Мало радости было валарам в том, что он сделал; и Финвэ
опечалился, когда тэлери не пришли, а пуще — когда узнал, что Эльвэ покинут, и
что им никогда не увидеться, кроме, как в чертогах Мандоса. Но Остров не
двигался более и стоял одиноко в заливе Эльдамарском; и был он назван Тол
Эрессэа, Одинокий Остров. Там тэлери жили, как им желалось — под звездами небес
и все же близ Амана и бессмертного брега. Этим долгим житьем врозь объясняется
отличие языка Одинокого Острова от языка ваниаров и нолдоров.
Им валары дали земли и место, чтобы жить. Даже среди сияющих
цветов в древосветных садах Валинора жаждали они видеть порой звезды; а потому
в гигантской стене Пелоров был сделан проход, и там, в глубокой долине, что
сбегала к морю, эльдары подняли высокий зеленый холм; звался он Туна. С запада
на него падал свет Дерев, и тень его всегда лежала на востоке; и на восток
смотрел он — на Эльдамарский залив, и Одинокий Остров, и Тенистые Моря. Тогда
сквозь Калакирию, Ущелье Света, вырвался свет Благословенного Края, расцвечивая
темные волны серебром и золотом, и коснулся Одинокого Острова, и его западный
берег стал прекрасен и зелен. Там распустились первые цветы, расцветшие
восточнее Гор Амана.
На вершине Туны поднялись белые стены и террасы Тириона —
города эльфов, и высочайшей из башен того города был Маяк Ингвэ, Миндон
Эльдалиэва, чей серебряный фонарь виден далеко в туманах моря. Немногие
смертные зрели его тонкий луч. Ваниары и нолдоры долго жили в братстве в
Тирионе. А так как изо всех творений в Валиноре более всего любили они белое
Дерево, Йаванна сотворила для них дерево, подобное Тэлпериону; только оно не
светилось собственным светом. Галафилион звалось оно на языке синдаров. Это
дерево посадили в садах у подножья Миндона, и там оно цвело, и было наречено
Целеборном; говорят, от него произошел Нимлот. Белое Дерево Нуменора.
Манвэ и Варда более всего любили ваниаров, Дивных Эльфов; а
нолдоры были милы Ауле, и он со своим народом часто приходил к ним; и знания и
искусность нолдоров стали поистине велики, — но тем больше была их жажда
знания, и во многом они вскоре превзошли учителей. Язык их был изменчив, ибо
они любили слова и всегда стремились найти наиболее подходящие названия всему,
что знали или задумывали. Случилось так, что каменщики дома Финвэ, добывая в
горах камень (ибо более всего любили строить высокие башни), впервые нашли
алмазы — и добыли их бессчетное множество; и они изобрели инструменты, чтобы
обрабатывать их, придавая неповторимые формы. Они не копили алмазы, но спокойно
дарили, и трудами их богател Валинор.
Нолдоры впоследствии вернулись в Средиземье, и в повести
этой говорится большей частью об их делах; посему здесь надо сказать об именах
и родстве принцев нолдоров — в той форме, в которой эти имена произносились эльфами
Белерианда.
Финвэ был королем нолдоров. Сыновья Финвэ были Феанор,
Финголфин и Финарфин; но матерью Феанора была Мириэль Сериндэ, тогда как
матерью Финголфина и Финарфина — Индис из ваниров.
Феанор был искуснейшим из братьев в речах и мастерстве; дух
его пылал огнем. Финголфин был сильнейшим, самым стойким и доблестным; Финарфин
— самым прекрасным и мудрым; впоследствии он сдружился с сыновьями Ольвэ, вождя
тэлери, и взял в жены Эарвен, деву-лебедь из Альквалондэ, дочь Ольвэ.
У Феанора было семеро сыновей: Маэдрос Высокий,
Маглор-Песнопевец, чей голос разносился далеко над морем и сушей; Целегорм
Прекрасный и Карантир Темный; Куруфин Искусник, унаследовавший мастерство отца
в рукотворном ремесле; и младшие — Амрод и Амрас, близнецы, схожие лицом и духом.
Позже, в Средиземье, они стали великими охотниками; охотником был и Целегорм, в
Валиноре друживший с Оромэ и часто следовавший за пением рога валара.
