Вскоре после не получившего огласки, но причинившего
колоссальный ущерб государственной безопасности проникновения в базы данных
Военно-морского флота стало абсолютно очевидно, что секретная информация,
хранящаяся на компьютерах, подключенных к Интернету, перестала быть тайной. По
предложению министерства обороны президент подписал тайное распоряжение о
создании новой, абсолютно безопасной правительственной сети, которая должна
была заменить скомпрометировавший себя Интернет и стать средством связи разведывательных
агентств США. Чтобы предотвратить дальнейшее проникновение в государственные
секреты, вся наиболее важная информация была сосредоточена в одном в высшей
степени безопасном месте — новой базе данных АНБ, своего рода форте Нокс
разведывательной информации страны.
Без преувеличения многие миллионы наиболее секретных
фотографий, магнитофонных записей, документов и видеофильмов были записаны на
электронные носители и отправлены в колоссальное по размерам хранилище, а
твердые копии этих материалов были уничтожены. Базу данных защищали
трехуровневое реле мощности и многослойная система цифровой поддержки. Она была
спрятана под землей на глубине 214 футов для защиты от взрывов и воздействия
магнитных полей. Вся деятельность в комнате управления относилась к категории
«Совершенно секретно. УМБРА», что было высшим уровнем секретности в стране.
Никогда еще государственные секреты США не были так хорошо
защищены. В этой недоступной для посторонних базе данных хранились чертежи
ультрасовременного оружия, списки подлежащих охране свидетелей, данные полевых
агентов, подробные предложения по разработке тайных операций. Перечень этой
бесценной информации был нескончаем. Всяческие вторжения, способные повредить
американской разведке, абсолютно исключались.
Конечно, офицеры АНБ прекрасно понимали, что вся информация
имеет смысл только в том случае, если она используется тем, кто испытывает в
ней необходимость по роду работы. Главное достижение заключалось не в том, что
секретная информация стала недоступной для широкой публики, а в том, что к ней
имели доступ определенные люди. Каждой единице информации присваивался уровень
секретности, и, в зависимости от этого уровня, она использовалась
правительственными чиновниками по профилю их деятельности. Командир подводной
лодки мог получить последние спутниковые фотографии российских портов, но не
имел доступа к планам действий подразделений по борьбе с распространением
наркотиков в Южной Америке. Эксперты ЦРУ могли ознакомиться со всеми данными об
известных убийцах, но не с кодами запуска ракет с ядерным оружием, которые
оставались доступны лишь для президента.
Сотрудники лаборатории систем безопасности, разумеется, не
имели доступа к информации, содержащейся в этой базе данных, но они несли
ответственность за ее безопасность. Как и все другие крупные базы данных — от
страховых компаний до университетов, — хранилище АНБ постоянно
подвергалось атакам компьютерных хакеров, пытающих проникнуть в эту святая
святых. Но система безопасности АНБ была лучшей в мире. Никому даже близко не
удалось подойти к базе АНБ, и у агентства не было оснований полагать, что это
когда-нибудь случится в будущем.
Вернувшись в лабораторию, Чатрукьян никак не мог решить,
должен ли он идти домой. Неисправность «ТРАНСТЕКСТА» угрожала и базе данных, а легкомыслие
Стратмора не имело оправданий.
Всем известно, что «ТРАНСТЕКСТ» и главная база данных АНБ
тесно связаны между собой. Каждый новый шифр после его вскрытия переводится на
безопасное хранение из шифровалки в главную базу данных АНБ по оптико-волоконному
кабелю длиной 450 ярдов. В это святилище существует очень мало входов, и
«ТРАНСТЕКСТ» — один из них. Система «Сквозь строй» должна служить его верным
часовым, а Стратмору вздумалось ее обойти.
Чатрукьян слышал гулкие удары своего сердца. «ТРАНСТЕКСТ»
заклинило на восемнадцать часов! Мысль о компьютерном вирусе, проникшем в
«ТРАНСТЕКСТ» и теперь свободно разгуливающем по подвалам АНБ, была
непереносима.
— Я обязан об этом доложить, — сказал он вслух.
В подобной ситуации надо известить только одного человека —
старшего администратора систем безопасности АНБ, одышливого, весящего четыреста
фунтов компьютерного гуру, придумавшего систему фильтров «Сквозь строй». В АНБ
он получил кличку Джабба и приобрел репутацию полубога. Он бродил по коридорам
шифровалки, тушил бесконечные виртуальные пожары и проклинал слабоумие
нерадивых невежд. Чатрукьян знал: как только Джабба узнает, что Стратмор обошел
фильтры, разразится скандал. «Какая разница? — подумал он. — Я должен
выполнять свои обязанности». Он поднял телефонную трубку и набрал номер
круглосуточно включенного мобильника Джаббы.
Глава 45
Дэвид Беккер бесцельно брел по авенида дель Сид, тщетно
пытаясь собраться с мыслями. На брусчатке под ногами мелькали смутные тени,
водка еще не выветрилась из головы. Все происходящее напомнило ему нечеткую
фотографию. Мысли его то и дело возвращались к Сьюзан: он надеялся, что она уже
прослушала его голос на автоответчике.
Чуть впереди, у остановки, притормозил городской автобус.
Беккер поднял глаза. Дверцы автобуса открылись, но из него никто не вышел.
Дизельный двигатель взревел, набирая обороты, и в тот момент, когда автобус уже
готов был тронуться, из соседнего бара выскочили трое молодых людей. Они бежали
за уже движущимся автобусом, крича и размахивая руками. Водитель, наверное,
снял ногу с педали газа, рев двигателя поутих, и молодые люди поравнялись с
автобусом.
Шедший сзади, метрах в десяти, Беккер смотрел на них, не
веря своим глазам. Фотография внезапно обрела резкость, но он понимал, что
увиденное слишком невероятно. Один шанс к миллиону.
«У меня галлюцинация».
Когда двери автобуса открылись, молодые люди быстро вскочили
внутрь. Беккер напряг зрение. Сомнений не было. В ярком свете уличного фонаря
на углу Беккер увидел ее.
Молодые люди поднялись по ступенькам, и двигатель автобуса
снова взревел. Беккер вдруг понял, что непроизвольно рванулся вперед, перед его
глазами маячил только один образ — черная помада на губах, жуткие тени под
глазами и эти волосы… заплетенные в три торчащие в разные стороны косички.
Красную, белую и синюю.
Автобус тронулся, а Беккер бежал за ним в черном облаке
окиси углерода.
— Espera! — крикнул он ему вдогонку.
Его туфли кордовской кожи стучали по асфальту, но его
обычная реакция теннисиста ему изменила: он чувствовал, что теряет равновесие.
Мозг как бы не поспевал за ногами. Беккер в очередной раз послал бармену
проклятие за коктейль, выбивший его из колеи.
Это был один из старых потрепанных севильских автобусов, и
первая передача включилась не сразу. Расстояние между Беккером и ним
сокращалось. Нужно было во что бы то ни стало догнать его, пока не включилась
следующая передача.
