Такое малость ранит.
Морозилка уже открыта на дюйм, когда мне через плечо
заглядывает Марла и спрашивает:
— Что на ужин?
Обезьяна-космонавт рассматривает себя, сидящую на корточках,
в зеркальце:
— Я — дерьмо и ядовитые человеческие отходы мироздания.
Замкнутый круг.
Где-то месяц назад я боялся, что Марла заглянет в морозилку.
Теперь я сам боюсь туда заглянуть.
О Боже. Тайлер.
Марла любит меня. Марла не знает разницы.
— Рада, что ты вернулся, — говорит Марла. —
Нам нужно поговорить.
«О да», — отвечаю, — «Нам нужно поговорить».
Не могу заставить себя открыть морозилку.
Я — Сжавшиеся Внутренности Джека.
Я говорю Марле — «Не трогай ничего в этой морозилке. Даже не
открывай ее. Если найдешь что-то внутри — не ешь это, не корми этим кошку, или
кого угодно». Обезьяна-космонавт с зеркальцем пялится на нас, поэтому я говорю
Марле, что нам лучше уйти. Придется поговорить в другом месте.
Снизу подвальной лестницы доносится голос
обезьяны-космонавта, которая читает другим:
— Три способа изготовить напалм:
— Первый: можно смешать равные части бензина и
замороженного концентрата апельсинового сока, — читает обезьяна космонавт
в подвале. — Второй: можно смешать равные части бензина и диетической
колы. Третий: можно растворять в бензине размолотый кошачий кал, пока смесь не
загустеет.
Мы с Марлой добираемся на общественном транспорте от
Мыловаренной Компании на Пэйпер-Стрит до одной из кабинок планеты Дэннис,
оранжевой планеты.
Это вроде того, о чем рассказывал Тайлер, — с тех
времен, как Англия проводила свои экспедиции, открывала колонии и составляла
карты, у большинства географических мест остались эдакие подержанные английские
наименования. Англии надо было дать имена всему. Или почти всему.
Вроде Ирландии.
Нью-Лондон, Австралия.
Нью-Лондон, Индия.
Нью-Лондон, штат Айдахо.
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Заглянем в будущее.
Таким же образом, когда освоение космоса пойдет полным
ходом, все новые планеты, скорее всего, будут открывать огромные корпорации, и
они же будут наносить их на карты.
Созвездие Ай-Би-Эм.
Галактика Филлип Моррис.
Планета Дэннис.
Каждая планета примет личные черты любого из тех, кто первый
надругается над ней.
Мир Будвейзера.
У нашего официанта на лбу шишка с гусиное яйцо, он вытянулся
по струнке, каблуки вместе.
— Сэр! — говорит наш официант. — Что вам
угодно сегодня? Сэр! — говорит он. — Все, что вы закажете, —
бесплатно. Сэр!
Можно представить себе запах мочи в супе каждого посетителя.
«Два кофе, пожалуйста».
Марла спрашивает:
— Почему это бесплатно?
«Официант думает, что я Тайлер Дерден», — говорю я.
В таком случае, Марла хотела бы заказать жареных моллюсков,
суп из моллюсков, фаршированную рыбу, печеную картошку со всем подряд, и
шоколадный торт.
Через стойку кухни видно трех рядовых поваров, один со швами
на верхней губе, — они смотрят на нас с Марлой и перешептываются, склонив
побитые лица друг к другу. Я говорю официанту — «Дайте нам здоровую чистую
пищу, пожалуйста. Пожалуйста, не надо всякой дряни в заказанной еде».
— В таком случае, сэр, — замечает наш
официант. — Я не рекомендовал бы леди суп из моллюсков.
«Спасибо. Не надо супа». Марла смотрит на меня, и я говорю
ей — «Верь мне».
Марла говорит:
— Есть милые преимущества в том, чтобы быть Тайлером
Дерденом.
С этого момента, говорю я Марле, ей нужно следовать за мной
ночью повсюду, и отмечать любое место, куда бы я ни пошел. С кем я встретился.
Не кастрировал ли я какую-нибудь важную персону. Вроде того.
Я достаю бумажник и показываю Марле свои водительские права
с моим настоящим именем.
Не Тайлер Дерден.
— Но всем известно, что ты — Тайлер Дерден, —
недоумевает Марла.
Всем, кроме меня.
Никто на работе не зовет меня Тайлером Дерденом. Мой босс
называет меня настоящим именем.
И мои родители знают, кто я на самом деле.
— Так почему же, — спрашивает Марла. — Для
кого-то ты — Тайлер Дерден, а для остальных — нет?
В первый раз, когда я встретил Тайлера, — я спал.
Я устал, забегался и сходил с ума, — и каждый раз,
когда я садился в самолет, мне хотелось, чтобы он разбился. Я завидовал
умирающим от рака. Я ненавидел свою жизнь. Мне наскучили и надоели и моя
работа, и моя мебель, — и я не знал, как изменить обстоятельства.
Мог только отбросить их.
Я был как в ловушке.
Я был слишком цельным.
Я был слишком совершенным.
Я хотел вырваться из своего миниатюризованного быта. Из роли
одноразовой порции масла и тесного сиденья самолета в мире.
Из шведской мебели.
Из изящных искусств.
Я взял отпуск. Я уснул на пляже, а когда проснулся — там был
Тайлер, голый и покрытый потом, усыпанный песком, его влажные спутанные волосы
падали на лицо.
Тайлер вылавливал бревна, принесенные в залив водой, и вытаскивал
их на пляж.
Творением Тайлера была тень гигантской руки, и Тайлер сидел
на совершенной ладони, которую создал сам.
И один миг был самым большим, что можно получить от
совершенства Может, на самом деле я так и не проснулся тогда на пляже.
Может быть, это все началось, когда я помочился на камень
Бларни.
Когда я засыпаю — я не сплю на самом деле.
За другими столиками «Планеты Дэннис» я насчитываю одного,
двух, трех, четырех, пять парней, улыбающихся мне, с потемневшими скулами или
сплющенными носами.
— Нет, — говорит Марла. — Ты не спишь.
Тайлер Дерден — созданная мной независимая личность, и
теперь она угрожает захватить всю мою жизнь.
— Как мать Тони Перкинса в «Психе», — говорит
Марла. — Это так здорово! У всех бывают маленькие заскоки. Однажды я встречалась
с парнем, которому вечно было мало пирсинга.
