– Киросиров только что от убийцы взял деньги. Я сам это видел. Сто или двести рублей, ассигнация была большая.
– А кто убийца, разобрать смогли?
– Тоннер.
Рухнов всплеснул руками:
– Тоннер? Никогда бы не подумал!
– Я тоже, но когда увидел, сразу все понял. У вас с собой есть цианистый калий?
– Нет.
– И у меня нет. А у доктора наверняка есть, хотя, даже если нет готового, в его несессере столько химикатов, что он мог изготовить его на месте. Он ведь хвастался, что знает способ.
– Насчет цианистого калия все сходится, – поразмыслив, согласился Рухнов. – Но как Тоннер сумел убить Шулявского? Вы же провели с ним в одной комнате всю ночь.
– Перед сном он мог и меня отравить.
– Отравить? – изумился Михаил Ильич. – Вы, однако, живы.
– Не отравил, так усыпил, во всяком случае, я спал как убитый. Он вполне мог застрелить поляка и вернуться. Поможете найти доказательства?
– Да я не по этой части… Я же секретарь, могу письмо написать, бумаги разобрать. Не умею я раскрывать убийства…
– Зато вы умны и наблюдательны. Если бы не вы, колышков никто и не заметил бы, и табличку в футляре вы нашли. Умоляю, помогите с расследованием!
Михаил Ильич покраснел от смущения.
– Вы меня переоцениваете.
– Подумайте, если Тоннер дал уряднику взятку, значит, хочет уехать, так?
– Допустим, – осторожно согласился Рухнов.
– Мы можем пока запереть Тоннера, а когда приедет Терлецкий, выскажем ему свои предположения – он умнее урядника и, скорее всего, поймет!
Рухнов покачал головой:
– Вам не поверят, Денис, вы лицо заинтересованное. Могут обвинить в клевете, сказать, что вы друга спасаете за счет чужого человека.
Денис насупился, но, поразмыслив, признал правоту Рухнова и тут же нашелся:
– Можно еще спрятаться в парке… А как только убийца попробует сбежать – мы его поймаем.
– Это идея получше.
Денис сразу начал набрасывать план:
– Вы у парадного входа, я – у буфетной. Тот, кто увидит Тоннера первым, кричит петухом и зовет на подмогу.
Рухнов улыбнулся:
– Конечно, из дома два выхода, но выбраться из самой усадьбы можно только по аллеям, которые разбегаются от главного входа. Сзади дома луг и пруд, за ними лес, а потом болото, по которому без местного проводника не пройти. За неделю жизни здесь я очень неплохо все изучил. Так что устраивать засаду нужно у центрального входа.
– Отлично! Значит, спрячемся вместе. Идем прямо сейчас?
– На улице прохладно, одеться не помешало бы.
– Вы снова правы, дорогой Михаил Ильич! – Угаров на радостях обнял и приподнял над полом тщедушного Рухнова.
В трофейную вошел Киросиров. Увиденная сцена его поразила.
– Вы танцуете?
Угаров обернулся и от изумления выронил Михаила Ильича. Тот приземлился на больную ногу и громко заохал.
– Простите, Михаил Ильич, простите, дорогой! – Денис бросился подымать Рухнова с паркета.
Киросиров покачал головой:
– Я думал, уже все спят.
– Мы заговорились, – кряхтя, ответил Рухнов.
– Да я уж вижу!
– Вы что-то ищете, урядник? – Намеки Киросирова были Угарову неприятны.
– Да нет, просто обход.
Денису очень хотелось выпроводить его побыстрей.
– У нас все в порядке. Желаю спокойной ночи.
– Спокойной ночи! – Внезапно урядник вспомнил, зачем он, собственно, пришел, и взял из шкатулки лепажевское оружие.
– Снова дуэль? – сыронизировал Денис. – И чья же?
– От греха подальше, – объяснил Киросиров. – Спокойной ночи! – Еще раз с осуждением оглядев "парочку", урядник покинул трофейную.
Угаров вспомнил, что хотел показать Рухнову портрет.
– Посмотрите на Ольгу Северскую. Ничего необычного не замечаете?
– А чего там необычного? Я лет десять мимо этого портрета хожу, наизусть знаю.
– Как это? – не понял Угаров.
– Забыли? Князь Юсуфов копию снял и во дворце на парадной лестнице повесил. Там у него галерея предков – даже дядька Петр имеется. Слыхали про такого?
– Нет, – пожал плечами Угаров.
– Приближенный покойного Петра Третьего. Когда Екатерина Вторая взошла на престол, дядька Петр испугался за свою жизнь и бежал – куда именно, до сих пор никто не знает.
– Все это очень интересно, но сейчас важно другое. Пожалуйста, приглядитесь к Ольге!
– Хорошо, только ради вас.
Михаил Ильич вплотную подошел к портрету. Угаров сначала не мешал, но, выждав немного, приказным тоном велел:
– Закройте глаза и вспомните Елизавету Северскую!
Рухнов так и сделал.
– Поняли? – через несколько секунд спросил Угаров.
– По-моему, да! Они похожи…
– Вот именно! Дочь всегда похожа на мать!
– Дочь?! – вскричал Рухнов. – Катя? Она же выбросилась из окна! Не может быть… Ее могилка у развилки!
– Ну и что? В Италии показывают два саркофага Данте. И оба, по слухам, пустые! Ладно, с Катей потом разберемся. Нам пора в засаду на Тоннера.
– Постойте! Подождите секунду! Расскажите-ка еще разок, как он передавал уряднику деньги.
– Во дворе, прямо под окнами, в конверте. Киросиров взял ассигнацию, спрятал, поблагодарил, потом снова вытащил, посмотрел на свет, достал какой-то листок из конверта, прочитал. Мы зря время теряем! Все ясно – это взятка.
– Совершенно не ясно.
– Как? Что вы такое говорите? Сами же объясняли, как взятку дают…
– Послушайте, Денис, – рассудительно начал Михаил Ильич. – Всякое бывает. А вдруг вы неправильно истолковали увиденное? Вдруг Тоннер вчера одолжил у Киросирова деньги, а сегодня вернул?
– В конверте?
– Всякое бывает, – повторил Михаил Ильич.
– Вы обещали мне помочь спасти Сашу, а сами! Сами Тоннера вздумали защищать!
– Я пообещал принять участие в вашем расследовании. Но если окажется, что убийца – Тучин, я его покрывать не стану.
Денис вскочил и чуть не бросился на Рухнова с кулаками. Последняя надежда была на этого жалкого хромого человечка, и та испарилась.
– Вы… Вы просто букашка, вот вы кто!…
– Букашка, – без всякой обиды согласился Михаил Ильич. – Ради пропитания секретарствую. За место вынужден держаться – вот послали сюда, против моего желания, деньги забирать – пришлось ехать!
