Прошел мастеровой, подняв воротник, проехала крытая бричка, боком просеменил пес, уныло уставившийся в одну точку прямо перед собой, — вот, пожалуй, и все. Посидев еще с минуту и не заметив ничего подозрительного, он велел извозчику ждать и вышел.
Магазейн антикварных вещей находился на первом этаже. Христенек жил на втором.
План прост. Он входит в магазейн под видом покупателя, просит приказчика показать одну вещицу, другую, потом, недовольный, скажем, ценой на понравившуюся вещь, требует пригласить владельца магазейна, чтобы переговорить с ним лично. А далее все предельно просто.
* * *
— Кто-то подъехал, — сказала Анна Александровна, вглядываясь в щелочку между тяжелыми портьерами. Даже в неясном свете единственной свечи, стоявшей на диванном столике, было заметно, как она побледнела. — Кажется, это он. Я чувствую.
— Вы все поняли? — кивнув Турчаниновой, произнес Татищев, обращаясь к такому же бледному антиквариусу. Каменное лицо Павла Андреевича было строгим. Даже строже, чем тогда, когда они приходили сюда вместе с ротмистром Нелидовым отбирать у Христенека «Петицу». — Ведите его сюда под любым предлогом и старайтесь не смотреть ему в глаза. И не бойтесь, мы не позволим ему убить вас.
Христенека от сей прямолинейности каменнолицего подполковника судорожно передернуло.
— Да уж, будьте так любезны, — без всякого намека на иронию с трудом произнес он и перевел взор на Нелидова. Тот смотрел на него в упор, не отводя взгляда.
Оба, и Нелидов, и Турчанинова, находились здесь по их настоянию. Слишком упрямому и настойчивому, чтобы отказать. Будь его, подполковника Татищева, воля и иного рода обстоятельства, он, конечно же, предпочел бы, чтобы в секрет с ним пошел кто-либо из сотрудников экспедиции, проверенных в делах подобного толка. Но тут случай был необычный, да и злоумышленник, коего надлежало взять, был из ряда вон. Кроме того, Нелидов, как боевая единица, был не хуже иных, ежели не лучше, а Турчанинова, как ей казалось, убедившая его в своей необходимости, и впрямь могла пригодиться с ее магнетическими возможностями.
Звякнул колокольчик входной двери.
— Берем его сразу, как только он снимет перчатки. По местам, — приказал Татищев и спрятался за портьеру.
Нелидов прошел за двери, ведущие в спальню, оставив одну створку приоткрытой, а Анна зашла за торец большого книжного шкапа и принялась потирать ладони одна о другую. Затем, почувствовав в них тепло, она опустила левую ладонь вниз, а правую простерла над ней на некотором расстоянии, будто держала в руках что-то хрупкое. Потом она стала манипулировать ладонями так, словно лепила ими большой снежок или пыталась сжать тряпичный детский мячик. Почувствовав сопротивление этого невидимого мячика, она сжала ладони в кулачки и притихла.
Скоро послышались шаги. Двери, противоположные спальным, открылись, и в кабинет просунулась голова приказчика.
— Иван Моисеевич, вас спрашивают посетитель.
Христенек шумно сглотнул.
— Скажи, что сейчас буду.
Голова приказчика пропала.
— Ну что, я пошел? — робко спросил антиквариус, обращаясь к портьере.
— Ступайте, — глухо, голосом каменнолицего подполковника, ответила портьера и слегка колыхнулась.
* * *
— Добрый вечер, сударь. Чем могу служить?
Антиквариус Магнетизеру крайне не понравился. Похож на навозного жука: тостый, маленький, черный. Копошится, как жук. Глаза бегают.
— Мне приглянулась вот эта вещица, — указал Магнетизер на агатовую камею с вырезанным на ней барельефом в виде морской богини, сидящей боком на дельфине. Камею с готовностью держал в руках приказчик.
— У вас прекрасный вкус, сударь, — начал постепенно входить в роль дельца Христенек. Страх отступил, и теперь, вместо того чтобы прятать глаза от посетителя, архивариус тщетно пытался поймать его взгляд, дабы узнать, можно с ним сторговаться или нет.
— Вкус у меня, может, и прекрасный, но цена непомерная, господин антиквариус.
Делец в Христенеке проснулся полностью.
— Да где ж непомерная, сударь, — обиделся он. — Это антик. Настоящий, прошу заметить. Богиня моря, нереида Амфитрита доставляется ее будущему супругу Посейдону посланным на ее розыски дельфином. Уверяю вас, подобной камеи нет даже в кабинете древностей французской Национальной библиотеки.
— Что вы говорите! — почти естественно изумился Магнетизер.
— Именно-с. В Париже такие вещицы за много дороже идут.
— В Париже, может, и идут, да у нас не Париж.
— Хорошо, а какова ваша цена? — спросил Христенек.
— Мы не могли бы побеседовать где-нибудь, — посетитель бросил взгляд на входную дверь, — без посторонних?
— Да, конечно, прошу, — похолодел антиквариус. «Вот оно, началось, — пронеслось у него в голове. — А я-то поверил, что это настоящий клиэнт…»
Христенек повернулся и стал подниматься по лестнице, постоянно оглядываясь и вымученно улыбаясь. А ну как посетитель, коего поджидают у него в кабинете подполковник Тайной экспедиции, странная дамочка и этот ненормальный Нелидов, бросится на него и прирежет прямо в коридоре?
Струйка холодного пота змейкой скатилась по спине. Они вошли в полутемный кабинет.
— Присаживайтесь, сударь, — указал Христенек на глубокое кресло у диванного столика и уселся напротив, с большим трудом заставляя себя не смотреть на портьеры.
— Как тут мрачно, однако, — произнес посетитель.
Чутье его никогда не подводило. Вот и теперь, оглядывая кабинет, Магнетизер почувствовал, что в комнате находится кто-то еще.
Он потянул носом воздух и уловил два еле различимых запаха. Они не принадлежали Христенеку. Он пах деньгами и страхом. В кабинете же тонко и неуловимо пахло любопытством и решильностью. Ведь человек пахнет не только тогда, когда страдает метеоризмом или вчера перебрал горячительного. Мысли тоже имеют запах, надо только уметь его почувствовать. Для человека непосвященного это практически невозможно. Да и не каждому посвященному дано подобное умение. Чтобы чувствовать запах мысли, надо специально обучаться. Лучше всего в парижской школе маркиза де Пюйзенгюра, что в Анси-ле-Фран.
— Итак, сколько вы хотели бы предложить за камею? — спросил антиквариус.
— Знаете, — чуть улыбнулся ему Магнетизер, — я бы поставил вопрос иначе: не сколько, а что.
Затем, вскочив с кресла и одним неуловимым движением выхватив стилет, он приставил его к горлу антиквариуса.
— Вот что я хочу вам предложить, милейший, — произнес он. А потом громко сказал в середину кабинета: — Выходите, господа, иначе я проткну ему горло.
Портьера раздвинулась. Павел Андреевич вышел и, не сводя горящего взора с Магнетизера, сделал два шага к диванному столику.
