— Отлично! — выдохнул я. — А больше там ничего нет?
Он наклонился еще раз, и я увидел, как вода подо льдом покрылась рябью.
— О Господи, до чего же холодно! Постойте… кажется, я еще что-то нащупал. На сей раз что-то мягкое. Такое впечатление, что это чья-то одежда.
— Одежда убийцы! — оживленно воскликнул я.
Он выпрямился, пытаясь вытащить что-то со дна, потом потерял равновесие и с криком исчез под водой. В следующий миг на поверхности показалось чье-то обезображенное тело, облаченное в мокрое тряпье. Увидев его, я чуть было не вскрикнул от ужаса и неожиданности. Верхняя часть туловища с прилипшими к голове волосами на мгновение как будто зависла в воздухе, после чего тело плюхнулось в камыши.
Марк вынырнул из проруби. Холод и страх заставили его лихорадочно работать руками, чтобы поскорей выкарабкаться на сушу. Выбравшись из воды, он упал на снег, но когда увидел то, что лежало в камышах, у него глаза полезли на лоб. Перед нами лежал серый, полуразложившийся труп девушки в лохмотьях некогда бывших платьем прислуги. Глазницы трупа были пусты, рот ввалился, губ не было, и наружу торчали стиснутые серые зубы. Лицо было облеплено свалявшимися прядями волос, которые весьма походили на крысиные хвосты.
Дрожа от ужаса и холода, Марк вскочил на ноги и несколько раз осенил себя крестным знамением, скороговоркой твердя: «Deus salve nos, deus salve nos, mater Christi salve nos… Господи помилуй…»
— Все хорошо, все хорошо, — мягким тоном успокаивал его я; к этому времени от моего гнева не осталось и следа. — Все хорошо. — Я положил руку ему на плечо, ибо он трясся, как осиновый лист. — Должно быть, тело находилось под илом. Там скопилось достаточно много газа, который ты растревожил. Ну-ну, все позади. Тебе ничего больше не грозит. Бедное создание уже не может причинить тебе никакого вреда.
Однако мой голос оборвался, когда я взглянул на жуткое тело в камышах.
— Иди сюда, не то схватишь простуду. Давай, надевай туфли.
Он повиновался и, исполняя мое приказание, вроде бы немного успокоился.
Тем временем я заметил, что на поверхность воды всплыло еще кое-что — большой кусок черной ткани, надутой изнутри воздухом. Я коснулся ее тростью, ожидая обнаружить еще одно тело, однако это оказалась всего лишь сутана. Подцепив, я вытащил ее на берег и сразу обратил внимание на темные пятна, которые, судя по всему, были следами запекшейся крови. На память мне сразу пришел жирный карп, которого мы ели в наш первый вечер, и от этой мысли я содрогнулся.
Марк продолжал в ужасе взирать на труп.
— К-кто это? — заикаясь, спросил он.
Я глубоко вздохнул.
— По моим предположениям, это, должно быть, то что осталось от Орфан Стоунгарден. — Я посмотрел на ее обезображенную голову и обтягивающую скулы серую кожу. — Госпожа Стамп говорила, что эта девушка была весьма хороша собой. Так вот что Саймон Уэлплей имел в виду, говоря о грозящей женщине опасности! Значит, он все знал.
— Теперь у нас на счету три смерти.
— И я молю Бога, чтобы их не прибавилось.
Сделав над собой усилие, я поднял монашескую одежду. Перевернул ее и остановил взгляд на пришитой к ткани маленькой арфе. Мне уже доводилось видеть этот знак прежде. Им было отмечено все, что относилось к служению ризничего. От изумления у меня невольно отвисла челюсть.
— Это сутана брата Габриеля! — воскликнул я.
ГЛАВА 20
Я велел Марку бежать за аббатом. Он бросился к монастырю, не разбирая дороги, взрывая ногами глубокий снег. Проводив его взглядом, я вновь обернулся к пруду. С покрытого илом дна на вспененную поверхность продолжали подниматься пузырьки потревоженного газа. Не здесь ли скрывалась пропавшая церковная реликвия, равно как золотые чаши, которые вполне могла украсть и унести вместе с собой на дно эта бедная девушка? Я заставил себя приблизиться к утопленнице и обследовал глазами ее тело. На шее у нее висела серебряная цепочка. В некоторой нерешительности я наклонился и, взяв ее в руку, начал быстро перебирать звенья пальцами. На цепочке болтался довольно грубой работы медальончик с профилем мужчины, несущего на спине тяжелую ношу. Положив улику в карман, я поднял лежавший рядом с телом меч. Это было весьма дорогое оружие, меч джентльмена. На его клинке значилось клеймо мастера: «Д. С. 1507», а чуть выше — изображение квадратного здания с четырьмя остроконечными башенками.
Отойдя в сторону, я тяжело опустился на груду камней, валявшихся у монастырской стены. Будучи не в силах оправиться от потрясения, я сидел там, тупо уставясь на камыши, до тех пор, пока мои конечности от ужаса и холода совершенно не утратили чувствительности. Чтобы восстановить в них кровообращение, я заставил себя встать и начал размахивать руками и притопывать ногами.
Расхаживая взад-вперед по хрустящему снегу, я принялся судорожно размышлять над тем, что могли означать эти находки, и постепенно происшедшие события стали выстраиваться у меня в мозгу в стройную картину. Спустя некоторое время мое внимание привлекли доносящиеся из сада голоса. Обернувшись, я увидел, что в мою сторону поспешно движутся трое людей. В одном из них я узнал Марка, в двух других фигурах в черных сутанах — аббата с приором. Последний нес большое одеяло. Когда аббат увидел лежащие на берегу останки, его лицо исказилось от ужаса. Он тотчас перекрестился и тихо забормотал какую-то молитву. Подошедший к телу с другой стороны приор тоже не мог скрыть откровенной гримасы отвращения. Когда же его взор упал на меч, который лежал рядом с трупом, он спросил:
— Она была убита этим?
— Вряд ли. Под илом тело весьма неплохо сохранилось. По моим предположениям, оно находилось там довольно долго. Однако я уверен, что именно этим мечом был убит Синглтон. Судя по всему, этот пруд использовали в качестве тайника не один раз.
— Чей это труп?
В голосе аббата слышались панические нотки. Я окинул его спокойным взглядом.
— Насколько я понимаю, той самой девушки, что некогда работала у вас в лазарете. Если мне не изменяет память, она исчезла при неизвестных обстоятельствах два года назад. Ее звали Орфан Стоунгарден.
Приор бросил на утопленницу еще один взгляд.
— Нет, — пробормотал он, превозмогая гнев, горечь и неверие. — Нет, этого не может быть. Ведь она же сбежала. Она оказалась воровкой…
Услышав голоса, он обернулся. К нам приближались четверо служек с носилками. Аббат быстро махнул рукой, и, следуя его безмолвному указанию, приор прикрыл тело утопленницы одеялом. После этого аббат Фабиан тихо произнес мне на ухо:
— В монастыре поднялась суматоха. Монахи со служками видели, как господин Поэр бежал к моему дому. Когда он сообщил мне, что вы нашли тело, я велел доставить сюда носилки. Но я бы вас очень хотел попросить… нельзя ли это как-нибудь сохранить в тайне… скажем, сообщить просто, что кто-то утонул в пруду, но не уточнять, что это была женщина…
