Сначала Ален, слушая Иеремию, с изумлением смотрел на него, а когда тот закончил, закрыл лицо руками.
— Откуда вам это известно?
— Вчера вечером мы с сэром Орландо Трелони побывали у вас дома и все там осмотрели. И о том, что там происходило в тот роковой вечер, мне известно куда больше, чем вам кажется, Ален.
Иеремия осторожно засучил рукав сорочки Алена и указал на еще свежую рану от пули.
— Первое: человек стрелял в вас, стоя на лестнице. Пуля задела вашу правую руку. А порезы у вас на пальцах говорят о том, что вы пытались отыскать среди медицинских инструментов средство защиты. Я знаю и о том, что Элизабет была убита у себя в комнате и что причиной смерти Энн стали удары по голове тяжелым предметом. Все это стало известно благодаря следам у вас дома. А детали вы мне дорасскажете.
Ален молча продолжал смотреть на святого отца. Впервые за все время пребывания здесь слова Иеремии пробудили в нем подобие надежды. Ведь если кто-нибудь и мог найти и разоблачить истинного преступника, так это пастор Иеремия Блэкшо. Стараясь ничего не упустить, Ален поведал ему обо всем, что происходило в тот вечер. Иезуит слушал его не перебивая, а когда Риджуэй закончил, задал ему несколько вопросов.
— Вот вы говорите, у соседнего дома стояла лошадь. Не припоминаете, какой масти?
— Вороная или гнедая, не могу сказать с определенностью — уже темнело.
— Войдя в лечебницу, вы услышали выстрел. Отчего же никто из соседей не забеспокоился?
— Да оттого, что весь город праздновал победу над голландцами. Шум, стрельба — разве что-нибудь услышишь?
— Как вы думаете, почему в тот вечер в доме не оказалось ни Молли, ни Кита?
— Ах да, верно, я это упустил. Утром того же дня Энн решила дать Молли расчет из-за того, что…
Ален пристыженно умолк.
— Ладно, не суть важно. Я не требую от вас объяснений. А как насчет Кита?
— Мальчик сказал, что ему вручили корзину с едой для всей семьи и велели переночевать у себя дома.
— Послушайте, вам это не кажется странноватым? Энн и Элизабет, что и гроша нищему не подадут, ни с того ни с сего решили проявить невиданное великодушие, осчастливив мальчика подношением? Все говорит о том, что им очень хотелось остаться в тот вечер в доме вдвоем. И, как вы думаете, для чего?
— Ума не приложу. Но это стоило обеим жизни.
— Послушайте меня. Убийца действовал так: сначала он убивает Элизабет в ее комнате, потом пытается убить Энн, которая, сообразив, в чем дело, пытается убежать и бросается к лестнице. Он сталкивает ее вниз и держит наготове другое оружие, чтобы убить и ее. Тут появляетесь вы, и он на ходу решает избавиться заодно и от вас. Но, промахнувшись и истратив единственную оставшуюся пулю на вас и не имея возможности перезарядить пистолет, пускает в ход рукоятку — молотит ею по голове Энн, намеренно оставив вас в покое. Это говорит о том, что первым делом он стремился заткнуть рот женщинам, он должен быть уверен, что они обе мертвы. Значит, они были для него куда опаснее вас. В вас он стрелял лишь для того, чтобы иметь возможность беспрепятственно скрыться.
Ален кивнул.
— Сейчас до меня дошло. Но почему ему вдруг понадобилось заставить таким образом молчать Энн и ее тетку? Что такого они могли о нем знать?
— Вот как раз это мне и предстоит выяснить.
Иеремия задумчиво провел ладонью по волосам.
— Одного не могу понять — почему именно сейчас? Ведь убивая Маргарет Лэкстон, убийца намеревался убрать и Энн. Но ему помешал тогда судья Трелони. Что заставило преступника столько ждать? Почему он не предпринял вторую попытку сразу после неудавшейся первой? И как он сумел выяснить, что Энн успела сменить местожительство?
— Меня бы нисколько не удивило, если к этому причастен Мартин Лэкстон, — вставил Ален.
Иеремия пристально посмотрел на него.
— Вы говорили, что Лэкстон появился у вас в доме подозрительно скоро. Не помните поточнее?
— Было еще довольно рано. Едва открылись лавки.
— Лэкстон, живущий за городской стеной, вдруг каким-то образом узнает обо всем первым! И является к сестре, будто заранее зная, что с ней стряслась беда!
— Вы правы! — воскликнул Ален. — Слухи об этом не могли с такой молниеносной быстротой дойти до Смитфилда.
— В таком случае откуда ему стало об этом известно?
— А может, он и есть убийца?
— Но почему он тогда не разделался с Энн, пока они жили под одной крышей? Почему дожидался, пока она выйдет за вас и уйдет из дому?
— Вероятно, она могла дать ему повод действовать именно так, — размышлял Ален.
— Вероятно. Мне еще надо будет с ним побеседовать.
— Вы с ним поосторожнее, Иеремия. Лэкстон — негодяй из негодяев. Он поставил целью отправить меня на виселицу!
— Ну уж этого мы ему не позволим, друг мой! — твердо заявил иезуит. — Доверьтесь мне.
Глава 32
Уже спускались сумерки, когда сэр Орландо возвращался домой от чиновника, осматривавшего трупы Энн и Элизабет. Два часа они с ним обсуждали зверское убийство двух беззащитных женщин. Слухи об этом кошмаре молниеносно распространялись по Лондону. Хоть Трелони и не верил, что отчет об осмотре трупов мог как-то навести на след убийцы, но все-таки решил на следующий день прямо с утра встретиться со своим другом, пастором Блэкшо, уже не раз поражавшим проницательностью и способностью подмечать и принимать во внимание даже мелкие на первый взгляд детали.
Дом, где проживал упомянутый чиновник, располагался через две улицы от дома сэра Орландо, и судья решил пройтись пешком, чтобы хоть немного вдохнуть свежего воздуха. Лето выдалось знойное, духота в Лондоне стояла такая, что раскалившиеся на солнце дома не успевали остыть за ночь и заснуть было невозможно.
Трелони наслаждался прогулкой даже невзирая на проезжавшие мимо повозки и экипажи, поднимавшие такую пыль, что каждый раз приходилось откашливаться и отряхивать платье. Что поделаешь — раз уж поселился в городе, изволь мириться с подобными неудобствами.
На Чэнсери-лейн было тихо. Завидев свой дом, сэр Орландо невольно ускорил шаг. Позади в некотором отдалении вдруг послышался храп лошади. Повинуясь необъяснимому чувству, судья обернулся и стал напряженно всматриваться в темноту — улицу освещал лишь один фонарь у дома, но ничего странного не заметил.
Недоуменно пожав плечами, он продолжил путь, но вскоре вынужден был вновь остановиться. На этот раз судья совершенно отчетливо услышал лошадиный храп, причем гораздо ближе. И тут же раздался цокот копыт о камни мостовой. Сэр Орландо встревоженно оглядел Чэнсери-лейн, но улица выглядела, как обычно, безлюдной в этот час, и он уже усомнился, не послышалось ли ему. И в этот момент заметил всадника, показавшегося из одного близлежащего двора. Всадник ехал прямо к нему. Трелони попытался разглядеть незнакомца, лицо которого оставалось в тени широкополой шляпы. Правая рука судьи невольно потянулась к висевшей на поясе шпаге. Приблизившись к Трелони буквально на несколько ярдов, всадник внезапно пустил коня в галоп.
