Так и было, что в двух владениях в Средиземье на протяжении
всей Эпохи хранились неумаленными блаженство и красота эльфов — в Имладрисе и в
Лотлориэне, потаенном краю между Келебрантом и Андуином, где на деревьях цвели
золотые цветы, и ни орки, ни лихие твари не осмеливались забресть туда. Но
многие эльфы предсказывали, что буде Саурон явится вновь и, найдет ли он
потерянное Кольцо Всевластья или оно будет найдено его врагами и уничтожено — в
любом случае сила Трех Колец сгинет, и все, что создано ими, увянет, настанут
сумерки эльфов и начнется Владычество Людей.
Так оно позднее и случилось — Одно, Семь и Девять были
уничтожены, а Три ушли, и с ними кончилась Третья Эпоха, и завершились предания
об Эльдарах в Средиземье. То были Годы Увядания, и последний расцвет эльфов в
землях к востоку от Моря сменился суровой зимой. А в то время нолдоры,
прекраснейшие и могущественнейшие дети мира, еще бродили по Ближним Землям, и
звуки их наречия еще доступны были людскому слуху. Множество творений, дивных и
странных, оставалось еще в мире; но и немало было лихого и жуткого: орки,
тролли, драконы и хищные твари; в лесах бродили неведомые и мудрые создания;
гномы трудились в горах, терпеливым искусством творя из металла и камня вещи,
которым не было равных. Но близилось Владычество Людей, и все менялось, пока
наконец не явился вновь в Лихолесье Темный Властелин.
В древности лес этот звался Великим Зеленолесьем, и его
чертоги, поляны и прогалины полнились зверьем и сладкоголосыми птицами; там,
под сенью вязов и буков были владения короля Трандуиля. Но через много лет,
когда прошла почти треть этой эпохи, с юга в лес пробралась тьма, и ужас бродил
по затемненным полянам; рыскали хищные звери, и злобные жестокие твари
раскинули свои тенета.
Тогда лес изменил название и стал зваться Лихолесьем, ибо
там и в ясный день царила недобрая мгла, и редко кто осмеливался пройти через
лес, разве что на севере, где народ Трандуиля все еще сдерживал лихо. Немногие
знали, откуда все это шло, и даже Мудрые долго не ведали правды. То была тень
Саурона и знак его возвращения.
В то время, когда первые тени легли на Лихолесье, на западе
Средиземья появились Истари, которых люди называли магами. Никто не знал тогда,
откуда они взялись, кроме Цирдана, владыки Гаваней, и лишь Эльронду и
Галадриэли открыл он, что пришли они из-за Моря. И позднее рассказывали эльфы,
что были то посланцы Западных Владык, отправленные для того, чтобы, буде Саурон
воспрянет вновь, противостоять ему, а также побуждать к доблестным деяниям
людей, эльфов и прочие существа доброй воли. Являлись они в обличье людей,
древних годами, но бодрых, и мало менялись со временем, медленно старились,
хотя великие заботы отягощали их; были они весьма мудры и могучи духом. Долгое
время странствовали они меж людей и эльфов, но водили дружбу со зверями и
птицами; и народы Средиземья дали им множество имен, ибо истинных своих имен
они не открыли. Главными среди них были те, кого эльфы звали Мифрандир и
Курунир, а северяне — Гэндальф и Саруман. Курунир был самым старшим и пришел
первым, а за ним следовали Мифрандир и Радагаст, и прочие Истари, что ушли на
восток Средиземья, и преданья молчат о них. Радагаст был другом всем зверям и
птицам; Курунир же большей частью жил меж людей, и был он красноречив и искушен
в кузнечном ремесле. Мифрандир ближе прочих был к Эльронду и эльфам. Он исходил
в скитаньях Север и Запад, но ни в одной стране не жил подолгу; а Курунир
отправился на восток и, вернувшись, поселился в Ортханке, в Круге Исенгарда,
что возвели нуменорцы во дни своего могущества.
