— Что болезнь намеренно распространяется в районах бедноты?
— Совершенно верно.
— Но как и зачем?
— Анархисты утверждают, что это дело рук богатых.
— Это должно вызвать раздражение у бедных и разжечь их ненависть к богачам.
— Об этом напрямую не говорится. Думается, мне нужно самому услышать, что скажет Дюбуа.
— О женщине, убитой в «Перечнице», газеты ничего не пишут?
— Конечно, нет.
Что он имел в виду? Что я была права относительно сокрытия убийств? Или что о последнем убийстве не напечатали, потому что это был плод моего воображения? Я прикусываю язык и не стараюсь получить ответ, который заставит меня взорваться. Кроме того, не дает покоя другой вопрос: что Дюбуа мог сказать обо мне Жюлю. Вчера вечером Жюль и я договорились, что мы представим его как моего французского родственника Жюля Монтана. Сегодня утром я послала телеграмму Дюбуа, в которой сообщала, что заеду к нему с господином, предложившим свою помощь. Я также прошу его не разглашать тот факт, что я журналистка, или что-нибудь о полиции. Если Дюбуа не получил мою телеграмму или не захочет выполнить мою просьбу, моя песенка спета.
В фиакре Жюль задает вопрос о медицинском образовании человека, которого я знала в Нью-Йорке как доктора Блюма.
— Многие люди, называющие себя докторами, не имеют на это права. Официальные документы университетов обычно принимают за чистую монету, особенно если это иностранные заведения. Судя по тому, что вы рассказали о повреждениях, нанесенных жертвам убийцей, хотя он владеет некоторыми медицинскими познаниями, это едва ли работа опытного хирурга.
— Совершенно верно, но и разрезы сделаны не в хирургических условиях. Скорее всего на улице, во время борьбы и очень поспешно. Полиция предполагает, что человек испытывал сексуальное возбуждение, вскрывая женское тело. — Я содрогаюсь при мысли, что чуть не стала одной из его жертв. — Мы явно имеем дело с больным человеком.
— Я подумал…
Жюль слышит меня, и мог бы повторить каждое мое слово, но он не слушает.
— Подумали о чем?
— Что, если он ищет что-то, когда вскрывает тело?
— Ищет что? — Какая странная идея. — Что же он мог искать? — Вот уж он озадачил так озадачил. Никак не ожидала услышать такое от человека, который известен во всем мире как знаток Науки. — Право, Жюль, трудно представить, что в наши дни в анатомии человеческого тела есть что-то неизвестное. Если кому-то хочется знать, где у женщины печень, достаточно открыть анатомический атлас.
31
В больнице подняться на каждую ступень мне стоит больших усилий. Ноги отказываются идти, и двигаться вперед заставляет меня мое сознание. Когда мы доходим до верха, я останавливаюсь и собираюсь с духом, представляя, что мне снова предстоит ощутить ужасные запахи болезни и смерти, пережить воспоминания о молодой девушке на столе доктора.
— Как вы себя чувствуете? — спрашивает Жюль.
— Спасибо, отлично. — Ни в коем разе он не узнает, что я претерпеваю момент, как он сказал бы, «женской слабости».
Приемный покой все так же переполнен бедняками, жаждущими исцеления от своих болезней. А бывает ли момент, когда он не переполнен? Мне кажется, что кого-то из этих людей я уже видела вчера, но я отмахиваюсь от этого наваждения. Однако запах химикалий и болезни тот же самый. И те же измотанные клерки за стойкой. Мы проскальзываем к доктору «без предварительной записи».
Держа в руках уксусные губки, бродим по коридорам, пока Жюль не находит доктора Дюбуа, занятого осмотром пациента в одной из палат, похожей на дортуар, где содержатся как больные, так и мертвые. Доктор выходит к нам в коридор.
После представлений Жюль спрашивает:
— Как я понимаю, вы определили источник инфекции у проститутки, которую мадемуазель Браун видела на кладбище.
— Ах да, эти газетчики… Они многое добавили к моим словам. И доставили мне кучу неприятностей. Я получил нагоняй от главного врача, и мне запретили делать какие-либо заявления для прессы. — Он понизил голос. — Я подозреваю, что его гнев был вызван тем, что в газетах появилось мое имя, а не его. Мадемуазель знает, что у меня есть микроскоп. Если начальство узнает, что я произвожу опыты, меня уволят.
— Случайно ли то, что многие жертвы — проститутки? — спрашиваю я.
Дюбуа пожимает плечами.
— Проститутки живут в бедных районах. Бедняки умирают.
— Создается впечатление, что от этой болезни умирают очень быстро, — говорит Жюль, — если мадемуазель Браун видела жертву живой и здоровой за несколько мгновений до смерти. Это совпадает с результатами ваших обследований других жертв гриппа?
Если я видела эту женщину живой и здоровой?
— Как быстро умирают от гриппа? — перебиваю я, пытаясь владеть собой.
Дюбуа ответил не сразу.
— Это зависит от многих факторов: от возраста, состояния здоровья человека, оттого, как он заразился. Мы считаем, что источник болезни — сточные каналы: люди заражаются главным образом при попадании испарений в легкие. Инфекция также может передаваться при физическом контакте, через пищу и воду.
— Может ли наступить смерть через несколько минут? — спрашивает Жюль.
Дюбуа вздыхает.
— Я не знаю. У «черной лихорадки» такие же симптомы, как при инфлюэнце. Если женщина получила большую дозу инфекции непосредственно в кровь, то, вероятно, умерла бы скоро, но в течение нескольких минут…
Эти «если» мне уже надоели.
— Доктор Дюбуа, я понимаю, вам трудно поверить мне, но я знаю, что она была здорова. Я видела ее.
— Мадемуазель, я не беру под сомнение ваши слова. Она могла выглядеть и казаться здоровой, но, очевидно, это было не так. Мы знаем, что есть ядовитые газы, которые убивают человека моментально. Если данная инфекция может так быстро убить человека, это служит подтверждением того, что ее вызывают ядовитые испарения.
К нам подходит служащий больницы с небольшим деревянным ящиком в руках.
— Доктор Дюбуа, вам еще посылка из Китая.
— Спасибо, отнесите в мой кабинет.
Служащий уходит, и я спрашиваю:
— Была ли у нее царапина на плече или в области шеи?
Доктор Дюбуа хмурится и поджимает губы.
— Царапины я не помню, меня интересовали лишь существенные следы насилия. Но если и была, то, вероятно, она могла поцарапаться при падении в состоянии предсмертной комы.
— Инфекция могла проникнуть через царапину или порез и молниеносно распространиться в организме?
— Не могу ответить, потому что мы не знаем точно, что вызывает заболевание.
— А у других жертв «черной лихорадки» были царапины, порезы или необычные следы? — спрашивает Жюль.
