- Снова! - Вовчик чуть не ударился лбом о стол, попытавшись убедительно подтвердить сказанное кивком головы. - Потому как дедок-краевед, - представляешь! - мне рассказывает, что один из тех, вот, тогда убитых. Ну, ты понял?... Так вот. Был у него накануне! В смысле, не накануне встречи со мной, а накануне, как его грохнули. Бляха-муха! Фамилия из головы выскочила. Да и хрен с ним!.. Он, короче, дедку-краеведу. Карманов его фамилия! Деда этого. А не того мужика, которого. Ну ты понял... В общем. Приволок, значит, покойничек бумаги какие-то про золото, мол, есть такой охренительный клад в горах, про который никто не знает, а там. Ну, не клад, в смысле, что кто-то затырил. Природа-матушка постаралась. Вот. Ты, старина, видел «Золото Маккенны»? Старый такой американский боевик. Там еще Ободзинский поет. «Пти-и-цы не лю-у-ди. И не по-о-онять им, что-о-о на-а-ас в даль вле- че-о-от! - громко затянул Вовчик. - Толь-ко стер-вят-ник, ста-а-рый гриф-стервятни-ик зна-а-ает.» Что почем знает. В этом гребаном мире. От-так! - философски завершил завывания Вовчик и приблизил потное красное лицо к лицу Максюты. - И вот, значит, в тех бумагах.про такое золото и написано! Да-с! Прямо-таки, значит, золотая стена. Жи-и-ла! Прошлый век! Саяны! Рукой подать!..
- Сказки! - подзадорил Вовчика Максюта, сгорая от желания взять этого усатого налима за жабры и вытрясти из него всю конкретику про бумаги.
- Сказки, - повторил Юрий, скептически отмахнув рукой. - Была бы правда, шуму-то было бы!.. Тут из-за грамма в тонне и то трезвон на всю страну.
- Может, и сказки.
Снова клюнул носом, едва не тыкаясь в тарелки, Вовчик.
- Но мне дедок этот. Карманов! Так вот, мне этот Карманов и говорит: неизвестно, в смысле - неоткрыто до сей поры это место- рож-денье! Так этот дед-краевед, ха-ха-ха, дедок-краеведок считает.
- И что? - похолодело в затылке у Максюты. - Откуда ему знать?
- Грит, всякие свои талмуды, энциклопедии-справочники, прошуровал. Нет упоминаний!.. А, вот, до геологов-золотарей добраться старому дедку-краеведку недосуг, то болячки одолевают, то на своего любимого конька забирается, с которого его уже хрен заставишь слезть!..
- Что за конек?
- Ты чо, не знаешь фишку Карманова? - изумился со всей пьяной непосредственностью Вовчик. - Бесконечная песня про даурское казачество. Оно и только оно! В кусочках, в брусочках и це-ли-ком! Отбирает хлеб у твоего тезки из областной газеты!.. Ну, да и хрен с ним!.. Кстати. Потому-то дедок мне и предложил, мол, займись, молодой, со всей своей кипучей, могучей и прочей «учей» энергией. А мне что-то пока не с руки.
- Бумаги-то эти взял? - быстро спросил Максюта, внимательно уставившись на Вовчика.
- А на хера?.. Слу-у-шай! Корефан ты мой дорогой! А, вот, твой совет? В смысле - браться за тему или ну ее на хрен?.. Чо скажешь, Юран? Да уж. Ну, ты представь. Хотя. Чего ты представишь. Наливай!..
- А когда, говоришь, это убийство-то было? - Максюта постарался придать своему голосу максимум безразличия.
- К-какое? А, из мериканского револьверта-с?! Так-с, так-с. Это было. Это. В девяносто первом! Точно! Накануне путча гэкачэпэшного. Точно!
- И дедок столько времени просидел на сенсации? - как бы удивился Максюта, наблюдая за реакцией вновь закосевшего журналиста. - А тебя увидал и загорелось ему! Да дедок-краеведок, как ты говоришь, небось, уже давно всю эту историю другому кому- нибудь сбагрил.