Бдительнее прочих был Мифрандир, и его более других
встревожила тьма, заполнявшая Лихолесье, ибо хотя многие считали, что тьма эта
принесена Призраками Кольца, опасался он, что на деле это первый знак
возвращения Саурона. Мифрандир явился в Дол Гулдур, и Чародей бежал пред ним, и
на долгие годы утвердился бдительный мир. Но в конце концов Тень вернулась, и
мощь ее возросла; и в то время впервые был собран Совет Мудрых, что зовется
Белым Советом. Были там Эльронд, Галадриэль и Цирдан, и прочие высокородные
эльдары, а также Мифрандир и Курунир. И Курунира (Сарумана Белого) избрали
главой Совета, ибо он глубоко изучил прошлые деяния Саурона. Правда, Галадриэль
желала, чтобы Совет возглавил Мифрандир, и это пробудило зависть в Сарумане,
ибо гордыня его и жажда власти возросли непомерно. Мифрандир, однако,
отказался, не желая иметь ни обязанностей, ни обязательств, кроме как перед
теми, кто послал его; и не мог он осесть в одном месте либо подчиняться чьим-то
приказаниям. Саруман же занялся изучением Колец Власти, их создания и истории.
Тень все росла, и тяжко становилось на душе у Эльронда и
Мифрандира. И потому однажды Мифрандир, подвергаясь великой опасности, вновь
отправился в Дол Гулдур, спустился в темницы Чародея и открыл, что опасения его
не напрасны, и счастливо ушел оттуда невредимым. Возвратился он к Эльронду и
сказал ему так: "Увы! Догадка наша верна. Это не один из Улайров, как
полагали многие. Это сам Саурон, что вновь обрел зримый облик и набирает силу;
он опять собирает под власть свою все Кольца и ищет вестей о Едином, а также о
потомках Исильдура, если таковые живут еще на земле."
И отвечал ему Эльронд: "В тот час, когда Исильдур
завладел Кольцом и не пожелал отказаться от него, рок судил, что Саурон
вернется."
"Но Единое Кольцо сгинуло, — молвил
Мифрандир, — пока Оно не отыщется, мы сможем обуздать Врага, если только
соберем все силы и не станем мешкать."
Тогда созвали Белый Совет; и Мифрандир побуждал их к
немедленным действиям, но Курунир выступил против него и советовал по-прежнему
выжидать и наблюдать.
"Ибо, — говорил он, — не верю я, что Единое
когда-нибудь сыщется вновь в Средиземье. Оно кануло в Андуин, и давно уже,
думаю я, вода унесла Его в Море. Там Ему и покоиться до конца дней, покуда не
разрушится мир и не иссякнут воды."
И потому тогда решили ничего не предпринимать, хотя у
Эльронда было неспокойно на душе, и он сказал Мифрандиру: "Предчувствую я,
что Единое Кольцо все же сыщется, и вновь разгорится война, и в этой войне
придет конец Эпохи. Воистину, отойдет она во тьме, если только некий странный
случай, недоступный взору моему, не спасет нас."
"Много странного случается в мире, — отвечал
Мифрандир, — и бывает, что, когда Мудрые оказываются бессильны, помощь
приходит от слабых."
Так беспокойство охватило Мудрых; но никто не прозрел еще,
что Курунир обратился ко тьме и в душе уже стал предателем — ибо желал он
отыскать Великое Кольцо и самому завладеть им, чтоб весь мир подчинился его
воле. Слишком долго он, надеясь победить Саурона, углублялся в его замыслы, и
ныне не столько ненавидел его деяния, сколько завидовал ему как сопернику. И
рассудил Саруман, что Кольцо, собственность Саурона, начнет стремиться к своему
Господину, буде он вновь объявит себя; но если его изгонят, Кольцо останется
сокрытым. Потому он желал играть с опасностью и позволить Саурону на время
укрепиться, надеясь искусством своим обойти и друзей, и Врага, когда явится
Кольцо.
