Кэти некоторое время напряженно о чем-то думала, потом полезла в сумочку и достала записную книжку и телефон. Найдя нужный номер, она потыкала пальцем в кнопки и сказала в микрофон:
– Алло? Это Салли Мэлони?.. С вами говорит сержант Колла из полиции. Я заходила к вам вчера с главным инспектором Броком, помните?.. Вам, наверное, это покажется странным, но я бы хотела кое-что у вас уточнить. Скажите, обстоятельства, которые свели вместе Сэмми и Еву, не связаны с плаванием? Да-да, именное плаванием, вы не ошиблись… Мне сейчас пришло в голову, что Ева была большой поклонницей воды и что именно это, возможно, их и объединяло… Правда? Вы в этом уверены? – Кэти еще несколько секунд слушала Салли Мэлони, потом попрощалась с ней, отключила телефон и, посмотрев с улыбкой на Десаи, сказала: – Этот человек у бассейна, сосед Старлинга…
– Да, и что он?
– Его жена сказала мне, что Ева любила плавать в бассейне, но она никогда не видела, чтобы Сэмми хотя бы раз к нему подошел. Ну так вот: если верить Салли, Сэмми воду прямо-таки ненавидел. Даже плавать не умел. Вода в прямом смысле приводила его в ужас, это не говоря уже о том, что его собственный сын утонул в Средиземном море.
– И что же из этого следует?
– А то, что единственное место, куда Старлинг ни за что не наведался бы, – это сток на дне бассейна. Если, конечно, ему не пришло бы в голову спустить воду.
Десаи улыбнулся:
– Почему бы вам не сообщить эту приятную новость Макларену?
– Это вы сделаете, Леон, – только и сказала она, хотя ей очень хотелось добавить что-нибудь вроде: «Вам его одобрение требуется больше, чем мне». Столь гадкая мысль пришла ей в голову только потому, что Десаи, как ей казалось, слишком быстро отрекся от Брока. – Сейчас вы здесь командуете. Я же с вашего разрешения пойду переоденусь.
Когда она переодевалась в кабинке, зазвонил ее мобильный.
– Привет, Кэти. Это Брен.
– Брен! Слава Богу! Что, скажите, у вас происходит?
– Нас прикрыли – вот что у нас происходит. – Его голос звучал глухо и невыразительно.
– Как это случилось?
– В здание у ворот Королевы Анны пришли мрачные парни и все у нас перевернули вверх дном. Разыскивали этот проклятый канадский пакет. Потом обыскали дом Брока. Естественно, ничего не нашли. Идиоты чертовы!
– А сам он где?
– Насколько я понимаю, сегодня он помогал разыскивать этот чертов пакет. До Дот дошли слухи, что официально Брок на неопределенное время отправлен в административный отпуск в связи со стрессом.
– А с вами что сделали?
– Помните новость двухдневной давности о туристе, убитом на Карибских островах? Я сейчас дома и укладываю в чемодан одежду для жаркого климата – всю, какая у меня только есть. Вы не знаете, случайно, что носят копы в Вест-Индии?
– Вас посылают в Вест-Индию?
– Первым рейсом, который туда отправляется. Имеете представление, сколько там постоянно находится наших детективов, служащих советниками в местной полиции? Двадцать процентов. Так что мы с вами теперь долго не увидимся.
– Ох, Брен… Это так ужасно!
– Да ладно, не берите в голову. Вы, по крайней мере, все еще работаете над этим делом. Читал сегодня в газетах. Все они пестрят заголовками типа: «Жуткая находка в загородном доме в Суррее», – и другими, в том же духе. Кстати, вот кое-что новенькое. Сегодня утром я получил телефонограмму из полиции в Фарнеме. Как раз перед тем, как разразился весь этот ад. Так разволновался, что забыл вам сказать. Ну так вот. Похоже, ребятам из Фарнема удалось побеседовать с молочником Старлингов. Он услышал по радио репортаж об исчезновении миссис Старлинг после ее отъезда четвертого июля в Лондон, но полагает, что она оставалась дома и позже этой даты.
– Он ее видел?
– Нет. Это как-то связано с доставляемыми им молочными продуктами. Полиция Фарнема считает, что это вряд ли поможет следствию, но я решил на всякий случай вам об этом сообщить.
– Спасибо, Брен.
– Как там Макларен?
– Как всегда, носится со своей навязчивой идеей. Полагает, что за всем этим делом стоит его любимый персонаж.
– Великий мастер подделки Рафаэль? Да вы шутите?
– Боюсь, мне сейчас не до шуток.
– Вот черт! Этот парень не устает меня удивлять… Но вам, Кэти, я настоятельно рекомендую сидеть тихо и ждать, когда пройдет гроза. Это ко всей нашей группе относится, включая Брока. Никому не доверяйте, особенно Десаи.
Кэти почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок.
– Правда? Вы, собственно, на что намекаете?
– По-моему, он что-то замышляет.
– Как вы можете такое говорить? – Кэти выглянула из кабинки, чтобы убедиться, что рядом никого нет.
– Могу, потому что мне не понравилось, как он вцепился в идею нервного срыва у Брока. Это во-первых.
– Он действительно повел себя тогда как-то странно…
– Но это еще не все… Мне кажется, он связан с Маклареном.
– Сейчас, вы хотите сказать? Но Макларен официально поставил меня в известность, что ему нужен дельный офицер для более тесной связи с экспертизой и научно-исследовательской лабораторией…
– Да нет, я не об этом. Я имею в виду, что он и раньше поддерживал с ним связь. Скажем так: он вошел с ним в контакт еще на прошлой неделе.
– На прошлой неделе? – Кэти почувствовала тревогу. – Вы уверены?
– Да, на прошлой неделе, еще до того, как мы для себя уяснили, что вообще происходит. Дот перехватила телефонограмму из офиса Макларена. Это был ответный звонок на сделанный ранее звонок Десаи. Дот мне сама об этом сказала.
– Когда это было? В субботу?
– Погодите, в субботу состоялся аукцион… Нет, еще раньше, в пятницу. Брок как раз отправил тогда Леона в лабораторию проследить за изготовлением копии. И Дот дала офису Макларена телефон лаборатории.
Кэти вздрогнула и провела рукой по влажным еще волосам. В первый раз они с Броком встретились с Сэмми в четверг, а третье послание с требованием выкупа пришло утром в пятницу. По идее, на этой стадии Макларен ничего не должен был знать о деле. Даже о самом его существовании.
Десаи счел молчание, хранимое Кэти всю дорогу до центра Лондона, загадочным и даже в чем-то для себя оскорбительным. Когда он сообщил, как обрадовала Макларена их находка, она лишь кивнула, а когда он для поддержания разговора что-то спрашивал, отделывалась односложными ответами. Стремясь подобрать ключик к ее настроению, он даже попытался завести так называемую светскую беседу, то есть разговор о всяких пустяках, но из этого ничего не вышло – в такого рода разговорах он не видел смысла, и прежде сам всегда осуждал их за никчемность. Но он бы очень удивился, если бы узнал, что все это время она размышляла о степени его двуличия, а также задавалась вопросом, как ей обезопасить себя от воздействия такого сильного фактора, как его мужская привлекательность, которая стала для нее очевидной.
