Мы нашли бриг на Нью-Йорк, который дожидался временного снятия английской блокады и благоприятной погоды. Ветреный осенний сезон был идеальным для нашего плавания.
В Гавре мое решение убраться на время из Франции укрепилось благодаря получению дальнейших указаний и сотни отчеканенных в Мексике серебряных американских долларов от самого Талейрана, министра иностранных дел Франции. Он также сообщил мне, что американские эмиссары отправили письмо моему правительству с уведомлением о моем прибытии. И добавил, что Франция особо заинтересована в выполнении моей миссии. В письме Талейран написал следующее:
Совершенно секретно я должен сообщить вам, что достигнутое ранее соглашение с Испанией о возвращении Франции законных владений в Луизиане — той территории, что в четыре раза превосходит, как вам известно, площадь нашего европейского государства — затерялось в ходе Семилетней войны. Заявление об этом договоре, вероятно, будет сделано в начале будущего года. Французское правительство крайне интересуется положением дел в Луизиане, и мы рассчитываем, что ваши исследования с норвежцем Магнусом Бладхаммером приведут вас в те края. Исходя из слухов о неких любовных похождениях, я должен также сообщить, что вам весьма целесообразно некоторое время держаться подальше от Парижа, не попадаясь на глаза супругу и братьям Полины Бонапарт.
Слухи о тайных любовных свиданиях распространялись во Франции почти с такой же скоростью, как сведения о тайных выгодных сделках в бостонском порту, и интерес к нашему с Полиной уединению, безусловно, будет соперничать в светских сплетнях с моей причастностью к огненной феерии. Так что лучше всего поскорее поднять паруса.
Как союзник первого консула, я надеюсь, что вам удастся, во-первых, проверить подлинность норвежских теорий, во-вторых, известить нас и ваше собственное правительство о планах Британии относительно северо-западных границ и, в-третьих, изучить перспективы новых мирных соглашений между Францией и обитающими на территории Луизианы индейскими племенами, дабы обеспечить суверенность обоих французских владений и укрепить границы ваших Соединенных Штатов. Я надеюсь, что оба наших народа всегда будут жить в согласии на разных берегах пограничной реки Миссисипи. В свою очередь прилагаю предварительную плату на дорожные издержки и сопроводительное письмо с печатью, которое позволит вам получить помощь от любых французских представителей, с коими вы можете встретиться в ходе странствий. И уж будьте уверены: враждующая с Францией Англия является также врагом и вашей молодой страны. Советую вам с крайней осторожностью и осмотрительностью общаться с любыми британскими представителями и трудиться на благо укрепления естественного союза между двумя нашими республиками.
Талейран
Луизиана вновь перешла к Франции? Я смутно помнил из моего знакомства со старыми американскими газетами, что Испания грозилась закрыть Новый Орлеан для американского плавания по Миссисипи, отрезав тем самым единственный на юго-западе выход к морю. Если Наполеону удалось как-то вынудить испанцев опять отдать Франции Новый Орлеан, то наши две республики действительно могут прийти к выгодным торговым соглашениям, почти в самом центре которых буду стоять лично я. Это дельце пахло большими деньгами!
От меня требовалось лишь поддерживать дружеские отношения со всеми заинтересованными сторонами.
Глава 10
Итак, мы вышли в море, и если бы наш корабль хоть ненадолго перестало безумно швырять по волнам, то мне хватило бы сообразительности придумать план превращения доверенных мне секретов в приличное состояние. Но вместо этого мне пришлось выслушивать сказки Магнуса, который, как все фанатики, казалось, жил не только в реальном, но и в своем сказочном мире. Он выказывал ту стойкую убежденность, что обычно сопутствует плохо доказуемым теориям, поскольку признание малейших сомнений в их истинности может подорвать всю доктрину его веры. Он развлекал меня, но в конце концов я решил прервать бесконечный поток его баек о пирующих богах и коварных эльфах.
— Уволь, Магнус! — воскликнул я. — На меня напали в винном погребе, едва не испепелили в огне фейерверков, вынудили бежать в Америку по штормовым волнам, способным затопить целый континент, а моим спутником оказался безумец, лепечущий о таинственной карте. Я вообще, черт возьми, не понимаю, что происходит!
— Какой безумец? — спросил он, оглядываясь.
— Ты!
— Я? Да разве не я спас тебя в Морфонтене?
— Магнус, ты поведал, что то были твои враги, а не мои. У меня лично к датчанам нет никаких претензий. Я даже не уверен, смогу ли найти твою Норвегию на глобусе. Меня не волнует, какие числа выпадут на колесе рулетки или какие совпадения произошли в тысяча семьсот семьдесят шестом году, и я не очень-то понимаю, что мы будем делать, достигнув берегов Соединенных Штатов.
— Не понимаешь? Ты же известный франкмасон!
— Известный — может быть, но не франкмасон. Благодаря моему покойному другу Тальма я пару раз заглянул на собрания ложи.
— Неужели ты отвергаешь значение тринадцатого октября тысяча триста девятого года?
— О каком, собственно, значении ты спрашиваешь?
— Брось, Итан, не прикидывайся идиотом. Лучше признай честно, что события той черной пятницы изменили ход мировой истории.
Тогда в моей голове забрезжили некоторые воспоминания. Он говорил о той ночи, когда французский король Филипп Красивый приказал арестовать множество тамплиеров, рыцарей-крестоносцев, основавших двумя веками ранее орден в Иерусалиме. Об этом мне много рассказывал мой бывший тюремщик Бонифаций. Великий магистр Жак де Моле, так и не раскаявшийся в грехах, предпочел мученическую смерть в 1314 году, верно предсказав, что и Филипп, и Папа последуют за ним в могилу в течение года. Филипп, судя по всему, стремился захватить баснословные богатства ордена, ставшего опасно независимым, но с разочарованием обнаружил, что поживиться ему особенно нечем.
— Уничтожение тамплиеров. Заплесневелая история.
— Только не для истинных масонов, Итан. Пусть многие тамплиеры погибли или отреклись от ордена, но некоторые нашли спасение, бежав в Шотландию, Ирландию, Скандинавию… и, вероятно, в Америку.
— Америку тогда еще не открыли.
— У викингов есть легенды об изыскательской экспедиции, и ходят упорные слухи о том, что именно так и удалось спастись некоторым тамплиерам. А легенды согласовываются с историей Тора и Одина. И кстати, восемь месяцев тому назад в секретной крипте одного цистерцианского аббатства на острове Готланд пытливые монахи обнаружили некую карту, подтвердившую древнюю легенду. Теперь понимаешь, что происходит?
— И их карта попала к тебе?
— Цистерцианский орден утвердился на земле при содействии святого Бернара Клервосского, племянника Андре де Монбара, одного из основателей ордена тамплиеров.
Его последние слова вызвали пугающие воспоминания. Я обнаружил погребение Монбара — или, во всяком случае, средневекового христианского рыцаря — в подземной келье под затерянным городом в Святой земле, где и хранилась Книга Тота. Несмотря на все мои усилия, злодею Силано удалось воспользоваться этой книгой и помочь приходу Наполеона Бонапарта к власти в Париже. Теперь Наполеон обосновался во дворце Тюильри, а меня корабль несет в Америку. Моя потерянная любовь, Астиза, вернувшаяся в солнечный Египет, скорее всего, согласилась бы с Бладхаммером в том, что все это было предопределено. Если в мире все якобы предрешено, то жизнь в нем кажется чертовски сложной.
