– Я хочу сказать, что вы, быть может, знаете кого-нибудь, у кого на Старлингов был зуб?
– Ага… да… я вас понимаю. Но, Господь свидетель, таких людей не знаю. Мы ведь не знаем таких, не правда ли, дорогая? – Он посмотрел на свою супругу, словно ожидая, что она придет к нему на помощь, подтвердит его слова. Хелен покачала головой.
Кэти переключила внимание на нее.
– Сэмми сказал вам, как долго она будет отсутствовать?
– Не помню. Но кажется, он что-то говорил об этом воскресенье. Вроде того, что она вернется к этому уик-энду и воскресная игра будет, как обычно, проходить с ее участием.
– Она обсуждала с вами свои поездки в Лондон? Говорила, что она там делает?
– Говорила, что ходит там по магазинам и смотрит заграничные фильмы. – Хелен пожала плечами.
– Вы ей верили?
– Ну, у нас не было причин ей не верить. Иначе говоря, она ни словом, ни намеком не давала нам понять, что ее, к примеру, ждет там приятель или какой-нибудь поклонник.
– Тем не менее подобная мысль, похоже, приходила вам в голову?
– Приходила, не скрою, но мы обсуждали такую возможность лишь для того, чтобы скоротать время и скрасить однообразие и скуку нашего здешнего существования, сержант. Ведь она была так молода и хороша собой… Но быть может, вы располагаете более детальной информацией по данному вопросу?
Кэти никак не отреагировала на эти слова и сказала:
– Значит, и прежде бывало, что она исчезала дня на три-четыре?
– Бывало.
– Она упоминала при вас имя какого-нибудь человека, с которым случайно встретилась в Лондоне или вместе ходила по магазинам?
– Нет, не упоминала. Конечно, мы пытались ее разговорить, но безуспешно. Мы с ней не настолько сблизились, чтобы она могла пускаться с нами в откровения. Кроме того, и мы сами, и наши заботы ее совершенно не интересовали. О своих же делах она нам никогда не рассказывала.
– Ваши слова обескураживают.
– Тем не менее это правда. Общение с ней требовало усилий, не так ли, дорогой?
Фицпатрик послушно кивнул.
– Вы вот сказали, что ваши заботы ее не интересовали. Следует ли из этого, что она, как и Марианна, здесь не прижилась? Что ее мучила ностальгия?
– Не думаю. Скорее это вопрос поколений. Ведь мы по возрасту годились ей в родители. Она просто не хотела перед нами раскрываться.
– Здесь живут поблизости молодые люди, с кем она могла бы говорить более свободно?
– В нашей округе почти нет молодежи.
– А с вами, мистер Фицпатрик, она разговаривала?
– Со мной? – На лице Тоби появилось испуганное выражение.
– Когда вы в последний раз ее видели?
– Ох… что-то не припомню. Но не сказал бы, чтобы очень давно.
– Мне представляется, что это было у Рэндольфов, не так ли, дорогой? На коктейле по случаю дня Пасхи. Старлинги тоже пришли.
– Да, да… вероятно, ты права.
Кэти бросила взгляд на часы. Ей неожиданно пришло в голову, что Хелен Фицпатрик извлекла из этого разговора куда больше информации, чем она. По крайней мере, теперь ей будет о чем посплетничать на следующей встрече членов местного теннисного клуба.
– Помимо передвижений Евы, – сказала она, – сейчас нас более всего интересует, не появлялись ли в вашей округе в последние несколько месяцев незнакомые люди.
– Я уже думала об этом, – сказала Хелен. – Действительно, время от времени здесь встречаются люди, которые прогуливаются в окрестных лесах и поднимаются к пирамиде на вершине холма, особенно в это время года. Правда, они обычно ходят не по аллее Поучерз-Из, а по тропинке, вьющейся по лесу справа от нее. Среди них есть любители природы, которые ходят по этому маршруту регулярно. К примеру, пожилая парочка из Гилфорда или скауты из Алдершота…
– Был еще мужчина с усами, наблюдавший за жизнью птиц. Мы довольно часто встречали его здесь в прошлом году, – сказал Тоби Фицпатрик.
– Что-то не припомню, дорогой.
– Да помнишь ты его! Он разговаривал с тобой о твоих розах на подпорках. Говорил еще, что здесь высокая кислотность почвы или что-то в этом роде.
– Меня как раз такие люди и интересуют, – сказала Кэти. – И я была бы вам весьма признательна, если бы вы как следует подумали об этом и написали о тех, кого помните – дали описание внешности, указали время встречи, темы, на которые вы беседовали, ну и все такое прочее. Я заеду к вам завтра, и мы все это обсудим.
Кэти поднялась, решив, что ей пора уходить. Передняя дверь в коттедже открывалась прямо в гостиную. На стене была прибита вешалка для одежды, а рядом с дверью стояла подставка для тростей и маленький столик с воскресными газетами. Кэти замерла около этого столика, заметив среди газет частично скрытый от взглядов рекламными буклетами журнал «Филателист».
– Вы собираете марки, мистер Фицпатрик? – спросила Кэти, взяв журнал со столика и принимаясь его пролистывать.
На его лице снова появилось странное испуганно-смущенное выражение, которое Кэти уже не раз замечала в течение разговора. И жена опять поторопилась прийти ему на помощь.
– Да, он собирает марки. Это его увлечение, подобно тому как мое увлечение – садоводство. Не так ли, Тоби?
– Я тоже интересуюсь марками, – сказала Кэти.
– Правда? – со скептическим видом осведомился Тоби.
– Да. Почему бы и нет?
– Ну, вы…
– Вы для этого слишком здравомыслящая особа! – поторопилась вступить в разговор его жена. – Между тем коллекционирование марок – одно из самых тоскливых и бессмысленных занятий, придуманных когда-либо мужчинами.
Кэти посмотрела на Хелен и заметила в ее чертах настороженность. Хелен перехватила ее взгляд и тут же расплылась в улыбке.
– В таком случае вы наверняка знаете, что Сэмми Старлинг – известный коллекционер, – сказала Кэти, повернувшись к Фицпатрику.
– Э…
– Разумеется, мы оба в курсе, – сказала Хелен, снова подключаясь к разговору. – Послушайте, сержант… Кажется, вы хотели, чтобы я была с вами предельно откровенна относительно Сэмми Старлинга, не так ли?
– Да. И что же?
– Хорошо. Тоби, скажи ей!
– Сказать ей?
– Ну да. О том, что он тогда сделал. О красненькой за пенни!
– Ох… – Он робко улыбнулся и смущенно посмотрел на Кэти. – Вы уверены, что вам хочется это знать?
– Я просто сгораю от нетерпения.
Он покраснел.
– Сгораете от нетерпения… Но почему? Разве это так уж существенно?
– Это началось на обеде у Рэндольфов, – сказала его жена. – Ты разговаривал с Деннисом, рассказывал ему о своих черных марках за пенни или о чем-то в этом роде, а Старлинг стоял рядом и слушал. Он пришел один, поскольку Ева тогда на сцене еще не появилась. На следующий день он позвонил тебе и сказал, что хочет посмотреть твои марки. Мы оба очень удивились.
