И вот они уже на свободе, в полной безопасности. В свете звезд тускло мерцает нежная бледная кожа, легкие босые ноги без страха ступают по мягкой траве. Он опускается на колени и тянет ее за собой. И вот она уже лежит на серебристой от росы траве. Прохладный ночной воздух освежает, но внутри снова разгорается пожар.
Он глубоко вдыхает и приникает губами к ее губам; искра проникает в ее тело — ниже, еще ниже, пока…
Берн вздрогнул и проснулся. Дыхание давалось с трудом. Он лежал в своей постели, в своем доме на берегу холодного безмятежного озера. Безлунная ночь погрузила мир в кромешную тьму, а тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков за окном.
Обычно он с ужасом вырывался из сна, но сейчас пробуждение оказалось иным. Сон изменился, приобрел новые, удивительные краски. Джейн проникла в душу, наполнив пространство ароматом корицы и жимолости. Он не должен был удивляться, и все-таки удивлялся. Она подчинила мысли, и подсознание ответило по-своему. Может быть, если бы удалось снова уснуть, то сон продолжился бы с того самого волшебного мига, на котором прервался?
Но сна не было и в помине. Тело бодрствовало, горело, разрывалось от вожделения. Мышцы напряглись, мужское естество требовало выхода, а нога, впервые за долгое-долгое время, перестала ныть.
О сне мечтать не приходилось, это точно. Черт возьми!
Берн встал с постели и взял трость. Не одеваясь, вышел в темноту душной летней ночи и окунулся в таинственную черную воду.
Прохлада озера принесла успокоение, но не заменила собой ни корицы с жимолостью, ни огня.
Глава 11
Джейн твердо знала, что если требовалось срочно найти какую-нибудь вещь, то эта вещь бесследно пропадала. Поскольку сама она отличалась безупречной собранностью, то, как правило, объясняла данную особенность жизни внешними причинами — в частности, привычками домочадцев.
— Джейсон, куда ты сунул мои голубые перчатки?
Джейн сердито ворвалась в библиотеку.
Маркиз проводил здесь дни напролет. С сестрой и отцом встречался только за столом, а едва закончив трапезу, снова скрывался в убежище. Должно быть, готовил работу для исторического общества, чтобы как можно скорее сбежать. Хорошо хоть, сейчас он здесь. Принимая во внимание отшельнический образ жизни, трудно было предположить, что брат имел хотя бы отдаленное отношение к голубым перчаткам, однако он оставался последним из всех, на кого могло бы пасть подозрение.
— Я оставила их на диване в гостиной. Ты не трогал?
Джейн не остановилась, а быстро пошла по комнате, по пути осматривая все поверхности, на которых в принципе что-то могло лежать.
— Зачем мне твои перчатки? — ворчливо отозвался Джейсон, не поднимая головы. — Вечно ты все теряешь.
— Ничего подобного, — не сдавалась Джейн. — Не придумывай.
— Иди без перчаток. Зачем они в такую жару?
Маркиз равнодушно пожал плечами.
Сестра возмущенно хмыкнула.
— Еще чего! Нельзя показываться в деревне без перчаток, а к этому платью подходят только голубые.
Утверждение трудно было назвать бесспорным, поскольку белые перчатки гармонировали бы ничуть не хуже, но, как известно, вкус и чувство стиля компромиссов не допускают.
Джейн подошла к письменному столу и принялась бесцеремонно перекладывать бумаги.
— Слушай, не могла бы ты… ничего здесь не трогать, — не выдержал Джейсон и потянулся к письму, которое сестра только что взяла и предусмотрительно подняла повыше.
— И кому же ты пишешь, позволь спросить? Снова любовные письма? — Заметив движение брата, Джейн шагнула в сторону. — Говорят, в деревню вернулась Пенелопа Уилтон.
Джейсон внезапно замер.
— Пенелопа Уилтон? — переспросил он и медленно опустил руку.
— Хм, — произнесла Джейн, рассматривая письмо. — Ну теперь уже Пенелопа Брэндон, конечно. — Она недоуменно нахмурилась. — А зачем тебе понадобилось писать управляющему замком Кроу?
Маркиз грустно вздохнул:
— Потому что ничего не могу понять в счетах и отчетах. — Он показал на стопки хозяйственных книг и бумаг. — И ровным счетом ничего не смыслю в делах поместий в графстве Суррей и в Брайтоне, не говоря уже о лондонском доме. Ты же знаешь, с математикой у меня всегда были проблемы.
Джейн провела рукой по гроссбухам с изрядно, потрепанными корешками и затертыми страницами. Посмотрела на испачканные чернилами пальцы брата — он действительно работал.
— Так ты занимался делами?
Джейсон взглянул с удивлением:
— Конечно. Папа больше года не прикасался к книгам, а управляющие каждый квартал присылают отчеты — вон сколько накопилось. А что, по-твоему, я делаю здесь целую неделю?
Джейн пожала плечами:
— Пишешь работу об архитектуре пабов Озерного края.
Маркиз предпочел пропустить колкость мимо ушей, выхватил письмо и принялся старательно его складывать и запечатывать.
— Вот, например, попросил управляющего замком Кроу пояснить огромные суммы, в которых не смог разобраться самостоятельно.
Джейн расчувствовалась: к глазам подступили слезы, и улыбка получилась жалобной.
Джейсон сердито нахмурился.
— О, ради всего святого, не смотри на меня так!
— Прости, — всхлипнула Джейн. — Просто очень обрадовалась.
— Если собираешься реветь, то лучше иди в другое место: здесь заляпаешь все бумаги. — Брат встал из-за стола, поправил сюртук и провел рукой по непокорным волосам.
— Послушай. — Джейн вытерла слезы. — Есть идея. Что, если пригласить всех наших управляющих сюда и попросить объяснить тебе методы учета?
Она с надеждой посмотрела на брата; тот на мгновение задумался и пожал плечами.
— Думаю, не обязательно.
— Да, ты, конечно, прав, — согласилась сестра, хотя и придерживалась противоположной точки зрения. — Я еду в деревню. Если хочешь, отправлю твое письмо.
— Вообще-то, — Джейсон покраснел, — я могу поехать с тобой… может быть, нанесем несколько визитов…
— Правда? — насмешливо уточнила Джейн. — И какой же из визитов тебя особенно интересует? Может быть, к Пенелопе Уилтон?
— Теперь уже к Пенелопе Брэндон, — поправил Джейсон, однако нервно одернул манжеты. Сладко улыбнулся и протянул письмо. — Доверяю оплатить почтовые расходы. Весьма признателен.
Маркиз действительно направился к двери, и Джейн растерянно оглянулась, не зная, принимать ли разговор всерьез. И вдруг — о чудо! — под стопкой толстых хозяйственных книг заметила голубой лоскуток.
— Вот они где! Так и знала, что это ты спрятал мои перчатки!
Мисс Каммингс сидела на диване в гостиной Уилтонов. Вообще-то она приехала, чтобы выведать у хозяина дома подробности ограблений, но теперь не знала, как это сделать: вдохновленная присутствием маркиза Виктория неумолчно трещала.
