Тогда Турамбар собрал всю свою волю и мужество, один вскарабкался
по склону и добрался до дракона. Выхватил он Гуртанг и со всею мощью своих
мускулов и своей ненависти вонзил его в мягкое брюхо Червя по самую рукоять.
Глаурунг же, почуяв смертную боль, взметнул вверх свое тулово, рухнул, как
мост, поперек расщелины и лежал так, извиваясь в предсмертных корчах. Он выжег
и сравнял с землей все вокруг, но наконец огонь его угас, и он замер.
А надо сказать, что корчи Глаурунга вырвали Гуртанг из руки
Турамбара, и меч остался в брюхе дракона. Посему Турамбар вновь пересек поток,
желая вернуть меч и взглянуть на врага, и увидел, что дракон лежит на боку,
вытянувшись во всю длину, а из брюха его торчит рукоять Гуртанга. Тогда
Турамбар схватил рукоять, наступил ногой на брюхо и вскричал, насмехаясь над
речами дракона в Наргофронде: "Привет тебе, о Червь Моргота! Что за
радостная встреча! Издохни же и пусть мрак поглотит тебя. Так отмщен Турин, сын
Хурина!"
Затем он выдернул меч, но из раны хлынула струя черной крови
и ядом обожгла его руку. А потом Глаурунг открыл глаза и взглянул на Турамбара
с такой злобой, что взгляд поразил того, как удар; и удар тот и боль от яда
погрузили его в черное забытье, и он лежал, как мертвый, накрыв меч своим
телом.
Вопли Глаурунга эхом разнеслись в чаще и достигли людей, что
ждали у Нэн Гирифа; и когда дозорные увидали издалека разрушения и пожар,
сотворенные драконом, то сочли, что он победил и уничтожает тех, кто вступил с
ним в бой. Ниниэль же сидела, дрожа, у падающей воды, и при звуке голоса
Глаурунга тьма объяла ее вновь, так что она не могла тронуться с места по
собственной воле.
Так и нашел ее Брандир, когда, шатаясь от усталости, добрел
наконец до Нэн Гирифа; и когда услыхал он, что дракон переполз через реку и
уничтожил своих врагов, сердце его в жалости потянулось к Ниниэль. Он, однако,
подумал: "Турамбар мертв, но Ниниэль жива. Может быть, сейчас она пойдет
со мной, а я уведу ее от дракона, и мы вместе спасемся." И вот он встал
пред Ниниэль и молвил: "Идем! Пора. Если хочешь, я поведу тебя." Он
взял ее за руку, и она безмолвно поднялась и пошла за ним; и никто в темноте не
видел, как они ушли.
Но когда они спустились по тропе к Перекрестью, поднялась
луна и сумеречным светом озарила землю; и спросила Ниниэль: "Разве это наш
путь?" Брандир же отвечал, что не знает иного пути, кроме как бежать что
есть сил от Глаурунга и спастись в дебрях. Но молвила Ниниэль: "Черный Меч
был моим возлюбленным и супругом. Я иду лишь для того, чтоб отыскать его. Что
еще мог ты подумать?" И она быстро пошла вперед, обогнав Брандира. Так
дошла она до Перекрестья Тэйглина, и в ослепительном свете луны узрела
Хауд-эн-Эллет; и великий ужас овладел ею. Тогда она с криком повернула прочь и,
сбросив плащ, побежала на юг вдоль реки, и белые ее одежды сверкали в свете
луны.
Брандир с холма увидел ее и повернул, чтобы пересечь ей
дорогу, но все же она, опередив его, пришла к трупу Глаурунга у Кабед-эн-Араса.
Там увидела она дракона, но даже не взглянула на него, ибо рядом лежал человек:
и она подбежала к Турамбару, зовя его по имени, но он был недвижим. Увидев, что
рука его обожжена, Ниниэль омыла его слезами и перевязала, оторвав кусок ткани
от своего одеяния, затем поцеловала Турамбара и вновь позвала, дабы пробудить.
И тогда пред смертью очнулся Глаурунг и с последним вздохом проговорил:
"Привет тебя, о Ниэнор, дочь Хурина. На краю смерти мы встретились вновь.
