Дети Илуватара — это Эльфы и Люди, Перворожденные и
Пришедшие Следом. Среди всех чудес Мира, его обширных пространств и чертогов,
его кружащихся огней, Илуватар избрал им место для жилья в Глуби Времен и между
бесчисленных звезд. И место это могло показаться песчинкой тем, кто видит лишь
величие Айнуров, и не видит их внушающей трепет проницательности; или тем, кто
видит лишь бесконечные просторы Мира, что еще создают Айнуры, и не видит точной
соразмерности, с коей все создано. Но когда узрели Айнуры в видении это жилище
и увидели Детей Илуватара, пробуждающихся там, — многие из самых могучих
преклонили все думы и страсти свои к тому месту. И главой их был Мелькор — так
же, как вначале он был величайшим из Айнуров, — создавших Музыку. И он
лгал — вначале даже себе самому, — что хочет отправиться туда и привести
все в порядок к приходу Детей Илуватара, смирив ледяные и знойные бури. Но
превыше всего желал он подчинить себе Эльфов и Людей, завидуя дарам, коими
обещал одарить их Илуватар; и он жаждал иметь слуг и подданных, и зваться
Властелином, и господствовать над душой и волей других.
Прочие же Айнуры смотрели на жилище, помещенное среди
пространств Мира, которое Эльфы зовут Арда — Земля; и души их ликовали, и
глаза, видя многоцветье ее покровов, полнились радостью; внимая же реву моря,
ощутили они великий непокой. И видели они ветра и воздух, и все, из чего
сделана Арда — железо и камень, серебро и золото, и прочие вещества; но более
всего восхитила их вода. И, как говорят Эльфы, в воде осталось жить эхо Музыки
Айнуров; а потому многие Дети Илуватара готовы бесконечно внимать голосам моря
— и, однако, не ведают, чему внемлют.
К воде обратил все свои помыслы Айнур, коего Эльфы зовут
Ульмо — тот, кто по воле Иулватара был самым сведущим в музыке. А к воздуху и
ветрам обратился Манвэ, благороднейший из Айнуров. Об устройстве Земли мыслил
Ауле, коему Илуватар дал мастерства и знаний не менее, чем Мелькору; но радость
и гордость Ауле — в творчестве и в сотворенной вещи, а не в обладании и
господстве; и потому он дарит, а не копит, и свободен от забот, все время переходя
от уже сделанного к новой работе.
И молвил Илуватар, обращаясь к Ульмо:
— Ужели не видишь ты, как там, в этом малом краю, в
Глуби Времен Мелькор объявил войну твоим владениям? Он придумал жестокий,
убийственный холод — и все же не разрушил красы твоих источников и чистых озер.
Взгляни же на снег и коварную работу мороза! Мелькор создал зной и необоримое
пламя — и не иссушил твоего желанья, не заглушил музыки моря. Взгляни же на
высоту и величие облаков и вечно меняющиеся туманы; услышь, как падает на землю
дождь! В этих облаках ты приблизишься к Манвэ — другу, столь любимому тобой.
И отвечал Ульмо:
— Воистину, Вода стала теперь прекрасней, чем
представлялась моей душе, и в самых тайных думах не видел я снежинок, и в
музыке своей не пел о дожде. Я попрошу Манвэ, чтобы мы с ним всегда вместе
слагали песни и радовали тебя.
Так Манвэ и Ульмо с самого начала были союзниками и всегда
верно служили помыслам Илуватара.
Но как раз когда Ульмо говорил, а Айнуры любовались
видением, оно пропало и скрылось от их взоров; и показалось им, что в этот миг
они познали нечто новое — Тьму, которая прежде являлась им лишь в думах. Но они
были очарованы красотой видения и поглощены раскрывшимся пред ними Миром, что
обретал в нем Бытие, и души их были заполнены им; ибо история не завершилась, и
круги времени не замкнулись, когда видение исчезло. И говорят, что погасло оно
прежде, чем наступило Владычество Людей и увядание Перворожденных; потому, хотя
Музыка породила все, Валары не видели Поздних Эпох и Конца Мира.