Сыновьями Финголфина были Фингон, впоследствии верховный
король нолдоров на севере мира, и Тургон, владыка Гондолина; их сестрой была
Арэдэль Светлая. По счету эльдаров она была младше братьев и, когда достигла
полного расцвета, стала прекрасна, высока и сильна и полюбила верховую езду и
охоту в лесах. Там она часто бывала с сыновьями Феанора, своей родней; но
сердце ее не принадлежало никому. Ар-Фейниэлью звалась она, Белой Девой
Нолдоров, ибо была бледна, хоть и с темными волосами, и одевалась всегда в
белое с серебром.
Сыновьями Финарфина были Финрод Верный (позже прозванный
Фелагундом, Владыкой пещер), Ородреф, Ангрод и Аэгнор; эти четверо так крепко
дружили с сыновьями Финголфина, словно те были их родными братьями. Сестра их,
Галадриэль, считалась прекраснейшей из всего рода Финвэ; волосы ее сияли
золотом, будто впитали свет Лаурелина.
Здесь должно рассказать, что тэлери пришли, наконец, в Аман.
Долгие века жили они на Тол Эрессэа; но постепенно души их стали тянуться к
свету, что струился через море к Одинокому Острову. Они разрывались между
любовью к музыке волн и желанием вновь увидеть своих родичей и узреть величие
Валинора; и, в конце концов, жажда света победила. Потому Ульмо, покорный воле
валаров, послал к ним Оссэ, их друга, и тот, хоть и скорбя, обучил их искусству
кораблестроения; и, когда корабли были построены, Оссэ принес им, как прощальный
дар, множество крепкокрылых лебедей. Те лебеди повлекли белые корабли тэлери
через волнистое море, — и так, последними пришли они в Аман, к берегам
Эльдамара.
Там и жили они, и, если хотели, могли любоваться светом
Древ, гулять по золотым мостовым Валмара или всходить по хрустальной лестнице
Тириона на зеленую Туну; но чаще всего они бороздили на своих быстрых судах
воды Залива или бродили по берегу в пенных волнах, и волосы их искрились в
свете, плывшем из-за гор. Нолдоры дали им много камней — опалов, алмазов и
бледного хрусталя, и они усыпали ими берег и дно озер; дивным было побережье
Элендэ в те дни. И много жемчуга добыли они себе из моря, и из жемчуга были их
чертоги, и дворец Ольвэ в Альквалондэ, Лебяжьей Гавани, озаренной множеством
светилен. Ибо то был город тэлери и гавань для их судов; а суда тэлери строили
подбными лебедями, с клювами из золота и глазами из черного янтаря. Вратами той
гавани служила арка, промытая морем в живом утесе; лежала она на границе
Эльдамара, к северу от Калакирии, где свет звезд был ярок и чист.
Шли века, — и любовь ваниаров к земле валаров и свету
Древ росла, и они ушли из Тириона на Туне, и обитали с тех пор на горе Манвэ
или на равнинах и в лесах Валинора, и отделились от нолдоров. В душах нолдоров
жила память о звездах Средиземья, и они жили в Калакирии и в горах и долинах,
куда достигал шум западного моря; и, хотя многие из них бродили по землям
валаров, совершая дальние походы в поисках тайн земли и вод, и всего
живого, — именно в те дни сблизились народы Туны и Альквалондэ. Королем
Тириона был Финвэ, а Альквалондэ — Ольвэ; но владыкой всех эльфов от веку
считался Ингвэ. Впоследствии он жил на Таниквэтиль, у ног Манвэ.
Феанор и его сыновья редко жили подолгу в одном месте, но
бродили по Валинору, подходя даже к границам Бессветия и холодным берегам
Внешнего Моря в поисках непознанного. Часто были они гостями в чертогах Ауле;
но Целегорм охотнее заходил в дом Оромэ и там получил великое знание о зверях и
птицах, и ведомы ему были все их наречия. Ибо все живые создания, что есть или
были в Арде, кроме только лиходейских тварей Мелькора, жили тогда в Амане; и
было там много прочих существ, невиданных в Средиземье, — и которых теперь
уж не будет в нем, ибо мир изменился.
