитации. В ином случае его внешний скелет просто
разрушился бы.
— Верно, — согласился Толланд. — Этот вид вымер бы, начни он
распространяться на Земле.
Корки наморщил от раздражения лоб.
— Если только не предположить, что какой-то пещерный житель завел
у себя антигравитационную ферму по выращиванию вшей, то я просто не понимаю,
как ты можешь прийти к выводу о существовании на нашей бедной планете
двухфутовых жуков.
Майкл сдержал улыбку.
— Существует и еще одна возможность. — Он пристально
взглянул на друга. — Корки, ты вот привык все время смотреть вверх. А теперь
посмотри вниз. Ведь прямо здесь, на нашей планете, существует обширная
антигравитационная среда. И она присутствует с доисторических времен.
Корки ничего не понял.
— Какого черта ты имеешь в виду?
Рейчел тоже выглядела удивленной.
Толланд показал за окно, на залитый лунным светом океан,
тускло мерцающий под крылом самолета.
— Океан. Вода представляет собой низкогравитационную среду,
— пояснил Майкл. — Под водой все весит меньше. Океан способен поддерживать
огромные хрупкие структуры, которые на земле никогда бы не выжили: медуз,
гигантских кальмаров, ленточных угрей.
Корки кивнул, но не сдался:
— Прекрасно, однако в доисторическом океане никогда не было
гигантских жуков.
— Именно что были. И есть до сих пор. Люди едят их каждый
день. В большинстве стран они считаются деликатесами.
— Майк, ну кто же ест морских жуков?!
— Каждый, кто любит омаров, крабов и креветки.
Корки от неожиданности широко раскрыл глаза.
— Ракообразные — это, по сути, гигантские морские жуки, —
пояснил Толланд. — Они являются подотрядом типа антроподов, к которому
относятся вши, пауки, насекомые, кузнечики, скорпионы, крабы, омары. Они
родственны друг другу. Все это виды, обладающие внешним скелетом.
Корки внезапно сник.
— С точки зрения классификации они, конечно, очень похожи на
жуков, — продолжал Толланд. — Крабы напоминают гигантских трилобитов. А клешни
омара похожи на клешни большого скорпиона.
Теперь уже астрофизик позеленел.
— Все. Больше я ничего подобного в рот не возьму.
Рейчел, казалось, увлеклась.
— Так, значит, антроподы на Земле остаются маленькими,
потому что сила тяжести не дает им расти. Но в воде тела теряют вес, поэтому
там возможны более крупные размеры.
— Верно, — подтвердил Толланд. — Королевский краб с Аляски
мог бы быть неверно определен как самый большой на планете паук, не имей мы
ископаемых свидетельств того, что это не так.
Возбуждение Рейчел перешло в озабоченность.
— Хорошо, Майк, но теперь, исключив положение о метеорите,
скажи мне следующее: возможно ли, что окаменелости, которые мы видели на
леднике Милна, могли появиться из океана? Я имею в виду из земного океана?
От Толланда не укрылся пристальный взгляд Рейчел и истинный
смысл ее вопроса.
— Гипотетически я бы сказал — да, могли. На дне океана
существуют горные системы, которым по двести миллионов лет. Столько же, сколько
и этим окаменелостям. И теоретически океан может содержать живые формы,
подобные этим.
— О, Бога ради!.. — простонал Корки. — Не могу поверить в
то, что слышу. Исключить положение о метеорите? Но ведь метеорит неопровержим!
Даже если бы дно океана было покрыто камнями, которым по двести миллионов лет,
все равно у них не было бы корки сплава, аномального содержания никеля и хондр.
Вы сейчас просто хватаетесь за соломинку.
Толланд знал, что Корки прав. И все же, представив существ,
оставивших эти отпечатки, морскими жителями, он лишился священного страха перед
ними. Теперь они казались как-то проще и роднее.
— Майк, — заговорила Рейчел, — почему никто из специалистов
НАСА даже не предположил, что отпечатки могут быть оставлены морскими
существами? Пусть даже в океане на другой планете?
— На то есть две причины. Пелагические организмы — с
океанского дна — представляют собой изобилие разнообразных видов. Все, что
существует в миллионах кубических футов океанской массы, в конце концов умирает
и опускается на дно. А это означает, что дно превращается в могилу существ,
обитающих на разных глубинах, при разном давлении и температуре. Но камень из
ледника содержал окаменелости одного единственного вида. И это больше походило
на то, что можно найти в пустыне. Например, на скопление аналогичных существ,
погребенных песчаной бурей.
Рейчел кивнула, соглашаясь.
— Ну а вторая причина?
Толланд пожал плечами:
— Просто инстинкт, интуиция. Ученые всегда считали, что
космос, окажись он обитаем, был бы населен насекомыми. А по данным наблюдений
за космическим пространством, там куда больше песка и камней, чем воды.
Рейчел молчала.
— Хотя... — добавил Толланд. Рейчел заставила его
задуматься. — Существуют глубинные океанические зоны, которые океанологи
называют мертвыми. Мы их еще не очень-то изучили, но они представляют собой
области, где почти нет живых существ. Всего несколько видов донных животных, питающихся
падалью. Однако с этой точки зрения существование скопления окаменелостей
одного морского вида исключать тоже нельзя.
— Эй! — напомнил о себе Корки. — А как же все-таки насчет
корки сплава? Среднего уровня содержания никеля? Хондр?
Толланд ничего не ответил.
— Насчет никеля... — Рейчел повернулась к Корки: —
Объясни-ка мне еще разок. Кажется, ты говорил, что содержание никеля в земных
камнях или очень низкое, или очень высокое, а в метеоритах оно находится в
определенных срединных границах?
Корки кивнул:
