Удастся ли когда-нибудь вернуть легкость в общении? Этого он не знал.
В итоге джентльмены надолго не задержались. Единственный человек, чье присутствие он смог бы выдержать, не появлялся. Джейн Каммингс не навестила ни разу — тем более странно, что каждый день из Рестона приезжала одна из дам, чтобы взбить подушки, приготовить чай и показать образцы ткани для штор. Очевидно, благодетельницы решили, что мистер Уорт нуждается в заботе, и установили график посещений. Пока любопытство ограничивалось гостиной, Берн кое-как терпел вторжение. Но вот леди Джейн среди добровольных помощниц не было.
Он не осуждал ее за равнодушие. В конце концов, именно хозяйке Коттеджа пришлось увидеть его в минуты безумной боли, слабости и отчаяния.
Единственным известием от мисс Каммингс стало доставленное лакеем короткое письмо, в котором Джейн сообщала, что прочитала выписки из реестра сэра Уилтона и посылает их для внимательного изучения. И все. Ни обещания прийти и обсудить информацию, ни объяснения причин собственного отсутствия.
Должно быть, она не испытывала к несчастному горемыке иных чувств, кроме унизительной жалости.
Мысль вызвала еще большее отвращение, чем кровяная колбаса, которую в свой день любезно принесла миссис Фредериксон.
История продолжалась целую неделю: Берн лежал, водрузив ногу на гору подушек, ежедневно проверял, вернулась ли к мышцам сила, терпеливо сносил назойливые ухаживания деревенских кумушек и мечтал услышать хотя бы словечко о леди Джейн.
Несмотря на внимание и заботу, этот период оказался самым однообразным и скучным за все время жизни на озере.
Но только до нового нападения грабителя.
Леди Джейн Каммингс отчаянно трусила.
Других объяснений странному поведению просто не существовало. После драматических событий недельной давности она внезапно обнаружила, что страшно занята. Вернее, обеспечила себе постоянную занятость.
Старательно перебрала все шкафы и сундуки и выяснила, что следует починить, а что проще выбросить. Ежедневно гуляла с отцом. Провела длительное совещание с кухаркой и составила меню на месяц вперед. Обсудила с главным садовником перспективный план развития территории и решила, какие именно растения следует посадить на южной лужайке. Просмотрела привезенные из Лондона книги и семь из них прочитала. Написала письма многочисленным подругам, заказала ноты новой сонаты для фортепиано и выписала каталоги фасонов всех фирм, которые смогла вспомнить.
Выбралась в Рестон и с радостью увидела, что после нескольких дней отдыха Джошуа Уилтон вернулся к прежним проказам: об этом красноречиво свидетельствовало то количество грязи, которое им с Майклом удалось собрать на одежде.
По вечерам исправно играла с отцом в шахматы, причем из двадцати четырех партий сдала девятнадцать. Джейсон или бесцельно слонялся по дому, жалуясь на скуку, или уезжал на долгие верховые прогулки. В заботах об отце участия не принимал и, к сожалению, полностью утратил интерес к хозяйственным вопросам: учетные книги валялись в библиотеке в том беспорядке, в котором он их оставил, так как сестра запрещала горничным прикасаться к столу — вдруг молодого господина вновь посетит вдохновение?
Короче говоря, Джейн делала все, что угодно, кроме одного — того, что действительно хотелось сделать: сбежать из дома, пройти по лесной дорожке вдоль берега и навестить мистера Уорта.
Что она ему скажет? Неизвестно. Что скажет он? Берн спас ребенку жизнь, однако едва ли согласится принять благодарность. А что, если и вообще не захочет видеть из-за того, что она застала его в минуту слабости? Сомнения давили тяжким грузом.
Но ведь страшному утру предшествовал прекрасный вечер. Он поцеловал ее в кустах, под звездами, вдали от шума и блеска ассамблеи. Просто и убедительно. Не сомневался, не спрашивал себя, что станет с их дружбой, как делала это она, а прижал к губам горячие губы, согрел дыханием и ранил в сердце.
Что ответил Берн на вопрос, почему он это сделал? «Не знаю, но ничуть не жалею». Так, словно случайные, незапланированные поцелуи считались в порядке вещей! Нет, Джейн не знала, как посмотрит на Берна. Не знала, как посмотрит на нее Берн, а потому избегала неловкости обычным для всех вежливых людей способом.
До тех пор пока оставались силы терпеть. Вечером, после ужина, когда дом погрузился в тишину, а в темные окна заглянули звезды, в дверь громко постучали. Джейн как раз проигрывала отцу двадцатую партию в шахматы, а Нэнси что-то шила под лампой.
— Кто бы это мог быть? — Герцог озадаченно поднял голову. — Неужели гость?
— Для гостей слишком поздно, — недоуменно ответила Джейн.
Положила своего короля (все равно ему осталось жить не больше шести ходов) и подошла к двери гостиной. Выглянула и увидела, что дворецкий уже успел впустить в холл пугающее количество джентльменов.
— Это постыдно! — воскликнул тот, кто снял шляпу и оказался мистером Хейлом — седым, лысеющим управляющим из замка Кроу.
— Ужасно! — поддержал характерный голос мистера Торндайка, главного эконома лондонского особняка.
Очевидно, коллеги получили письмо Джейсона с многочисленными вопросами и припиской Джейн, в которой она приглашала обоих в Озерный край.
Но они явились не одни.
— О-хо-хо! — рассмеялся в ответ Невилл, один из братьев Куинси Фрошем. — Ну что, славно напугал вас грабитель?
— Ха-ха! — поддержал второй из братьев, Чарлз. — Решили, что это привидение? Я должен был испугаться больше, ведь негодяй скрылся с моими часами, а у вас всего-то и украл, что чемодан!
— Да, но в этом чемодане вся моя одежда! — возмущенно отозвался мистер Торндайк, и усы встопорщились от гнева.
Чарлз и Невилл оглядели пострадавшего с головы до ног.
— Парень оказал тебе услугу, старик, — процедил сквозь зубы Невилл, и братья покатились со смеху.
Джейн поспешила закрыть дверь.
— Нэнси, — обратилась она к сиделке, — может быть, папе лучше подняться наверх?
Нэнси понимающе кивнула и бережно взяла подопечного за руку. Герцог нервно оглядывался: шум в холле нарушил привычное вечернее спокойствие. К счастью, Нэнси умело отвлекла больного и увела в кухню, пообещав стакан вина перед сном.
Джейн глубоко вздохнула и вышла в холл.
— Видел, как он размахивал пистолетом? — с трудом проговорил Невилл между приступами неудержимого смеха. — Этот умник едва не рехнулся со страху!
— Джентльмены! — негромко окликнула Джейн, и в холле мгновенно наступила тишина, нарушаемая лишь короткими смешками Чарлза. Должно быть, в пути он успел выпить добрых полбутылки бренди.
— Рада вас видеть. Мистера Торндайка и мистера Хейла я, разумеется, ждала. Но Чарлз и Невилл… какими судьбами?
— Маленькая леди Джейн! — воскликнул Невилл, с удивлением оглядывая хозяйку дома: с последней встречи прошло уже немало лет. — Да вы стали совсем взрослой. И такой строгой!