- Иск-лю-у-уче-но! - махнул рукой Вовчик. - Не-е. Ты пойми, Юран. Как бы тебе попонятнее. Они ж тоже к-коньюнктуру отслеживают. Всякая пис-сучая в прессу личность, от мэтра до графомана, следит за темой дня. Ты ч-чуешь, как я почти афоризмами. Ну и Карманов не исключение. П-пошла тема возрождения казачества - вперед! А народ краеведческий - п- публика серьезная. Аки черви дотошныя! - заржал Вовчик, схватил с тарелки очередную буузу и зачавкал. Прожевав, продолжил:
- В архивах, старина, деды работают медленно, потому п- продуктивность у них невысока. Увлекся и забыл.. А я как раз что-то т-такое ему в беседе брякнул. Ага, так дело было: Карманов возмущался. Кого-то у него из соседей обворовали, все из квартиры вынесли. Ну и дед вопит, дескать, столько милиции, а воров найти не могут. Точно, про это он мне. А я ему - пример, про вот те самые три убийства из мериканского ствола. Дескать, ты чего, отец Карманов?! В-вон по каким преступлениям концов догнать не могут, а ты с какой-то краж-жонкой. И тут-то он мне п-про этого Лоскутникова. Ха! Лоскутников! Конечно, Лоскутников!
Максюта невольно вздрогнул от грянувшей громом фамилии.
- Голова журналиста, старик, это - ого-го! Н-никакой компутер мои мозги не заменит! - Вовчик хвастливо похлопал ладонью себя по лбу. - Лоскутников - фамилия того фирмача, которого м-мочканули! Он эти бумажки деду приволок, мол, книгу по истории золотых приисков собрался писать. Точно! Потому-то бумаги у К-карманова и пролежали. Он про золото сам писать не станет. Есть в Чите по этой теме два любителя. Определенный вес имеют, славу, так сказать. Хотя, - скривился Вовчик - не писатели! П-поденщики. Б-бездари, а раздулись пузырями!.. Вот дедок и не хочет. С одной стороны, в грязь лицом ударить. Тема-то специфическая, п-познаний и терминологии с-специальной требует. Обсмеют, ежели что. А с другой стороны, Юран, все эти исследователи. С-собаки на сене! Себе не хам и другим не дам!.. Да. Все мы, г-гиены пера, такие. Давай выпьем, старик, за то, чтобы м-меньше было в мире п- подлости.
- Давай, дорогой! За тебя! - протянул стопку Максюта. - А этот Карманов в тебя верит, да?
- Им-меем авторитет, - важно сказал Вовчик и лихо влил водку в горло. - Я ж ему поо-обещал з-заняться. Мол, п-погоди, зайду, п- покумекаем. Ну ты понял. Намекнул, короче, насчет того, что с-с- соавтором пойдет. Сам он, Юран, писака - никакой! Нарыть в архиве м-может, а н-на бумаге. Сдохнешь со скуки читать! Канцеляризмы давят. Д-дед меня ждать будет.
Вовчик самодовольно поглядел на Максюту.
- А чего этот, ну, которого убили, пошел со своими бумагами к нему, не к тем, кто по теме более «копенгаген»? - спросил Юрий.
- Д-давние знакомые они. Дед и этот, которого грохнули. Да уж. В-вот, старик, как судьба вертит человеком. Был и нету. Гримасы бизнеса.
- А при чем тут бизнес?
- Ты чо-о!.. А из-за ч-чего в-вас грохают-то?!
- Нас?!
- А к-к-кого же? - Вовчик нагло ухмыльнулся собеседнику прямо в глаза, потянул со стола сигаретную пачку, долго щелкал зажигалкой, сбивая вспыхивающий огонек кончиком сигареты.
- Н-не з-за крас-сивые ж-же глазки, старик, не-ет!..
Он помахал наконец-то зажженной сигаретой, как веером, щурясь от попавшего в глаза дыма.
- К-кого же. Ну, ты, Юран, даешь! - Вовчик попытался скривить губы в снисходительной улыбке. - Рэкетня м-му-ужичка и прибила. Н- не захотел делиться, вот и - п-привет!.. П-получи! А у покойничка - строительный кооператив, то да се. Тут - к маме не ходи. Р- рэкетня!.. А б-бумаги те. Кому они на хрен нужны? Ма-ку-ла-ту-ра! С-сморчки эти, дедки-говоруны, всегда, Юран, уж поверь на слово, л- любили и любят - хлебом не корми - в-возиться с такой макулатурой. Мемуары, то-се. Играют, п-пердуны старые, в п-правильную жизнь. Сами такой не жили. Н-наворотили, вон, хер знает чего, а теперь учат жизни! Аксакалы-с-саксаулы. М-маразм за м-мудрость выдают. Раскопают древний п-пергамент, пыль стряхнут и машут им, как истиной в п-последней инстанции. А кому это сегодня надо, старик?! Кому?.. Вот с кем Пугачева спит, вот что там Жирик выкинул или кого из б-больших «новых русских» мочканули. Т-такое наш обыватель готов читать взахлеб. Так-то, Юран. Д-да ну их!.. Давай, лучше еще по грам-м-мулечке.
