— Глупости, — ответила Жюльетт. — Ты рассказывал о могильщике, который утверждал, что гроб твоей матери был пуст. Потом мы видели ту женщину в соборе Святого Стефана. Затем — странное письмо, которое ты нашел в Цюрихе. Через какое-то время я узнала, что кто-то копался в вещах твоей матери. Все это очень загадочно, даже мистично, но ведь действительно имеет место. Ты, кстати, уже предпринял что-нибудь в связи с этим?
Несколько секунд, прежде чем ответить, Бродка молчал. Затем сказал:
— Я пришел к твердому убеждению, что необходимо провести эксгумацию. Но это не так просто. Я узнавал. Сначала нужно написать заявление и указать причины для эксгумации. При этом наверняка всплывет факт, что из-за происшествия в соборе Святого Стефана я попал в клинику и сбежал оттуда. В моей ситуации мне может понадобиться все, кроме огласки. И что с того, если окажется, что могила действительно пуста? У меня появится уверенность? Ни в коем случае. К тому же на мое наследство могут наложить запрет. Знаю, это звучит странно, но, возможно, разгадка этого случая кроется вовсе не в Мюнхене и не в Вене, а здесь, в Риме.
Бродка и Жюльетт молча посмотрели друг на друга. Как вести себя в такой ситуации? Если сообщить Фазолино о том, что им известно его прошлое, он, вероятно, пойдет на все, чтобы замести следы. И тогда будет еще сложнее найти доказательства. Нет, пусть Фазолино — по крайней мере, какое-то время — пребывает в уверенности, что все прошло успешно.
Бродка зевнул и посмотрел на часы. Была половина первого.
— Устал как собака, — сказал он.
— Можешь… — осторожно начала Жюльетт, но не договорила.
— Нет, спасибо. Я сниму тут, в отеле, другой номер.
Бродка поднялся, быстро поцеловал Жюльетт в щеку и пошел к стойке портье.
Жюльетт поняла, что Бродка не собирается прощать ей приключение с итальянцем.
На следующее утро Жюльетт разбудил телефонный звонок. Она ответила сонным голосом. Это оказался не Бродка, как она думала, а портье, который сообщил, что некий синьор Карраччи ждет ее в холле и хочет с ней поговорить. Это очень важно.
Карраччи, задумалась Жюльетт. Человека с такой фамилией она не знала, но тут же подумала, что это может быть только Клаудио. Наверняка он придумал себе новую фамилию, чтобы не привлекать излишнего внимания.
— Сейчас приду, — ответила она и положила трубку.
Клаудио! Вот он-то нужен ей сейчас в последнюю очередь. Бросив взгляд в зеркало, Жюльетт увидела в нем невыспавшуюся, с осунувшимся лицом женщину. Затем она быстро умылась, причесалась, поспешно оделась и направилась вниз.
В коридоре пахло холодным дымом. Где-то шумел пылесос. Жюльетт стала выглядывать Клаудио. Но вместо него к ней подошел старик.
— Извините, что побеспокоил вас в столь ранний час, синьора. Меня зовут Арнольфо Карраччи. К сожалению, я не мог прийти в другое время. И все же прошу выслушать меня. Мне кажется, что это важно для вас.
Арнольфо Карраччи? Жюльетт никогда прежде не слышала этого имени. Мужчина с серебристо-седыми волосами производил довольно приятное впечатление. Казалось, за его приветливым обращением скрывается какая-то меланхолия, если не печаль.
— Вы уверены, синьор Карраччи, что вам нужна именно я? — удивленно спросила Жюльетт.
— Конечно, — с улыбкой ответил старик. — Я — слуга синьора Фазолино.
Первой реакцией на слова старика была вскипевшая ярость и злость на Альберто Фазолино. Однако она постаралась скрыть ее и спросила:
— И что? Что нужно от меня Фазолино?
Карраччи, до сих пор державшийся на почтительном расстоянии от Жюльетт, подошел ближе и спокойно произнес:
— Синьора, не нужно делать поспешных выводов, ибо я пришел не по поручению синьора Фазолино. Напротив, я решил встретиться с вами без его ведома. Я прошу вас, заклинаю ради всего святого никому не рассказывать о нашем разговоре. У меня свои причины, синьора.
Слова мужчины смутили Жюльетт, и ей потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить сложившуюся ситуацию. Наконец она пригласила слугу Фазолино пройти с ней в дальнюю часть холла, где они могли спокойно поговорить.
— Откуда вы знаете меня, синьор Карраччи?
— Называйте меня Арнольфо, синьора. Я привык, чтобы ко мне обращались по имени.
— Ну хорошо, Арнольфо. Откуда вы меня знаете?
— Понимаете, синьора, я вижу все, что происходит в доме Фазолино. Я знаю господ лучше, чем они сами. Вот уже тридцать пять лет я служу синьоре Анастасии. Выходя замуж, она взяла меня с собой. Как бы это объяснить? Я был частью ее приданого. Но, как это бывает со всеми старыми вещами, в какой-то момент они надоедают, люди хотят заменить их новыми. Старые вещи убирают и быстро забывают о том, как хорошо они когда-то служили. Вот в таком положении оказался и я. Синьора Анастасия взяла нового слугу. С тех пор я списан. Возможно, он выглядит лучше меня, но у него нет моего опыта, а его манеры, уж простите, просто чудовищны.
Слушая старого слугу, Жюльетт пыталась угадать причину его визита к ней. Вероятно, старик обиделся на свою госпожу и чувствовал себя униженным. Хотел ли он поквитаться за свою обиду и что-то рассказать ей? В таком случае этот старый слуга просто дар небес.
— Синьор Арнольфо, — перебила старика Жюльетт, — вы знаете, зачем я приходила к Фазолино?
Слуга смущенно уставился в мраморный пол. Затем поднял голову и сказал:
— Я подслушивал. Не поймите меня превратно, синьора, но хороший слуга должен быть информирован. Раньше я вел записи встреч синьора и синьоры. То, что нельзя было записывать, я запоминал. Сейчас я отстранен от их жизни и вынужден обходиться… ну, скажем так, недозволенными средствами.
Жюльетт понимающе кивнула.
— Фазолино продал мне картины на полмиллиона марок, и именно эти работы в какой-то момент были заменены копиями. Я уверена, что он как-то связан с этим. Но я буду благодарна за любую помощь, ибо это поможет мне продвинуться в столь запутанном деле.
Арнольфо покачал головой, словно не был согласен со словами Жюльетт.
— Вы должны знать, что синьор Фазолино — вовсе не тот светский человек, каким кажется. Он скорее, если позволите заметить, несчастный пес, который находится под каблуком своей жены. Синьора Анастасия принесла в приданое целое состояние, а он происходит из древнего, но совершенно обедневшего рода, о чем супруга напоминает ему при каждом удобном случае. Мне часто бывало жаль его, но со временем мое сочувствие угасло.
— Но ведь Фазолино — коллекционер, состояние которого оценивается в миллионы!
— Вне всякого сомнения. Но за всем этим стоит синьора Анастасия. Хотя хозяйка ничего не понимает в искусстве, именно она решает вопросы, связанные с покупкой и продажей картин, поскольку в ее руках все деньги. Синьор Альберто — просто марионетка. За свою жену он даже отправился в тюрьму, когда был раскрыт скандал с Леонардо. Она тогда хотела развестись с ним. Но потом они заключили соглашение: если синьор Фазолино возьмет всю вину на себя, брак будет нерасторжим до гробовой доски. Синьор подписал соглашение и вместо своей жены отправился за решетку. Тем временем склонности синьоры проявились в полную силу.
