Когда их поезд оказался под навесом центрального железнодорожного вокзала в Бенаресе, Сара вдруг засомневалась, пришло ли вовремя ее телеграфное сообщение, отправленное из Бомбея во дворец махараджи. На почте в Бомбее, откуда она послала Эллен сообщение о своем успешном прибытии, царила полная неразбериха. Мистер Эллиот успел проинформировать Сару, что все дворцы расположены на берегу Ганга.
— Но сколько же там дворцов? — спросила Сара, считавшая, что в Бенаресе только один дворец.
— У каждого индийского махараджи есть дворец, который он посещает во время священных фестивалей. Но самым великолепным является дворец махараджи Каши. Вы увидите.
— А что такое Каши?
— Каши означает «Город Света». Еще одно название Бенареса, так же как Варанаси.
Они благополучно выбрались с вокзала, хотя им и пришлось расстаться с несколькими рупиями, которые они заплатили носильщику. Мистер Эллиот возвращался в свое холостяцкое жилье, находившееся неподалеку от университета, но настоял на том, чтобы проводить Сару до дворца. Несмотря на то что мистер Эллиот не особенно скрывал свое чувство полнейшего превосходства, мысль о том, что они сейчас расстанутся, вызвала у Сары приступ острой тоски. Стайка оборванных, худых ребятишек цеплялась за одежду Эллиота и муслиновое платье Сары, успевшее сильно пострадать за время долгого путешествия.
— Не обращайте на них внимания, — посоветовал Эллиот, спокойно дожидаясь, пока погрузят чемоданы.
Складывалось впечатление, что обочина дороги превращена в рынок, где продают все — от бананов и манго до только что зарезанных овец, кровь которых стекала на песок. Внимание Сары привлекла потемневшая от времени дверь в храм, ее поразили жгучие ароматы идущего оттуда дыма, который мешался с запахами навоза и гниющих овощей. Сандаловое дерево. Она сразу же узнала этот запах и прикоснулась к ожерелью на шее, которое Эллен просила ее носить для защиты от злых призраков. Однако запах сандалового дерева сопровождал появление мертвых махатма мадам Блаватской. Быть может, он как-то связан с умершими? Словно в ответ на ее вопрос мимо проследовали одетые в белое плакальщики с похоронными носилками, накрытыми красно-золотой тканью. Они направляются к реке, объяснил мистер Эллиот, к одному из каменных помостов, месту ритуального сожжения мертвецов.
По мере того как они приближались к огромной каменной арке ворот дворца, толпа редела, а полированные минареты сияли все ярче даже в сумрачном свете. Сара вновь начала нервничать. Она почти ничего не знала о людях, у которых собиралась жить, хотя и успела перед самым отъездом из Лондона получить телеграмму от секретаря принца, что во дворце ее ждут. Однако все, что она читала о дворце и его обитателях, сейчас казалось ей волшебной сказкой. Она даже не могла быть уверена, что Говинда все еще служит у принца. Сара тяжело вздохнула, когда стражник-сипай у ворот отступил в сторону, давая им пройти, а потом позвал другого стража, кода паланкин замер перед ступенями мраморной лестницы.
— Я очень надеюсь, что вам будет здесь удобно, мисс О'Рейли, — сказал мистер Эллиот, пожимая ее руку и бросая многозначительный взгляд на дворец. — И желаю вам всех благ. Если вам потребуется моя помощь, то вы всегда сможете меня найти в небольшом ресторанчике «Вайшья» на центральном базаре, там я обычно завтракаю и провожу утренние часы за чтением.
— Я не забуду. И спасибо за вашу доброту, мистер Эллиот, уж не знаю, как бы я сумела проделать это долгое путешествие без вас!
— Я совершенно уверен, что вы бы справились, мисс О'Рейли, ведь вы обладаете отвагой истинного кельта.
Он приподнял свою шляпу и поклонился, а потом вновь забрался в паланкин.
Сара повернулась и посмотрела на громаду дворца. Сияние красного гранита, вычурная отделка, ей даже показалось, что балконы сделаны из искусно обработанной слоновой кости. Ступени лестницы привели ее к огромной двери, на которой были вырезаны невиданные ею прежде существа: один мужчина с головой слона, другой с телом обезьяны; украшенная самоцветами восьмирукая женщина, сидящая верхом на тигре. Носильщики с вещами поднялись наверх как раз в тот момент, когда двери бесшумно отворились.
— Добро пожаловать, мисс Сара, — послышался из тени низкий голос, и через мгновение она увидела человека в белой тунике и тюрбане, который шагнул вперед и поклонился ей. Это был кхансама, главный слуга. — Для меня большая честь встретить подругу мем-сахиб Лили. Пожалуйста, следуйте за мной, я покажу вам.
Сара не поняла, что именно он собирался показать, но ей почудилось, что она попала на страницы персидской сказки, когда они проходили по бесконечным коридорам, на стенах которых были изображены мифические сцены, и по залам, где ее взгляд натыкался на разинутые пасти тигров и развешанное на стенах древнее оружие. Даже серебряные засовы на дверях имели изящную гравировку. Наконец они остановились возле одной из множества изысканно инкрустированных дверей. Сара вдруг почувствовала, каким грязным и неряшливым выглядит ее платье, но кхансама, казалось, ничего не замечал.
— Покои мем-сахиб Лили, — сказал он с поклоном и отступил в сторону, позволяя Саре войти. — Махараджа решил, что эти комнаты должны хранить память о ней, поэтому обычно здесь не селят гостей.
Комната оказалась огромной, выложенный плитками пол частично был покрыт ярким ковром размером почти с теннисный корт. Посреди дальней стены находилась дверь с выгравированными восточными цветами, слева располагалась низкая кровать, окруженная тончайшей москитной сеткой. Стену над кроватью украшала портьера, сделанная из покрытых вышивкой разноцветных квадратиков с множеством крошечных зеркал. У одной стены стоял письменный стол из черного дерева, а возле другой — нефритовый туалетный столик с изящным орнаментом. Высокие двери позволяли выйти на балкон, с которого открывался вид на темные воды Ганга.
Наступил вечер, и легкий ветерок холодил лицо Сары, пока она оглядывала комнату, где когда-то жила Лили. Неужели и через семь лет воздух мог пахнуть розовой водой и ее любимым мылом? Конечно нет, но след Лили Коречной оставался в этой комнате. Сара вздрогнула, когда поняла, что именно здесь умерла Лили, а еще она вспомнила, что так и не знает, что стало причиной смерти ее самой дорогой подруги. Септимус Хардинг сумел выяснить у своего корреспондента в Бенаресе, что здоровье Лили за время ее пребывания во дворце постепенно ухудшалось и вскоре она отказалась от посещения других районов Индии. Лили попросила, чтобы ее похоронили по традиционному индуистскому обряду, а останки не возвращали в Англию, хотя Сара не понимала, чем было вызвано такое решение. Она пришла к выводу, что вещи Лили либо вернули ее родителям, либо они остались в Бенаресе.
Сара вытащила из дорожной сумки драгоценную шкатулку и поставила на край роскошной низкой постели. Она рассчитывала, что ее приезд сюда позволит успокоиться призраку Лили, и ей было необходимо понять, чем привлек ее подругу Бенарес. Быть может, и сама она найдет здесь внутреннее спокойствие и равновесие. Пожалуй, решила Сара, будет правильно закончить этот день, читая написанные Лили строки.