Тут беспокойство охватило Айнуров; но Илуватар воззвал к ним
и сказал так:
— Мне ведома жажда ваших душ, чтобы то, что вы видели,
было на самом деле, не только лишь в ваших помыслах. Потому говорю я: Эа! Пусть
все это Будет! И я вкладываю в Ничто Негасимый Пламень, и он станет сердцем
Мира, Что Будет; и те из вас, кто пожелает, смогут спуститься туда.
И внезапно Айнуры узрели вдали свет, будто облако с сердцем
живого пламени; и поняли они, что это не видение, но что Илуватар создал новое:
Эа, Мир Сущий.
Так и сталось, что некоторые Айнуры по-прежнему живут с
Илуватаром за гранью Мира; а иные — и среди них самые могучие и прекрасные —
распрощались с Илуватаром и спустились в Эа. Но Илуватар поставил условием —
или, быть может, к этому призвала их любовь, — что сила их впредь должна
находиться в Мире и быть связанной с ним вечно, покуда он существует, дабы они
были его жизнью, а он — их. Потому и зовутся они Валарами — Стихиями или Силами
Мира.
Когда же Валары пришли в Эа, то поразились и растерялись,
ибо не было там ничего, что узрели они в видении, и все было предначально и
бесформенно, — и повсюду царила тьма. Ибо Великая Музыка была лишь ростком
и цветением мысли в Чертогах Безвременья, а Видение — лишь прозрением; а сейчас
они пришли в начало Времен; и поняли Валары, что мир лишь предначертан и
предпет, и им должно создать его. Так начались их великие труды в пустотах
неизмеримых и неизведанных и в веках бессчетных и позабытых, покуда в Глуби
Времен и среди обширных чертогов Эа не пришел час и место, где было сотворено
жилище Детей Илуватара. Главными в этой работе были Манвэ, и Ульмо, и Ауле; но
Мелькор тоже был там и с самого начала вмешивался во все, что делалось,
переиначивая это, если мог, на свой лад; и он разжег великие огни. И когда юная
Земля была полна пламени, Мелькор возжаждал ее и сказал прочим Валарам:
— Это будет мое царство; я объявляю его своим!
Манвэ был братом Мелькора в думах Илуватара и главным
инструментом второй темы, что поднял Илуватар против Диссонанса Мелькора; и он
призвал к себе многих духов, великих и малых, и они спустились в поля Арды и
помогали Манвэ, дабы Мелькор не помешал их трудам и Земля, вместо цветения, не
иссохла. И сказал Манвэ Мелькору:
— Царство это не будет твоим, ибо другие трудились
здесь не менее твоего.
И началась борьба между Мелькором и прочими Валарами; и
Мелькор на время отступил и ушел в иные области Мира, и делал там, что хотел;
но жажда Царствия Земного не оставила его сердца.
Теперь Валары облеклись в плоть; и так как их привела в Мир
любовь к Детям Илуватара, они приняли обличье, которое узрели в Видении
Илуватара — лишь более могучее и прекрасное. Кроме того, в облике своем они
исходят больше от знаний Зримого Мира, чем от Мира, каков он есть; и они не
нуждаются в плоти — только лишь как мы в платье, однако мы можем ходить
обнаженными и не испытывать неудобств. Так и Валары могут, если хотят, ходить
неодетыми, и тогда даже Эльдары не видят их, будь они хотя бы и рядом. Одеваясь
же, иные Валары принимают облик мужчин, а некоторые — женщин; ибо таково различие
их характеров, данное им изначально, и оно лишь выражается в выборе каждого,
как у нас мужчины и женщины узнаются по платью, но не созданы им. Но обличья,
что принимают Стихии, не всегда подобны королям и королевам Детей Илуватара;
ибо изредка они облекаются в собственные думы, являясь в образах величественных
и наводящих трепет.
