Я направил на него лампу и заметил, что он заглядывает в сумку.
— Положи на место, Биттерн.
— Уверен, она стоит целый шиллинг или даже два.
Я подошел к нему, но Уильям вмешался прежде, чем я успел предпринять какие-либо действия.
— Ты что, не слышал: положи на место. Что бы там ни было, тебя это не касается.
— Да ладно, Уилл, неужели тебе не любопытно?
— Мы должны выполнить свою работу, Бит. Положи эту чертову сумку и возвращайся к работе.
— Что с тобой произошло за эти годы, Уилл? Или ты стал тряпкой, выбрав праведный путь?
Уильям не отреагировал на его колкость.
— Я не буду повторять, Бит. А то ведь могу и…
Биттерн наконец подчинился, однако я заметил нечто враждебное в его облике, когда он снова взял в руки лопату. Я забрал у него сумку и сел на могильную плиту, наблюдая за их работой. От чувства уверенности, которое было вселил в меня Уильям, не осталось и следа. Яма становилась все глубже, мужчины стояли в ней по пояс. Я больше не мог ждать и устремился к краю ямы.
— Дайте мне лопату.
Биттерн поднял голову, он все еще переживал из-за полученного выговора.
— Эта работа не для джентльмена вроде вас, сэр. Вы только натрете мозоли, а это вредно для хирурга.
— Отдай ему лопату, Бит, отдохни, — гаркнул на него Уильям.
И снова Биттерн подчинился — сунул мне в руки лопату и выбрался из ямы. Я занял его место, забрав сумку с собой. Биттерн сел на корточки, прислонившись спиной к надгробию неподалеку. Я видел, как с каждой выкопанной горстью земли растет его негодование. По мере того как мы погружались в могилу, работать становилось все тяжелее, и вскоре у меня начало ломить руки.
Заметив, что мы начали копать две отдельные ямы, Уильям начал разрывать разделявшую нас землю. Затем он оставил меня и вернулся на свой участок. Вскоре его лопата ударилась о дерево. Крышка гроба затрещала под нашими ногами, как скрипучий деревянный пол. Я нагнулся, расчистил землю руками и нащупал болты по краям гроба.
На мгновение я заметил какое-то движение наверху, на краю могилы, но не понял, что это было. И через секунду передо мною появилась хорошо знакомая, страшная железная лестница. Вытянув замотанную тряпкой руку, я вцепился в перила и попытался подняться на следующую ступень. Брюнель снова утащил меня в свое сердце.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Уильям склонился надо мной; края ямы, словно горы, возвышались над ним.
— Я уже испугался, что вы померли, сэр. Только спокойнее, и постарайтесь не двигаться слишком резко.
Мои ноги лежали вдоль крышки гроба, голова уткнулась в край могилы. Не послушав совета Уильяма, я тут же попытался встать на ноги. Резкая боль вспыхнула в затылке и разлилась по шее и плечам.
— Тихо, тихо, — сказал Уильям, осторожно приподнимая меня.
Лишь теперь я заметил струйку крови, стекавшую по его левой руке из раны чуть выше локтя. Приложив руку к затылку, я также обнаружил кровь; кожа над правым ухом у меня была разорвана.
— Уильям, что случилось?
— Биттерн стукнул вас крюком по голове, а потом пригрозил, что сделает со мной то же самое, если я не отдам ему сумку. Я поступил так, как он мне велел, затем схватил его за ногу и опрокинул. Я пытался выбраться, чтобы остановить его, но совсем забыл о пистолете, который он обычно носит в кармане. Пока мы работали вместе, я никогда не видел, чтобы он им пользовался. Но сегодня он ему пригодился — этот ублюдок прострелил мне руку.
Когда ко мне окончательно вернулось сознание, я запаниковал:
— Сумка… где сумка, Уильям?
— Вам сейчас нельзя волноваться, доктор. Он забрал сумку и то, что в ней было.
Я с трудом встал на ноги.
— Мы должны вернуть ее, Уильям. Мы должны.
— Сейчас меня это совсем не заботит. Сначала нужно выбраться отсюда, — сказал он щурясь — земля налипла у него на ресницах. — Сторож услышал выстрел и прибежал сразу же, как только Биттерн скрылся. Светил тут своим фонарем, но не заметил ни нас, ни то, что мы натворили. Но скоро взойдет солнце.
— Мы не можем уйти, пока не закопаем могилу.
— Вы с ума сошли? Или вы не видите, что меня ранили в руку, а вам, похоже, вышибли остаток мозгов. И кто будет это делать?
— Мы. А теперь за работу. Дай мне лопату и протяни руку.
Я помог ему выбраться из ямы и попытался перевязать плечо веревкой, чтобы остановить кровотечение. Морщась от боли, он снова запротестовал, но быстро понял, что я не уйду, пока не приведу могилу в порядок. С неохотой Уильям согласился мне помочь. Мы с большим трудом сталкивали, бросали и утрамбовывали почву, работая на пределе наших сил. Время от времени мне приходилось останавливаться и ждать, когда пройдет головокружение, пока Уильям ловко управлялся с лопатой одной здоровой рукой.
К тому моменту, когда мы притоптали землю и положили на место венки, чтобы немного замаскировать кое-как закопанную могилу, начало светать.
Уильям щедро отхлебнул из фляжки, засунул в рот деревянный кляп и улегся на операционный стол. Готов поклясться, он считал ранение вполне справедливой платой за возможность беспрепятственно распивать алкоголь в больнице.
Я кивнул, и он крепко сжал кляп зубами, после чего я принялся прощупывать его руку, чтобы обнаружить пулю. Кость не была задета, и пуля застряла где-то в мышцах. После удара по голове все расплывалось у меня перед глазами, и я был просто не в состоянии оперировать раненого. Обратная дорога в больницу только усугубила мое состояние.
На тележке, которую прикатил Уильям, можно было вывезти одного из нас с кладбища, если только второй был в состоянии толкать ее. Я предлагал оставить ее на месте, но Уильям испугался, и не без основания, что она может вызвать подозрения, если ее обнаружат рядом с кладбищем. К тому же сторож слышал выстрел Биттерна. Поэтому я последовал его инструкции — подкатил тележку к берегу и сбросил в канал.
Поддерживая друг друга, мы заковыляли прочь от кладбища, пока тяжелая тележка медленно уходила под воду. В окнах домов вокруг нас стал загораться свет, люди просыпались и готовились к новому дню. Отойдя на безопасное расстояние от кладбища, мы выбрались на большую улицу. Идти дальше не было сил, и я взял кеб. Лишь когда экипаж покатил по утренним улицам Лондона, Уильям заметил, что я вряд ли смогу расплатиться с кебменом. Я похлопал по карману и обнаружил, что бумажник пропал.
— Биттерн вытащил его, пока вы были без сознания.
Несмотря на то что мы практически опустились до статуса бродяг, я все равно решил продолжать поездку, поскольку Уильяму нужна была срочная медицинская помощь. Когда мы остановились у ворот больницы, я приказал Уильяму оставаться в кебе, а сам заверил кучера, что вернусь через минуту, и заглянул в будку сторожа.
