В зале Дибли с чуть заметной усмешкой вскрыл пакет. Сполдинг что-то злобно бормотал себе под нос. Марбери выбрал себе место за столом Лайвли, а Тимон встал у стола Гаррисона. Занимать место убитого показалось ему неблагоразумным.
Дибли завладел позицией, принадлежавшей прежде Роджеру Эндрюсу. Он действовал не спеша, наслаждаясь общим смятением. Внезапно правая рука его нырнула в пакет, выхватила лист и подняла всем напоказ. С листа свисал на шнурке большой восковой круг.
— Большая королевская печать, — благоговейно выдохнул Сполдинг.
— Сим повелевается переводчикам, трудящимся над Библией его величества, скорейшим образом завершить труд. Им следует копировать со всей точностью, какую позволяет их ученость, Епископскую Библию, ничего не изменяя, не добавляя и не выпуская ничего, кроме самых прискорбных ошибок, допущенных католиками. Труд должен быть окончен ко Дню Всех Святых.
Зал взорвался.
Энн слышала из-за стены гул голосов и различала даже отдельные выкрики: «День Всех Святых! Епископская Библия! Ошибки католиков!» Она припала ухом к наружной двери и напрягла слух. Ей очень хотелось ворваться в зал и узнать, что стряслось.
Внутри между тем Дибли поднял вверх руку с новым листом. В мерцающих отблесках бумага казалась живой.
Ученые один за другим замечали его жест и смолкали.
Когда вновь установилась напряженная тишина, Дибли продолжил:
— Этот лист уполномочивает меня конфисковать все так называемые «тайные тексты», присланные сюда его величеством, и все прочие документы, которые я сочту неподходящими.
— Вы сочтете? — возмутился Ричардсон.
— Мне сказано, что искать, — пояснил Дибли, опуская приказ.
— Вы забираете все тайные тексты, — просто повторил Тимон. — Отбираете все книги, присланные Яковом.
— И все прочие, подобные им, — подмигнул Дибли.
— Но, постойте… — начал Сполдинг, силясь понять, что происходит.
— Зачем же тогда его величество присылал их сюда? — перебил Диллингем.
— Их запросил Роджер Эндрюс, — объяснил Дибли. — Сейчас наш король трудится над второй книгой своего шедевра, «Демонологии». Ваш Эндрюс помогал ему. Именно смерть Роджера Эндрюса ускорила мой визит — его смерть и странные сопутствующие обстоятельства.
— Да, — понимающе кивнул Ричардсон, — убийства.
— Король, вполне естественно, озабочен убийствами, — поколебавшись, начал Дибли, — однако мое появление вызвано более насущной проблемой. Только вчера у переводчиков Вестминстера появился известный убийца по имени Пьетро Деласандер. Он напал на стражу, угрожал самому доктору Ланселоту Эндрюсу и ушел из-под ареста. Деласандер прикрывался вашим именем, декан Марбери. Доктор Ланселот Эндрюс немедленно уведомил его величество. Не вызывает сомнений, что именно Деласандер убил Роджера Эндрюса. В то же время Деласандер — ученик и пособник вашего странного гостя, брата Тимона — который и стоит за всеми убийствами.
Все взгляды обратились к Тимону. Сполдинг довольно кивал. Чедертон и Марбери разом открыли рты, но тут в зал, не выдержав, ворвалась Энн.
— Вы этого не допустите! — выкрикнула она.
Стены поддержали ее эхом.
Дибли медленно обернулся. Его усмешка превратилась в безобразную гримасу.
— Девица? Девица возвышает голос против воли короля?
— Я не вижу здесь короля, — покачала головой Энн.
— Здесь я — голос короля! — зарычал Дибли. — Я послан арестовать брата Тимона.
— Я вам говорил! — победоносно вскричал Сполдинг.
— Нет, — мгновенно откликнулась Энн. — Я точно знаю, что брат Тимон во время убийства Эндрюса спал в кухне. И я была свидетельницей того убийства.
— Как и я, — вставил Чедертон, — и убийца, несомненно, не был братом Тимоном.
— Молчать! — приказал Дибли и резко обернулся лицом к Тимону, выхватив из кожаного пакета пистоль. — Пуля и порох на месте, — заверил он Тимона. — Замок готов, курок взведен.
— Не люблю я этого нового оружия, — пожал плечами Тимон. — То пуля выкатится, то порох не вспыхнет. Оружие этого сорта чаще вредит хозяину, чем намеченной жертве. Впрочем, стреляйте, если считаете это необходимым — и если сумеете. Арестовать меня или увезти с собой вам не удастся. Вы можете меня убить — или вынудить убить вас. Третьего вам не дано.
— Прекрасно, — процедил Дибли, — мне всегда хотелось получить право говорить, что мне случалось убивать людей до завтрака. Это производит сильное впечатление на противников.
Дибли шагнул к Тимону и навел дуло прямо ему в лицо.
В мгновение ока Ричардсон сорвался с места, сдернул с себя горностаевую мантию и набросил ее на голову Дибли. Тем же движением он выбил из его руки пистолет — как шлепают по руке ребенка, потянувшегося к сластям. Пистолет ударился о пол, и пуля из него выкатилась.
Ричардсон ловко ухватил Дибли за голову и что было сил ударил ее о ближайший стол. Раздался громкий глухой стук, и Дибли, обмякнув, повалился на пол.
— Ну вот, — с гордостью улыбнулся Тимону Ричардсон. — Он без сознания. Свяжите его и окатите холодной водой. Пусть признается, кто он на самом деле. Такой невежа не мог быть посланцем короля. Я говорил вам, что, когда придет время, вы можете положиться на мою помощь, брат Тимон.
— И вы были правы, доктор Ричардсон, — отозвался Тимон, разглядывая Дибли. — Вы — человек слова. Подобно легендарным рыцарям.
Ричардсон покосился на Дибли и потер ладони.
— Какой ужасный юнец.
— Да, — согласился Тимон.
— Ну, — Ричардсон похлопал себя по животу. — Мне пора позавтракать, а затем во всем разобраться.
«Вот в чем великая сила Англии, — думал Тимон, глядя ему в лицо. — Идти вперед и никогда не оглядываться. Вот чему мне надо у них научиться».
— Мы с братом Тимоном уже позавтракали, — сказал Марбери, стоя над упавшим Дибли. — Может быть, остальные пойдут в трапезную подкрепиться, а нас оставят позаботиться об этом несчастном?
Марбери взглянул на дочь, и та сразу кивнула.
— Прошу вас, джентльмены. — Она первой направилась к выходу.
— Этот Дибли, пожалуй, испачкал мне накидку, — коротко бросил Ричардсон. — В таком случае она мне больше не нужна. Отдайте кому-нибудь.
— Мы очень скоро присоединимся к вам. — Брат Тимон опустился на колени рядом с Дибли. — И тогда, как вы сказали, во всем разберемся.
— Надеюсь, будут колбасы, — с живой радостью воскликнул Ричардсон. — Я умираю с голоду!
Остальные неодобрительно поглядывали на него, еще не освоившись с положением дел. Ричардсон, не замечая растерянных взглядов, вслед за Энн двинулся к дверям. Остальные безнадежно потянулись за ним. Такие лица Тимону уже приходилось видеть. Такие бывают у солдат в затянувшейся битве или у заключенных, потерявших надежду на свободу.
