— Доброе утро, мисс. Сегодня нет посылок?
— Нет, миссис. У меня письмо для миссис Коречной от мистера Хардинга.
— Письмо? Ну тогда заходи и отдай ей в руки.
Лицо девчонки расплылось в широкой улыбке, и Марта не сдержалась и тоже улыбнулась. Она провела ее в гостиную после того, как Сара остановилась в вестибюле, сняла кепку и попыталась пригладить волосы, которые не желали ее слушаться и торчали в разные стороны, точно петушиный гребень. Это была очень необычная девочка с грубоватой ирландской речью и умными голубыми глазами, пытающимися увидеть все одновременно. «Неглупая и с добрым сердцем», — подумала Марта.
— Доброе утро, Сара, какой приятный сюрприз!
Лили поднялась со своего стула и протянула девочке руку.
Однако Сара, вместо того чтобы пожать, поцеловала ее, так что Марте и Лили пришлось скрыть свое изумление.
— Садись, детка, и отдай хозяйке письмо, а я принесу тебе чашку шоколада.
На кухне Марта принялась искать большой кусок темного шоколада, который не доставала с тех пор, как умер хозяин. Лили не любила сладкого, неудивительно, что она была стройной, точно майское дерево, хотя сейчас начала немного поправляться, когда Марта стала следить за тем, чтобы она нормально питалась. Право мягко отчитывать хозяйку и перечить ей она тоже заслужила в те печальные дни. Если бы ее предоставили самой себе, миссис Коречная погрузилась бы в свои книги и записи, сидела бы в библиотеке часы напролет, не одевалась бы, если бы только ей не нужно было сходить на рынок, а это все еще происходило очень редко. А теперь редактор газеты посылает ей письма, чтобы не приходилось ходить в редакцию! Он казался добрым человеком и, вне всякого сомнения, хотел сделать как лучше, но Марта решила написать ему и сообщить свое мнение касательно того, что полезно ее хозяйке.
Шоколад должен был лежать в холодной кладовой, завернутый в тряпицу для сыра, но она никак не могла его найти. Его не было среди формочек для кексов и щипчиков для сахара, она не нашла его ни в горшке для солений, ни в каменных бутылях для приготовления вина из бузины. Марта сердито вздохнула и села на табурет у печки, потому что тут ей думалось лучше всего. Неожиданно она поняла, куда делся шоколад, и улыбнулась, ругая себя за то, что не сообразила этого раньше. Разумеется, он его переложил! Но куда он мог его спрятать? Впрочем, для подобных целей подходило только одно место: большой шкаф в буфетной, где он держал кое-какие из своих вещей: рулоны ирландского полотна, потому что сам готовил холсты, горшочки с цветными порошками и кувшины с льняным маслом янтарного цвета. Именно там сейчас хранились его картины, те, что Лили привезла из Кенсингтона.
Ни Марта, ни хозяйка их еще не разбирали, да и не знали, что с ними делать. Любому было видно, что это великолепные работы, хотя их никогда не примут в Королевскую академию, потому что Франц был евреем. Портреты богатых евреек, живущих в Лондоне, Лили вернула заказчицам, даже неоконченные, но категорически отказалась взять за них деньги. Остались картины вроде той, что висит в холле, изображавшие женщин, как будто пришедших из далекого прошлого и из диковинных стран или просто возникших у него в воображении. Шоколад оказался именно там, где Марта и рассчитывала его найти, завернутый в тряпицу для сыра и перевязанный бечевкой, среди баночек и кувшинов.
Лили и Сара были так увлечены разговором, когда она вернулась в гостиную, что не заметили ее.
— История знает множество женщин, которые осмелились потребовать себе свободу, являющуюся правом мужчин, данным им при рождении, и стали великими, даже на военном поприще. Разве ты не слышала про Жанну д'Арк или королеву Боудику?
[19]
Сара покачала головой и нахмурилась.
— И наверное, королева Виктория тоже была из их числа, хотя я никогда не думала о ней как о женщине.
Когда Марта поставила поднос на стол, девочка уставилась на красивую чашку из китайского фарфора с горячим шоколадом и тарелку с кексами и свежим маслом. Глядя на нее, Марта решила, что она не слишком хорошо питается.
— Мы с Сарой обсуждали принципиальные различия между мужчинами и женщинами, Марта. Ты согласна с тем, что они существуют?
— Конечно, согласна, и я точно знаю, что мужчины — существа совершенно иной породы.
— Но как бы ты их охарактеризовала, если бы тебя попросили дать определение сущности мужчин, Марта?
— Если вас интересует их сущность, мужчины состоят из трех частей: желаний, действий и разговоров о своих делах.
Услышав ее ответ, Лили весело рассмеялась, и Марта подумала, что девочка оказывает на нее хорошее действие.
— А женщина? Что ты можешь сказать о современных женщинах, миссис Веспер?
— Другие три части: они думают, чувствуют и работают. Но все шесть частей соединяются вместе, разве не так, мадам?
— Именно так.
Сара внимательно слушала их, переводя взгляд с одной на другую и делая маленькие глотки шоколада. На нее стоило посмотреть, когда она сделала первый глоток: ее лицо вспыхнуло от изумления, так поразил ее потрясающий вкус сливочного напитка. Она стерла масло с подбородка большим мужским платком и поставила чашку на стол.
— Пожалуй, я пойду, миссис Коречная. Мистер Хардинг спустит с меня шкуру, если я не вернусь с ответом к обеду.
— Разумеется, Сара, но тебе не стоит волноваться, я напишу мистеру Хардингу, что задержала тебя, потому что обдумывала свой ответ. На самом деле, если ты не против, я бы хотела попросить тебя поехать со мной в Кенсингтон. Может быть, завтра? Не возражаешь?
Марта обнаружила, что снова улыбается. Миссис Коречная радовалась их планам не меньше девочки, впрочем, она понимала, что Лили пригласила ее, потому что Сара ей нравилась, но еще и от одиночества. На самом деле завтра была очередная годовщина ее свадьбы.
— Я сейчас ему напишу, соглашусь на его предложение дать в газету статью, посвященную Джулии Маргарет Камерон, хотя, судя по всему, он забыл, что это была моя идея.
— А она принадлежит к числу выдающихся женщин?
— Еще как принадлежит. Миссис Камерон первая из женщин, ставшая коммерческим фотографом, и она сделала портрет мистера Теннисона, и мистера Диккенса, и Джордж Элиот.
— Джордж — это леди?
Лили рассмеялась:
— Совершенно верно, Джордж — леди.
Пока хозяйка рассказывала девчонке, какой смелой и умной была леди Джордж, Марта выскользнула из комнаты, чтобы написать свое собственное письмо Септимусу Хардингу. Она отдала его Саре, когда та уходила, чтобы хозяйка не видела.
