– Да, мне пришлось тяжело, не скрою, но Бренде еще тяжелее. Я заметила, что именно с того дня у нее все стало валиться из рук и она начала здорово сдавать.
– Значит, вы думаете, что это как-то связано с его смертью? – сымпровизировала Кэти.
– Разумеется, связано. Ведь у нее началась тяжелейшая депрессия. Страшно было смотреть, как она постепенно ею завладевала. И ведь это продолжалось не день, не два, а целых два года – до самого ее… О, наконец-то! А я уже думала, что вы заблудились, мистер Брок.
Кэти повернула голову и увидела, как Брок вошел в комнату. Повесив свой влажный от дождя пиджак на спинку свободного стула, он присел за стол, проигнорировав попытку Салли его поддразнить.
– Когда это вы занялись продажей швейных машинок, Салли? – спросил Брок, придвигая к себе чашку черного, как деготь, чая и наливая в него молока.
– Многие сами шьют одежду и шторы и не прочь приобрести приличную поддержанную машинку или по крайней мере отремонтировать свою старую. Так что у нас с Рэнди вполне процветающий маленький бизнес и нам нет нужды причинять кому-либо вред.
– Руди… – Брок задумчиво на него посмотрел. – Мы с вами прежде не встречались? Больно имя знакомое…
– Все, кого я когда-либо знала, были знакомы с вами, мистер Брок, – хохотнула Салли.
– Ну, вы всегда водили компанию с такими интересными людьми… Значит, говорите, вы занимаетесь этим бизнесом вдвоем?
Она кивнула:
– У нас с Руди установились отличные партнерские отношения. Он отвечает за технику, в частности ремонтирует машинки, я же занимаюсь маркетингом и веду расчетные книги.
– Маркетингом? – Брок коротко улыбнулся. Она заметила это, насупилась и протянула ему рекламную афишку своего предприятия. – Это Сэмми помог вам начать – я финансовую сторону дела имею в виду?
– Нет. Мы все сделали сами.
– А Сэмми когда-нибудь здесь бывал?
– Нет.
– Салли сказала мне, что не видела Сэмми с тех пор, как съехала от него три года назад, – вступила в беседу Кэти.
Брок недовольно на нее посмотрел. Казалось, ему не понравилось, что она вмешалась в разговор.
– Понятно… И это после того, как вы прожили с ним под одной крышей тридцать лет?
– Он меня назад не приглашал, – буркнула Салли.
– Это Ева вас выжила, не так ли?
Салли разозлилась.
– Просто я решила уйти с должности экономки Сэмми, – прошипела она.
– Чтобы сделать карьеру в области маркетинга, – сказал Брок, потягивая чай. – Должно быть, вам не хотелось с ним расставаться. Особенно после всех этих лет…
Салли никак этого заявления не прокомментировала.
– Она, наверное, была упрямая и своенравная, да, Салли?
– Скажем так: она привыкла поступать как ей вздумается. В конце концов, она была принцесса, не так ли?
– Сэмми тоже нравится делать что ему хочется. Определенно у них возникали из-за этого небольшие ссоры, не так ли?
– Я никогда не слышала, чтобы они употребляли по отношению друг к другу бранные слова, – осторожно сказала Салли. – Ни единого.
– Насколько я знаю, он был по отношению к ней очень щедр.
– Очень. У нее было все. Дорогая одежда, ювелирные украшения, возможность с размахом тратить деньги.
– А наличность у нее водилась?
– Думаю, да. А в чем, собственно, дело? Полагаете, именно это довело ее до беды? То, что она всюду ею светила?
– Значит, говорите, вы никогда не видели, как они ссорились?
– Никогда. Внешне у них всегда все было тип-топ.
– А как насчет ее лондонской квартиры? Зачем она туда ездила?
– Об этом вам надо спросить у Сэмми, – сказала Салли. – Этот вопрос они со мной не обсуждали. Кстати, вскоре после этого я от них и съехала.
– Так когда же вы все-таки видели ее в последний раз?
– Я же вам сказала: три года назад, когда уезжала из Кроуз-Нест. С тех пор я никого из них не видела.
– А что вы скажете о Марти Келлере? Его вы видели?
– О Господи! – Она поставила свою чашку на стол, и Кэти заметила, как дрогнула ее рука. – Он что, связан с этим делом?
– Так считает Сэмми.
– Но ведь Келлер все еще в тюрьме, не правда ли?
Брок покачал головой. Салли сжала губы в нитку, лицо у нее побледнело.
– Тогда, значит, так оно и есть! Подумать только – после всех этих лет! Неужели нельзя было оставить нас в покое? Бедняжка Сэмми…
– Бедняжка Ева, – сказал Брок и повернулся к Кэти: – Что-нибудь еще?
– Я бы хотела услышать, как Сэмми и Ева поладили друг с другом.
Брок посмотрел на часы.
– Как это случилось, Салли? – спросила Кэти.
– Полагаю, он был удивлен этим не меньше, чем все остальные. – Маленькая женщина прикусила губу. – Как я уже сказала, он потерял Гордона, потом – Бренду, и это его изменило. Он, видите ли, все эти годы сильно от нее зависел. Он почти об этом не говорил, но я видела, что ее смерть основательно его подкосила. Он очень верил в свою удачу, и когда это случилось, решил, как мне кажется, что удача его покинула. Он отдалился от всех, ушел с головой в свои мысли и стал холоден и тверд как лед.
И вот весной 1993 года он поехал по делу на континент, в Португалию. Помнится, когда он уезжал, лицо у него было как каменное и он, как это уже вошло у него в привычку, жаловался на несварение. Спустя неделю он вернулся, но это уже был совершенно другой человек. Он загорел, посвежел и о своем желудке больше не заговаривал. Я спросила: «Что с вами случилось?» – а он обнял меня за плечи и сказал: «Салли, я чувствую себя так, будто пробудился после долгого сна. Впервые за все эти годы я ощущаю аромат роз». Потом он повернулся и вышел в сад, который не посещал с тех самых пор, как умерла Бренда, и стал прогуливаться по дорожкам и любоваться цветами. Помнится, в тот вечер он даже сорвал несколько яблок для оленей, которые приходили в нашу усадьбу из леса.
– Он сказала вам, что все это из-за женщины?
Салли фыркнула.
– Ему не надо было об этом говорить, я и так поняла. Он поехал в город и накупил себе целую кучу новой одежды, а также сходил в парикмахерскую и подстригся. Потом он посетил доктора и записался в фитнес-клуб. Через две недели он снова снялся с места и вернулся в солнечную Португалию, прихватив с собой несколько новых чемоданов, набитых изящными и дорогими на вид футлярами и коробочками, о содержимом которых даже словом не обмолвился.
– Значит, все так просто? И роман развивался согласно его плану?
– Я ничего не знала о его планах, по крайней мере первое время. Но когда он вернулся из второго путешествия в Португалию, вид у него сделался странный. Не несчастный, нет – скорее, серьезный и сосредоточенный. Казалось, он вдруг осознал, что ему придется приложить куда больше усилий, чтобы реализовать некую завладевшую им идею, нежели он думал поначалу.
