Жюль на секунду задумывается.
— Он молод, у него пытливый ум. Имеет микроскоп и что-то вроде лаборатории в подсобном помещении больницы. Секретной лаборатории, учитывая неприятие медицинским сообществом ваших методов. Он признает некоторые положения ваших теорий, но проявляет осторожность, ибо побаивается тех, кто может помочь или помешать ему сделать карьеру.
Пастер кивает.
— Я не встречался с этим молодым человеком, но знаю людей его сорта. Во Франции более чем достаточно таких людей. Медицинское образование, полученное им, не вяжется с тем, с чем он сталкивается на практике. Методы, применяемые мной, захватывают его. Но он стоит одной ногой там, другой — здесь, и не уверен, где более твердая опора.
— Мадемуазель Браун дважды встречалась с доктором, второй раз вместе со мной. Она, собственно, видела вскрытое тело женщины, страдавшей этой болезнью, и может проинформировать нас.
Пастер смотрит на меня с нескрываемым уважением. Женщина, побывавшая там, где делают вскрытие, и не лишившаяся чувств?
— Ее внутренние органы… почернели и, да простит меня несчастная женщина за сравнение, цвет ее внутренностей напоминал красное мясо, пролежавшее всю ночь в теплой комнате. Они даже распространяли этот… этот гнилостный запах, запах протухшего мяса. — При воспоминании у меня срывается голос и комок подступает к горлу.
Доктор Рот наливает в стакан воды.
— Мерси. — Я делаю глоток и продолжаю: — По словам доктора Дюбуа, все жертвы находятся в состоянии разложения с момента смерти. Из-за запаха и гнилостного разложения он связывает причину заражения с ядовитыми газами из сточных каналов.
Пастер и Рот переглядываются. Должно быть, я сообщаю им свежую информацию, и это приободряет меня:
— Доктор Дюбуа считает, что эти испарения вызывают гниение тела и органов.
У Пастера опускаются уголки губ.
— Ядовитые испарения. Да, о них все время твердят медики, когда вспыхивает болезнь, причину которой они не понимают. Несомненно, выводы молодого врача сделаны под влиянием доктора Бруарделя. Что видел этот молодой человек под микроскопом, когда исследовал пробы, взятые у жертв? Что он вам сказал?
— Сказал, что не видел никаких микробов.
— А вы, мсье Верн, что скажете об этом вы, как человек, который опирается на науку в своем воображении?
— Я этим очень встревожен. Происходит что-то странное. Что — я пока не могу объяснить, но убежден, что ситуация ухудшится и что, какова бы ни была причина заболевания, величайший микробиолог страны — мира! — должен быть в авангарде борьбы с этой странной новой болезнью…
Жюль не успевает закончить мысль, как Пастер качает головой.
— Нет, это невозможно, невозможно, пока меня не пригласят медики, занимающиеся данной проблемой. И боюсь, этого не произойдет. Еще до этого случая я привел в замешательство специалистов из департамента здравоохранения, когда они ошиблись при диагностировании вспышки холеры в Марселе. Нет, я не могу ввязываться в это дело.
— Тогда, вероятно, как добрый самаритянин вы поможете нам в нашем расследовании? — спрашивает Жюль.
— В чем суть вашего расследования?
Жюль поднимает вверх руки, словно хочет физически отстраниться от этого вопроса.
— Мадемуазель Браун направлена для выполнения секретного задания и не может раскрыть причины расследования. Однако могу заверить вас как сын Франции: она не делает ничего такого, что могло бы опозорить нашу страну. Говоря по чести, ее расследование во благо Франции.
Пастер снова смотрит на Рота, словно хочет услышать подтверждение этих слов. Он откидывается на спинку кресла и на мгновение закрывает глаза.
— Я не сомневаюсь в вашей искренности. Мы оба члены Почетного легиона.
Он замолкает, прежде чем продолжить, словно собирается с мыслями и просеивает их через фильтр.
— Я в неофициальном порядке заинтересовался этим заболеванием, — наконец признает он. — Мне дали пробы от нескольких жертв. Исследования пока проводятся, и источник заражения еще не установлен. По логике вещей есть два источника заражения: микробы и ядовитые химикаты. Никакие химикаты пока обнаружены не были, как и живые организмы или микробы. Хотя, если следовать логике, можно заключить, что испарения из сточных каналов — запах, гниение — и есть причина, однако логика не наука. Мне неизвестны случаи, когда испарения причиняли какой-либо вред. Что действительно волнует меня, так это то, что высокая температура и кашель — симптомы, характерные при поражении организма микробами. Быстрое разложение органов удивляет меня. Возможно, этот процесс вызывает очень агрессивный микроб. Но когда мы рассматриваем микроб под микроскопом, мы не видим его. Если наши микроскопы недостаточно мощные, чтобы видеть микробов, мы можем обнаружить их другими способами. Но нам не удалось и это. У нас руки опускаются.
— Значит, с учетом ограниченных фактов, которыми вы располагаете, — говорит Жюль, — более вероятно, что заболевание вызывают микробы, а не яды.
— Да.
— И вы не считаете, что источником служит канализационная система?
Пастер задумывается.
— Вы сказали «канализационная система». Мы же говорим о газах из канализации. Естественно, микробы обитают в канализационных каналах. Что касается испарений из водостоков как источника заболевания, то мне нужны дополнительные сведения для такого вывода.
— В Париже два с половиной миллиона жителей, — вступаю я в разговор, — но до последнего времени болезнь распространилась только в нескольких районах. Что будет, если быстродействующий заразный и смертельный микроб начнет свирепствовать повсюду в городе?
— То же самое, что было в последний раз.
— В последний раз? — В моих словах, очевидно, столько удивления, что все смотрят на меня, и я чувствую себя немного глупо… нет, очень глупо. Я не имею представления, о чем они говорят.
Пастер часто моргает и добродушно улыбается мне:
— Черную чуму вызвал микроб, которого мы даже не видим, но, я уверен, увидим, когда микроскопы станут более совершенными. От нее погибли десятки миллионов людей в Европе, может быть — каждый третий. Если такое случится сегодня, более двенадцати миллионов человек умрут только во Франции. Чума и другие эпидемии происходят периодически, но уже не в таких масштабах, как в Средние века.
Он делает паузу и, прищурившись, смотрит на Жюля.
— Мсье Верн, надеюсь, вы здесь не для того, чтобы почерпнуть сведения для одного из ваших романов. Даже с вашим поразительным воображением невозможно представить, какие могут быть последствия, если в городе вспыхнет эпидемия.
34
Покинув институт, Жюль и я идем молча по улице в мрачном раздумье, не обращая внимания на предложения услужливых возниц с проезжающих мимо фиакров.
