— Как я счастлива, что ты снова здесь, — задыхаясь от радости, прошептала Аморе. — Я уж думала, мы никогда не увидимся!
Явно смущенный, Брендан неловко обнял ее и прижал к себе. Такой встречи и таких бурных проявлений чувств он не ожидал.
— Аморе… Милая моя Аморе, — шептал он, чувствуя, как радость переполняет его. Но постепенно на смену радости приходило горькое разочарование — она ведь изменила ему с королем! Отстранившись, он с укором посмотрел на нее. — Значит, ты снова при дворе… И в постели короля!
Леди Сен-Клер готова была расплакаться. Чувство стыда и раскаяния заставляло искать оправданий.
— Я думала, мы больше не увидимся. Я была уверена, что потеряла тебя навеки. Тебя ведь не было столько времени…
— И на сколько тебя хватило? — озлобленно воскликнул Брендан. — На месяц? На два? И сейчас примешься меня убеждать, что, мол, и сама не думала не гадала, что в один прекрасный день завалишься к нему в постель!
— Все не так, поверь! Что мне оставалось? Сидеть дома затворницей, дожидаясь того, кто уехал и не дает о себе знать? Ты ведь знаешь, я не переношу одиночества.
— Я тебе доверял! Никогда и мысли допустить не мог, что ты так легко и просто забудешь меня. Я все это время хранил тебе верность, наивно, конечно, с моей стороны было ожидать того же от тебя.
— Интересно, кто из нас более забывчив? — возмутилась Аморе. — К чему тогда уроки чтения и письма отца Блэкшо, если ты не удосужился за многие месяцы написать мне ни строчки. Хоть несколько слов! Чем ты был так занят, что у тебя не хватило времени на это?
Брендан с виноватым видом отвернулся.
— Готов признать, что виноват. Но ты ведь знаешь, как тяжело порой подобрать нужные слова. Я просто не знал, о чем тебе написать. Несколько раз пытался и, Бог тому свидетель, не мог, понимаешь, не мог! Письма выходили какими-то банальными, и я рвал их на клочки.
Аморе воздержалась от дальнейших упреков. Конечно, ей следовало бы это понимать, и, откровенно говоря, она все прекрасно понимала. Она решила вернуться ко двору, чтобы наказать Брендана за столь долгое отсутствие и за то, что он подозрительно быстро утешился, несмотря на разлуку с ней.
— Это письмо, которое ты привез королю, от кого оно? — полюбопытствовала Аморе, желая перевести разговор в иное русло и избежать ссоры.
— От его сестры принцессы Генриетты, — с готовностью ответил Брендан.
Аморе испытующе посмотрела на него.
— Насколько я понимаю, ты с ней знаком?
— Да, мы познакомились во дворце Коломб, куда я прибыл на аудиенцию к королю Людовику.
— Наверняка ты произвел на нее впечатление, раз уж она решила доверить тебе столь деликатную миссию.
— Мы просто немного побеседовали. Ей вдруг захотелось узнать побольше о моей родине. Я рассказал ей, что кромвелевцы убили моего отца. Она сказала, что в этом ее и моя судьбы совпадают.
Леди Сен-Клер не верила своим ушам. На лице у нее застыла обида.
— Ты рассказал принцессе о своей семье? Сколько я ни допытывалась, мне ты о них и словом не обмолвился. Молчал, будто воды в рот набрал. А с Генриеттой вмиг такая откровенность! Очень на тебя не похоже!
Брендан не понимал, с чего это Аморе так вдруг напустилась на него.
— Ее светлость просто проявила интерес к Ирландии. Почему я не мог ей рассказать? И вообще беседа была весьма непродолжительная. К тому же ей захотелось послушать ирландские песни.
Аморе даже подскочила на стуле:
— Что? Ты пел для нее? А ты, оказывается, поешь? Вот уж не подозревала за тобой таких талантов!
— Я не говорю, что я певец…
— Ну и что вы еще делали с этой… этой… — Аморе никак не приходило на ум подходящее оскорбление.
— Чего ты так возмущаешься? — недоумевал Брендан. Он и на самом деле не понимал, что это вдруг нашло на Аморе. Выходит, он виноват в том, что она была ему неверна. Да, женщинам надо отдать должное — они большие мастера повернуть все так, что они всегда правы, как бы ни поступали.
Рассердившись, Брендан поднялся, взял шляпу и сказал:
— Наверное, мне вовсе не следовало приходить!
Быстро прошагав к двери, он покинул покои леди Сен-Клер.
Аморе разрыдалась. Она понимала, что упреки ее ничего не стоили, были глупы и надуманны, но была до глубины души оскорблена, что он стал рассказывать о своей жизни первой попавшейся особе, делиться с ней тем, чем не счел нужным с ней, Аморе. Ее сжигала ревность, отдававшаяся мучительной болью в сердце.
Какое-то время она проплакала. Успокоившись, решилась еще раз встретиться и поговорить с Бренданом. Прикрыв следы расстройства пудрой, леди Сен-Клер покинула покои и отправилась на поиски ирландца. Но тут на беду ей попалась леди Каслмейн.
— Дорогая, у вас заплаканный вид. Что вас так расстроило? — поспешила узнать Барбара. Отношения двух фавориток короля в последнее время заметно охладились. По мнению Барбары, король слишком много внимания уделял ее сопернице, хоть их встречи отнюдь не всегда носили чисто интимный характер. — Уж не рассорились ли вы с Карлом? — осведомилась леди Каслмейн с надеждой в голосе.
— Нет, — отрезала Аморе и уже собралась уйти, но Барбара удержала ее.
— Вы слышали об ужасном преступлении, о котором говорит весь город? Муж убил свою беременную супругу, причем убил зверски. Разрезал ей живот и выпотрошил внутренности.
Аморе невольно вздрогнула.
— Какой ужас!
— Это одни лекарь с Патерностер-роу, как я слышала, — с наслаждением уточнила Барбара.
Аморе побелела как полотно, у нее закружилась голова, и она была вынуждена опереться о стенку, чтобы не упасть в обморок.
— Прошу простить меня, но мне пора, — с трудом выдавила она и удалилась в направлении конюшен.
Лекарь с Патерностер-роу? Совпадением это быть не могло. Но мастер Риджуэй не способен на подобное! Нет, надо все точно выяснить, иначе ей покоя не обрести.
В конюшнях она отыскала кучера и велела ему заложить карету. Вскоре она уже неслась во весь опор в центр Лондона.
Ставни на окнах дома мастера Риджуэя были закрыты, а двери на запоре. Аморе постучала, но никто не отозвался. Из окна соседнего дома высунулся жилец и сообщил ей, что мастер Риджуэй арестован.
— Где он находится?
— В тюрьме Ньюгейт.
Аморе в отчаянии закрыла лицо ладонями.
— Нет, нет, этого не может быть!
Не раздумывая, она велела кучеру отвезти ее на мост. В мастерской Хаббарта спросила доктора Фоконе. Поднявшись к нему, леди Сен-Клер, осторожно постучала. Иезуит был весьма удивлен визитом Аморе.
— Как такое могло произойти! — вместо приветствия воскликнула она. — Это правда, что мастер Риджуэй арестован и находится в Ньюгейтской тюрьме?
