Книга Молот Тора, страница 52. Автор книги Уильям Дитрих

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Молот Тора»

Cтраница 52

— А как мы выберемся отсюда?

— Наши блуждания оставляют явные следы, к тому же мы ведь слышим шум волн. Хотя мне больше нравятся открытые водные просторы, а не лесные чащи, где приходится плутать вслепую. Как-то раз мои приятели отправились погулять, решив пройти сотню шагов да набрать ведерко ягод, а в итоге бесследно исчезли. Одни винят индейцев, другие — медведей или даже самого Вендиго. А по-моему, так просто лесной дух порой, проголодавшись, подкрепляется человечинкой.

Я огляделся. Деревья подрагивали, тени стали глубже, отовсюду доносились звуки всхлипывающей и капающей воды. Один я мог бы заблудиться здесь надолго.

Пьер, однако, казалось, уверенно вел нас в нужном направлении. Под защитой скального навеса нам попалось накренившееся дерево, его нижняя часть сильно подгнила, и мы довольно быстро нарубили по целой охапке сухих поленьев и набрали мха на растопку. Следуя за Пьером, мы с легкостью вышли обратно к стоянке, где остальные вояжеры уже развели костры с помощью кремня, огнива и пороха. Тем временем Магнус, разрубив своим топором более объемистое дерево, теперь занялся прибитым к берегу плавником, легко, с одного удара, превращая его в удобные поленья. Я подбросил свою охапку в нашу огненную пирамиду. Вскоре на стоянке уже потрескивали три завывающих костра. От одежды повалил пар, когда вояжеры, подобно краснокожим дикарям, пустились в безумные пляски, выкрикивая непристойные французские песни. Они радовались спасению и печалились, оплакивая товарищей, гибель которых, видимо, считалась у них таким же обычным событием, как сам шторм. Смерть в этих суровых северных краях неизбежна, как снегопад.

Спустившееся к линии горизонта солнце окрасило влажный берег и отступивший к холмам лес золотистыми блестящими красками. От установленных парусиновых палаток нашего избранного общества поднимался пар, а Сесил, вскрыв бочонок рома, выдал каждому по глотку, даже Аврора, как заправский матрос, хлебнула обжигающего напитка.

По нашим лицам блуждали глупые улыбки, частенько появляющиеся у людей, неожиданно избежавших смерти. Ничто не заставляет воспринимать саму жизнь с большей радостью, чем преодоление смертельной опасности.

Когда прогоревшие дрова превратились в хорошие угли, мы с урчащими от голода животами принялись готовить горох со свининой и кукурузную кашу. Здешние кашевары обильно сдабривали зерновую похлебку свиным жиром.

Дрожа от изнеможения, мы набросились на еду, словно изголодавшиеся животные. Вытерев рот тыльной стороной ладони и облизнув ее, Пьер обратился к Сесилу:

— Лорд Сомерсет, мы понесли сегодня потери, но главное — остались живы. По моим наблюдениям, наши ослы не ударили в грязь лицом… может, потому, что им не хотелось отстать от вашего каноэ, где гребла даже ваша очаровательная кузина?

— Если Итан и Магнус вымотались так же, как я, то мы все сегодня потрудились на совесть.

— Конечно, они еще не северяне, но, вероятно, уже достойны уважения монреальской компании свиноедов, так ведь, мои любящие окорока друзья?

— Один свиноед заткнет за пояс сотню северян! — воскликнул его монреальский компаньон. — Но что верно, то верно, нужно, пожалуй, принять их в наши ряды, проведя обряд посвящения.

Пьер, повернувшись к нам, величественно сложил на груди руки.

— Итан и Магнус, сегодня вы узнали, каков подлинный норов великого озера и, к моему большому удивлению, не только выжили, но и не позволили ему смутить ваши души. Собственными глазами я видел, как вы изо всех сил гребли и отчерпывали воду, помогая провести наше каноэ мимо мыса Мертвеца, и проявили несгибаемую волю к жизни, крайне необходимую в этой суровой земле. Да, порой умирают вояжеры, но их место занимают новички. По-моему, пора вам стать настоящими членами нашего братства, если, конечно, вы не боитесь удостоиться такой высокой чести.

— Я ужасно устал и весь дрожу от перенапряжения, — признался я.

— Через пару недель ты забудешь, что когда-то был таким неженкой. Поэтому мы склонны окрестить вас немедленно.

Он взял сломанную ветром сосновую лапу и спустился с ней по красноватому галечному берегу к горящей в закатных лучах полосе прибоя. Окунув хвойную ветку в воду, он вернулся и окропил наши головы озерными брызгами.

— Властью, данной мне как северянину Северо-Западной компании, я посвящаю вас в члены нашего братства! Отныне вы не просто ослы, а имеете право на личные имена, и завтра на рассвете я вырежу их на дереве.

— Это большая честь, — сказал Магнус. — Если нам удалось удовлетворить твои требования, то и сам ты, малыш, удивил меня своей выносливостью. Да, приятель, силища у тебя богатырская.

— Еще бы мне не удивить тебя, — гордо кивнув, заявил Пьер. — Французский вояжер стоит сотни норвежцев. — Он глянул на меня. — А теперь вам положено отблагодарить нашу компанию за такую честь, достав серебряные доллары и купив у лорда Сомерсета два бочонка шраба, как того требует обычай.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть серебряные доллары?

— Глупый ты, американец! Разумеется, пока ты дрых без задних ног, у нас была масса возможностей порыться в твоих вещичках. Господь велел делиться! А у вояжеров не может быть никаких тайн друг от друга! И нам известно, что ты сможешь позволить себе угостить нас еще и в Гранд-Портидже!

Я решил припрятать несколько монет на всякий случай под стельку моих мокасин.

В общем, пирушка стала вполне заслуженным завершением драматичного дневного шторма, и ром живительным огнем полился в наши глотки. Ближе к ночи вновь разожгли костры, снопы искр взлетали в уже очистившееся от туч и полное звезд небо, а палатка Авроры порозовела, освещаемая изнутри горящей свечой. Пьер сказал, что завтра мы будем отдыхать, и тут меня осенило, что можно погулять на славу, раз завтра я смогу выспаться. После смертельной дневной опасности мне вдруг отчаянно захотелось прочувствовать всю полноту жизни. Изрядно захмелев, я покинул поющую у костра компанию и, отойдя в темноту, незаметно подобрался к входу в розовую палатку. Несомненно, Аврора уже готова сменить гнев на милость.

— Аврора! — прошептал я. — Это я, Итан! Как вы и предполагали, я пришел, чтобы позаботиться о вас. В такую холодную ночь, объединив усилия, мы можем отлично согреть друг друга.

Из палатки не донеслось ни звука.

— Аврора?

— Какая наглость, господин Гейдж. Я вас не приглашала. В конце концов, у меня приличная репутация. Нам нужно быть осторожными.

— Осторожность является моим особым даром. Держу пари, что сумею быть тихим как мышь в отличие от вас.

— Да вы наглец, Янки-Дудл!

— Зато очень приятный в общении. Я надеюсь, что ваши воспоминания так же сладостны, как мои.

Мне совершенно непонятно, почему женщин нужно так долго уговаривать, чтобы они признали очевидное. К счастью, я фонтанировал обаянием. Как говаривал Франклин: «Крепость, как и девственница, долго не продержится, если начать переговоры».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация