Она не беспокоилась о самом хозяине, и его смерть не стала для нее неожиданностью. Она видела около него призрак смерти и пыталась его прогнать, но не сумела справиться с силами, забравшими его в подземное царство. В конце она только и могла, что уговаривать его — потому что он старательно делал вид, что совершенно здоров, — выпить настойку медуницы и мать-и-мачехи. Когда она стирала белье и видела пятна крови на его платках, она знала, чем все это закончится.
В первые недели Марта часто замечала его призрак в спальне, когда заходила туда, чтобы снять занавески, забрать белье, почистить решетку камина или убрать его одежду. Он искал Лили и казался озадаченным, стоя около пустой кровати. Потом рано утром, на шестой неделе, когда Марта сидела и шила в голубой комнате около своей спящей хозяйки, она увидела Франца в последний раз.
Лили провела беспокойную ночь, и ее стоны и всхлипывания разбудили экономку, которая по-матерински убрала волосы с ее влажного лба и заставила выпить немного валерианы и маковой настойки (она выбросила в окно прописанный доктором Холлом опий, уверенная в том, что он причиняет больше вреда, чем приносит пользы). Когда Лили наконец уснула, Марта осталась с ней, время от времени поднимая голову от своей вышивки, чтобы проверить, не мучают ли хозяйку кошмары. И она увидела мистера Коречного с распущенными и спадающими на плечи седыми волосами. Он умер совсем не стариком, как можно было бы подумать, глядя на его волосы, хотя и был на несколько лет старше жены. Нет, Марта полагала, что он поседел из-за нервного склада своего характера, хотя его кожа оставалась гладкой, цвета бледного каштана. Его высокая фигура наклонилась над спящей женой, и он поцеловал ее в губы, а потом что-то прошептал на ухо — и исчез, осталась только едва заметная улыбка на бледных губах Лили. Марта поняла, что теперь она начнет поправляться, потому что дух Франца Коречного наконец нашел жену и попрощался с ней. Так и случилось. Когда Лили проснулась на следующее утро, она съела почти весь завтрак и даже попросила газеты.
Марта покупала «Лондон меркьюри» и «Гардиан» каждый день, заслышав голос разносчика газет, даже тогда, когда знала, что зря тратит деньги. Миссис Коречная снова начала проводить утренние часы в библиотеке, в своих диковинных восточных халатах, с распущенными волосами, перед столом, заваленным блокнотами. Она не прикасалась к почте, пока не заканчивала просматривать лондонские газеты. Приглядевшись к ней внимательнее, Марта заметила, что Лили читала очень выборочно и исписывала целые страницы в своих блокнотах одному только богу известно какими сочинениями. Дамы, у которых прежде служила Марта, никогда не занимались подобными вещами. Большинство из них, по наблюдениям Марты, читали только «Пиэрс» и «Лейдиз пикториал»
[18]
, а также каталоги ювелирных изделий. У Марты Веспер не оставалось времени на журналы и газеты, хотя она умела читать и писать, и сначала она считала, что ее хозяйка поступает неразумно, отдавая каждый день по два пенни за эти листы бумаги.
Но теперь она восхищалась Лили, потому что та была настоящей личностью, даже до того, как умер ее муж.
С тех пор как умер мистер Коречный, Марта взяла себе за привычку как можно чаще вытирать пыль и наводить порядок в передних комнатах, а также, если было холодно, разводила камин, чтобы в доме стало теплее и веселее, а сама старалась находиться поблизости. Она делала все это ненавязчиво, чтобы не мешать Лили, которая время от времени поднимала голову и смотрела в окно. Теперь хозяйку все больше и больше занимали уличные торговцы — одному богу известно почему. Когда Марта убирала со стола остатки завтрака, миссис Коречная читала «Лондон меркьюри» и хмурила свои темные брови.
— Мистер Мелвилл поднял такой шум из-за контрабанды. Если верить ему, все тучи мира собираются над Лондоном. — Она вздохнула и взглянула на Марту. — Революция в прессе вещь хорошая, но, боюсь, издатели слишком расточительно относятся к правде. Они создают иллюзорный Лондон, и я не уверена, что это разумно, потому что они наполняют праздные умы страхом и фантазиями. Даже Септимус Хардинг, очень честный и благородный человек, готов печатать то, что, по его мнению, заставит читателей покупать его газету.
Марта Веспер задумчиво кивнула и понесла поднос на кухню. Она не возражала, когда ее хозяйка делилась с ней своими заботами: миссис Коречной возможность думать была так же необходима, как возможность дышать. По мнению Марты, мир был именно таким, каким должен быть, а если тучи и правда собирались над Лондоном, это означало, что просто свет на время скрылся. А свет можно увидеть в самых неожиданных местах, если только умеешь правильно смотреть; он пробирается по грязному переулку рано утром или падает на скамейку у окна в гостиной, которой никто не пользуется.
Гостиная находилась на другой стороне коридора от библиотеки, где миссис Коречная проводила не только утро, но и все вечера, и Лили избегала эту комнату так же старательно, как и спальню наверху, где стояла ее остывшая брачная постель.
Марта вернулась в библиотеку, чтобы вытереть пыль с полок, на которых не было даже намека на пыль, а также отполировать цветные стекла абажура над лампой, те, что она полировала только вчера. Когда она вытирала изогнутую поверхность глобуса, трех футов в высоту, стоявшего на стройных ногах из красного дерева, он повернулся вокруг своей оси. Она положила на него руку, чтобы остановить, и почистила медный меридиан, проходивший посередине. Она знала, что Лили за ней наблюдает, когда убрала руку и взглянула, какую страну она прикрывала. Иногда они играли в эту игру.
— И в какой стране ты сегодня оказалась, Марта?
— О, это Индия, мадам. Представляете?
— Индия! — На мгновение у Лили сделался такой вид, будто она решила чем-то поделиться с экономкой, но затем передумала. — Знаешь, Франц всегда хотел там побывать, хотя я никогда не поклонялась свету и ярким краскам так, как он. Мне нравится разглядывать призрачные фигуры в тумане, потому что тогда я могу представлять себе самые разные… Что такое, Марта?
Марту посетило одно из ее «ощущений», и оно касалось медальона, который Лили носила на груди. Обычно он прятался под платьем, но сегодня утром оказался поверх вышитых красным шелком розовых, красных и оранжевых маков на ее корсете.
— Вы вынули волосы из своего медальона, мадам?
Она вела себя сейчас гораздо менее сдержанно, потому что была рядом с Лили в самые трудные дни, когда та погрузилась в свое горе, хотя и в прежние времена всегда отличалась прямотой.
— Нет, конечно. Я без них не могу.
Диковинное ощущение стало сильнее, хотя Марта никак не могла понять, почему ей так не по себе, но предчувствие имело какое-то отношение к покойному хозяину или только к его волосам. Очень странно. В этот момент послышался стук дверного молоточка, и Марта вышла из комнаты. Снова пришла та девочка; она стояла перед дверью, на ее веснушчатом лице играла озорная улыбка, из-под огромной шерстяной кепки выбилось несколько прядей рыжих волос. Марта с удовольствием постирала бы ее брюки и рубашку.
