— Я столько раз мечтала избавить мир от этого негодяя. Я просто знала, что должна была это сделать. Справедливость должна была восторжествовать.
— Обычно в этом мире происходит наоборот.
Ее лицо стало холодным и напряженным.
— Но на этот раз случилось иначе.
— Он вас не узнал?
— Нет, — рассмеялась она. — Он просто увидел, как какая-то девушка-работница несет мешок. А может, и вовсе меня не заметил. Я служу здесь более года, помогая брату Гаю. В Лондоне мне в работе отказали, поскольку я находилась в родстве со Смитонами. Пришлось вернуться обратно в дом матери. Она получила письмо от судьи и отправилась в Лондон, чтобы получить имущество своего брата. А вскоре после этого умерла. С ней случился удар, как прежде с моим дядей. И Копингер выселил меня из дома. Поэтому я приехала сюда.
— А здешние жители знают, что вы являетесь родственницей Смитонов?
— Дядя уехал из города тридцать лет назад, а мама сменила фамилию, когда вышла замуж. Вряд ли кто-то помнит, как нас прежде величали. К тому же я ни на кого из них не похожа. Я сказала, что работала в одной аптекарской лавке в Эшере, пока мой хозяин не умер.
— Меч остался при вас.
— Да. Я хранила его как память. В память об одном зимнем вечере, когда дядя показывал нам несколько приемов, которые используют меченосцы. Я мало что знала о балансировке, шагах и углах направления силы. Когда же я увидела Синглтона, то поняла, что непременно пущу меч в ход.
— О Господи. Надо сказать, что вы обладаете завидным бесстрашием и мужеством.
— Это оказалось просто. У меня не было ключей от кухни, но я вспомнила историю о потайном коридоре.
— И сумели его отыскать.
— Да, после того как осмотрела все комнаты. Потом я написала анонимную записку Синглтону, сообщив, что являюсь осведомителем. Назначила ему встречу через несколько часов в кухне. Сказала, что являюсь тем самым человеком, который должен сообщить ему сведения государственной важности. — Она улыбнулась такой улыбкой, что я невольно содрогнулся.
— Должно быть, он подумал, что эту записку прислал ему какой-то монах.
Улыбка померкла у нее на устах.
— Я знала, что будет много крови, поэтому пошла в прачечную и стащила оттуда одежду. Ключ от прачечной я нашла в ящике стола моей комнаты еще в тот день, когда в ней поселилась.
— Этот ключ здесь однажды обронил брат Люк, когда у него завязалась схватка с Орфан Стоунгарден. Должно быть, с тех пор она хранила его у себя.
— Бедная девочка. Лучше б вы занялись поисками ее убийцы, а не Синглтона. — Она смотрела на меня в упор. — Я надела сутану, взяла меч и через потайной коридор прошла на кухню. Мы с братом Гаем лечили одного из старых монахов. Поэтому мне пришлось у него отпроситься на часок отдохнуть. Все оказалось очень просто. Я спряталась в кухне за буфетом и, когда он проходил мимо, нанесла ему роковой удар. — Она вновь улыбнулась, на этот раз радуясь совершению своего страшного злодеяния. — Предварительно я заточила меч, поэтому голова слетела с одного удара.
— Прямо как у Анны Болейн.
— Прямо как у Марка. — Выражение ее лица мгновенно переменилось, и она снова нахмурилась. — Сколько было крови! Я надеялась, что его кровь смоет мой гнев, но этого не случилось. Меня до сих пор преследует во снах образ брата.
Вдруг ее взгляд вспыхнул, и она вздохнула с облегчением. Кто-то схватил меня сзади за кисть и завел мою руку за спину. Я услышал, как на пол упал мой кинжал. Другой рукой неизвестный обвил меня за шею, и когда я опустил глаза, то увидел, что к моему горлу приставлен нож.
— Джером? — прохрипел я.
— Нет, сэр, — услышал я голос Марка. — Не надо кричать. — Он сильнее прижал нож к моему горлу. — Идите и садитесь на кровать. Только медленно.
Вместе с Марком мы пересекли комнату, и я осторожно опустился на низкую койку. Элис поднялась и, встав рядом с Марком, обняла его за плечи.
— Я уж думала, ты никогда не придешь. Мне долго пришлось заговаривать ему зубы.
Марк закрыл за собой дверь и остановился, держа нож в футе от моего горла. В мгновение ока он мог броситься вперед и перерезать мне глотку. Выражение лица у него было спокойным, но исполненным решимости.
— Так это ты был во дворе? — взглянул на него я. — Ты следил за мной?
— Да. Кто еще об этом знает, сэр?
Я чуть было не рассмеялся: он по-прежнему называл меня «сэр».
— Посланник, один из служащих Кромвеля. Содержание письма к данному времени уже известно и самому главному правителю. Выходит, ты давно знал, что это сделала она?
— Она рассказала мне об этом, когда мы были вместе в постели. В первый день после того, как вы отправились в Лондон. Я говорил ей, что вы очень умны. А также о том, что вы почти подобрались к разгадке. Мы решили, что нам нужно сегодня уехать. Если бы вы вернулись несколькими часами позже, вы бы нас просто не застали. Жаль, что этого не случилось.
— Отсюда не убежишь. В Англии нет места, где вы могли бы укрыться.
— А мы не собираемся оставаться в Англии. Нас ждет лодка на реке, чтобы увезти нас во Францию.
— Контрабандисты?
— Да — бесстрастно ответила Элис. — Я солгала вам. Друзья моего детства не утонули, и они остались моими друзьями. В море нас ждет французский корабль Он подберет какой-то груз из монастыря завтра вечером, а сегодня за нами пришлют лодку.
Я удивился.
— Говорите, груз из монастыря? Вы знаете, кто его отправляет и что это за груз?
— Мне все равно. Мы подождем его на корабле до завтрашнего вечера. А потом отплывем во Францию.
— Марк, а ты знаешь, что это за груз?
— Нет. — Он закусил губу. — Прошу прощения, сэр. Сейчас, кроме Элис и нашего побега, меня ничто не интересует.
— Во Франции не любят реформаторов из Англии.
Он поглядел на меня с сожалением.
— А я не реформатор. И никогда им не был. По крайней мере, перестал таковым быть после того, как узнал правду о делах Кромвеля.
— Ты изменник, — произнес я, — ты предал короля и предал меня, который относился к тебе как отец.
Он вновь с жалостью посмотрел на меня.
— Я вам не сын, сэр. Ибо никогда не был согласен с вашей религией. Вы могли бы это понять, если бы прислушивались к тому, что я говорил, вместо того, что бы относиться ко мне как к резонатору, который лишь повторяет ваши мысли.
— Этого я от тебя не заслужил, — с негодованием произнес я. — И от вас, Элис, тоже.
— Никто не знает, что каждый из нас заслуживает, — с внезапной горячностью ответил Марк. — В этом мире нет ни справедливости, ни порядка. Вы сами могли в этом убедиться, если бы не были так слепы. После того, что я услышал от Элис, я знаю это наверняка. Поэтому четыре дня назад я решил сбежать вместе с ней.
