Он настойчиво упрашивал меня открыться, однако я не желал, и вскоре рассеянный ум его пустился другою дорогою. Госпожа Бест, говорит, давеча посылала спросить, не желаете ли Вы сыграть в кадриль, однако Вы еще не возвратились, я же за Вас отвечать не мог, ждал-ждал, устал сильно, а тут уж и полночь, как вдруг услыхал я шум…
Угомонись, Нат, отвечал я, оставь ты меня нынче утром в покое, до твоей ли мне болтовни, когда у меня поважнее дело имеется. Тут я крепко себя обхватил.
В контору я взошел в состоянии крайнего возбуждения и, поздоровавшись с Вальтером (тот, бледный, словно человек, увидавший свой собственный призрак, сидел, уставившись в окно), направился в комнатушку господина Гейеса. Так и видно было, что тот думает: о Господи, вот он! идет! однако я приближился к нему со всею возможною учтивостию и спросил его, не окажет ли он мне одной услуги. Поклонившись, он уговаривал меня продолжать со словами, что весь он к моим услугам. Тогда завел я с ним такой разговор: о том, что каменщик, оплакивая смерть сына, перед тем как самому погибнуть, не уделял большого внимания наружным стенам Св. Марии Вулнот, обращенным на Ломбард-стрит, и что, следственно, стенам этим не достает семи или восьми футов в вышину. Когда их закончат, то можно будет полностью сломать и увезти леса; более промедленья не будет, добавил я, а коли Вы работали сообща с каменщиком, то Вы меня весьма обяжете, естьли сделаете инспекцию его работе и определите, что необходимо для ее завершения. Злодей уверял меня, что, будь сие в его власти, он полностью удовольствует мою просьбу, ибо и сам понимает, что означает промедленье; тогда я снова поблагодарил его, он же поблагодарил меня за то, что пришел к нему, не чинясь. Такими приятными речами я заставил его забыться. Что Вы, все от головокруженья страдаете? спросил я. Несколько подвержен, отвечал он к великой моей радости.
Конец тебе, шут гороховый, подумал я и, вернувшись к себе в комнатушку, принялся смеяться, да так, что у меня потроха сотрясались, подобно болоту под ногами. Вальтер озадачен был моею внезапною радостию и спросил меня, что, как? Я же отвечал, превосходно.
Вот тут, чтобы Вам еще веселее сделалось, говорит он, письмо от викария Св. Марии Вулнот.
От Приддона?
От него самого. Он надеется, что Вы сообщите ему, когда будете знать точный срок, в каковой будет убран сей мусор безбожный; так он сам излагает своим языком — таким только проповедь читать.
Дурак он, сказал я, что о мусоре говорит; будь моя воля, я бы его самого в тележку сунул, как услышу дребезжанье мусорщиков.
Ибо, по правде говоря, викарий Приддон есть обращик лицемерной святости, что носит старомодный плащ и чулки, на ногах болтающиеся; однакожь лицо его красно и пухло, а глаза сверкают. С кафедры своей проповедует он о Боге, сам же знает о Нем не более, чем муха-однодневка о воде, над коей жужжит, или бездельники в толпе — о Солнце, когда чуют жар его на своих потных лицах. Ни один церковник столь тщательно не соблюдал Акт Единообразия:
[49]
кто еще во времена Карла Второго с большим, нежели он, рвением, приводил в исполнение Законы о Наказаниях; при короле Якове кто сильнее протчих ратовал за их отмену; при короле Вильгельме Оранском кто более яростно сражался за то, чтобы выслать на родину Голландских синих мундиров,
[50]
бывших на английской службе; теперь же, при королеве Анне, кто более протчих лебезит перед нашими Голландскими союзниками? Вальтер вышел из комнаты, помочиться, а по возвращении говорит: так что, уберете Вы эти жалкие обломки, как Приддон их величает?
Вернемся несколько в прошлое: церковь Св. Марии Вулнот страшно пострадала в роковом 1666 году, приделам ее, крыше и отчасти фасаду с задником был причинен ущерб от огня, и посему властью Комиссионеров решено было, что церковь сия подлежит восстановлению. Построена она была по большей части из камня тесаного и булыжника, однако то, что разрушено было, в роде фасада, выходящего на Ломбард-стрит, я возвел по новой из песчаника. Но в начале мне следовало сделать инспекцию и закрепить основание, и тогда-то рабочие, копая у боковой стены, обнаружили в дресве несколько человеческих костей. Они продолжали копать, дабы отыскать тела, что были там похоронены, но, покуда находились за этим занятием, часть старинной часовни обвалилась и накрыла их. Говоря кратко, здесь они обнаружили древнейшую церковь с полукруглою олтарною частью, иначе — сопрестолией, по форме походившей на крест; основание же было не из обломков, но из Кентского битыша, искусно сработанного и скрепленного чрезвычайно твердым раствором на Римской манер. За сим обнаружены были надписи, гласившия DEO MOGONTI CAD и DEO MOUNO CAD;
[51]
когда я рассматривал их, то был обрадован до крайности, ибо обычай, о коем сообщает господин Камбден, свидетельствует о том, что бог Магон, иначе — Идол Солнца, и у этой части города в долгу не остался.
Викарий Приддон, наблюдавший за моими работниками, укрывшись у себя в доме рядом с церковью, выбежал на улицу, когда я приехал делать инспекцию развалинам. За тем он с опаскою вгляделся в яму, где найдена была часовня, со словами: ежели дозволите, сэр, я бы желал осмотреть сии бесполезные обломки. Я дал ему совет надеть кожаную шапку, дабы избежать ранения от падающего кирпича или же дерева, и на сем он отступил в сторону. Что за счастливое стечение обстоятельств, говорит, когда высшее существо наполнило наши умы миром и покоем и спасло нас от подобного идолопоклонства! Однако он прервал свои ханжеския речи, когда кто-то из рабочих принес мне другой камень, на коем я, соскребши коросту, обнаружил надпись DUJ.
Что сие означает, спросил викарий, поди, новыя глупости?
Сие не представляет собою определенного имени Бога, отвечал я, однако DU на Бритском наречии означает тьму, и возможно, что тут было место, где некогда исполнялись ночные жертвоприношения.
На сем он несколько подтянулся и говорит: я не могу согласиться с восторгами духовного толка; тьма сия вся в прошлом, господин Дайер, перед нами открылась истина о том, что Господь наш рационален. Мы немного отошли от ямы, ибо на платье наше сыпалась пыль, я же хранил молчание. Тогда он продолжал: что есть сие DU, как не язык младенцев, господин Дайер? Я сказал ему, что в этом я с ним согласен, однако он уж оседлал своего конька, словно на кафедру взобрался, и говорит: что есть сие DU, когда мы лицезреем, как Господь все, что Им сотворено, направляет по привычному пути, где главенствуют причины и следствия, доказать же сие возможно путем рассмотрения первозданной простоты Природы. На сем преподобный Приддон воздел руки, указывая окрест себя, да только я ничего не увидал, кроме дворов и переулков Чип-сайда. Не стану спорить, поспешно добавил он, ибо улицы служат плохим прологом к моей теме, однако взгляните на небеса (тут он возвысил голос, поднявши глаза к небу) и Вы преисполнитесь приятственного удивления, сумей Вы различить с помощью телескопа столь многие миры, висящие один над другим, движущиеся мирно и тихо вокруг своих осей, и при том обнаруживающие в себе столь поразительное великолепие и серьезность. Естьли обратиться к разуму, а также к любознанию, господин Дайер, то нам останется сочувствовать бедным язычникам и сожалеть о том, что они сюда добрались.