Радуйся же: ты наконец отыскала своего брата. Вот он — головорез, предающий
врагов, не верящий друзьям, проклятие своего рода. Турин, сын Хурина! Но худшее
его деяние ты носишь в себе."
Затем Глаурунг издох, и его лиходейские чары не были более
властны над Ниниэль, и вспомнила она все, что было в ее жизни. Глядя на
Турамбара, вскричала она: "Прощай же, о дважды любимый! А Турин Турамбар,
турун амбартанен! Властелин Судьбы, сраженный судьбою! О счастье умереть!"
Тогда Брандир, что стоял, потрясенный услышанным, у трупа Глаурунга, бросился к
ней, но она, обезумев от ужаса и муки, подбежала к краю Кабед-эн-Араса,
спрыгнула вниз и исчезла в бурлящей воде.
Брандир взглянул с обрыва и отшатнулся в ужасе; и хотя не
хотел больше жить, не мог он искать смерти в ревущем этом потоке. С тех пор ни
один человек не смотрел более вниз с высоты Кабед-эн-Араса, ни зверь, ни птица
не появлялись там, не росло ни одно дерево; и назвали то место Кабед Наэрамарт,
Прыжок лихого Рока.
Брандир же пошел назад, к Нэн Гирифу, дабы сообщить своим
соплеменникам, что произошло; в чаще он встретил Дорласа и убил его; и была то
первая и последняя кровь, которую он пролил. Затем он вернулся к Нэн Гирифу, и
люди, увидев его, закричали: "Видел ли ты Ниниэль? Ее нигде нет."
И отвечал Брандир: "Ниниэль больше нет. Дракон мертв, и
мертв Турамбар, и это добрая весть." Тогда возроптали люди, твердя, что он
обезумел; но молвил Брандир: "Внемлите же! Нежная Ниниэль также мертва.
Она бросилась в Тэйглин, не желая более жить, ибо узнала, что прежде чем
погрузиться в бездну забвения, была она Ниэнор, дочерью Хурина из Дор-Ломина, а
Турамбар, Турин, сын Хурина, был ее братом."
И в то мгновение, когда он смолк, а люди зарыдали, Турин
вживе явился среди них. Ибо едва издох дракон, беспамятство покинуло Турина и
он впал в глубокий сон усталого человека. Однако ночной холод пробудил его, а
рукоять Гуртанга впилась в бок, и он очнулся. Увидал Турин, что кто-то
перевязал ему руку, и удивился, что тем не менее его оставили лежать на голой
земле; он позвал и, не услышав ответа, пошел искать помощи, ибо был измучен и
слаб.
Однако когда люди увидели его, то отшатнулись в страхе,
думая, что пред ними призрак; он же сказал: "Возрадуйтесь, ибо Дракон
мертв, а я жив. Но отчего презрели вы мой совет и двинулись навстречу
опасности? И где Ниниэль? Я хочу видеть ее. Надеюсь, вы не привели ее с
собой?"
Тогда Брандир сказал ему, что это было именно так и что
Ниниэль мертва. Но жена Дорласа воскликнула: "Господин, да ведь он
безумен! Он пришел сюда, говоря, что ты мертв и что это добрая весть. Но ведь
ты жив!"
Разгневался Турамбар, решив, что все, что бы ни сказал и не
сделал Брандир, было сказано и сделано из ненависти к нему, Турамбару, и к
Ниниэль и из зависти к их любви; и он гневно заговорил с Брандиром, называя его
Косолапым. Тогда Брандир рассказал все, что слышал, твердя, что Ниниэль —
Ниэнор, дочь Хурина, и повторил последние слова Глаурунга, назвав Турамбара
проклятием его рода и всех, кто дал ему приют.
И взъярился Турамбар, слыша в этих словах поступь рока, что
преследовал его, и обвинил Брандира в том, что тот привел Ниниэль к смерти и
обнародовал ложь Глаурунга, если только не сам измыслил ее. Затем он проклял
Брандира и убил его; и бежал от людей, скрывшись в чаще. Но вскоре безумье
покинуло его, он пришел к Хауд-эн-Эллету, сел там и тяжело задумался над всем,
что совершил; и воззвал к Финдуилас, прося у нее совета, ибо не знал, что хуже
для него — идти в Дориаф, чтобы отыскать родных, или навсегда забыть их и
искать смерти в бою.
