— Мы привлекли Гульельмо Маркони, вам этого мало?
— Мало. К нам в руки попала Священная Книга надменной цивилизации, нарушившей все законы природы и попытавшейся достичь высшего знания, пренебрегая путем, начертанным для человечества Богом.
— Да. Безумный полет. И именно этот титанический вызов зачаровывает меня. Вы знаете стих об Улиссе из «Божественной комедии», не так ли?
— Знаю. Это одни из высочайших строк в мировой литературе. Именно этого я и боюсь: вы зачарованы историей цивилизации, пожелавшей подчинить себе природу и бросить вызов Богу.
Лоб и виски падре Бони покрылись обильным потом, веки задергались.
Хоган продолжал настаивать:
— Скажите мне, чего вы ждете от этого открытия! Скажите! Мне нужно это знать.
Падре Бони стремительным движением вытер лоб, словно пытаясь скрыть следы своей слабости.
— Хоган, — произнес он, — в том-то все и дело. Подумайте, ведь, согласно нашей вере, человек каждую минуту бросает вызов Богу: когда убивает, творит насилие или произносит ругательства. Но Бог не отвечает на эти оскорбления. Он записывает все в вечную книгу своей бессмертной памяти, и однажды каждый предстанет пред его судом за то добро и то зло, какое совершил. Свобода, дарованная человеку, объясняет все. Иными словами, он свободен даже оскорбить Бога, свободен навечно приговорить себя.
— Это так, — согласился падре Хоган.
— Именно поэтому Бог не отвечает, когда ему бросают вызов. Как говорят в Италии, Бог платит не по субботам.
— Верно.
— Но тут другой случай. Перед нами цивилизация, бросившая ему открытый вызов. Она оскорбила его в лицо, попыталась выманить на просторы космоса и вернулась назад во времени, чтобы застать его в момент Творения. Вы понимаете? Понимаете? — Ученый преобразился, в глазах его горел фанатичный огонь. — Хоган, вы помните, как я читал вам «Таблицы Амона»? Вы сказали, что это миф, не так ли? Вы помните?
— Конечно. И могу еще раз подтвердить это.
— А я вам возразил, что мы имеем дело не просто с мифом, а с эпическим сказанием или же литературной обработкой реального события…
— Но источник столь древнего эпического сказания для нас недосягаем…
— Нет. Я могу объяснить вам, что означает тот фрагмент, где рассказывается, как жители Дельфуда возвели бастион и дежурили днем и ночью на протяжении многих поколений, ожидая, пока Ангел-Страж задремлет, чтобы взломать ворота Сада Бессмертия и снова добраться до древа познания Добра и Зла. Этот рассказ таит в себе удивительнейшее начинание, когда-либо предпринятое в истории человечества, — путешествие к истокам Вселенной с намерением понять замысел Божий в момент Творения или даже нарушить его, изменить… и перепрограммировать на Земле, там, где будет принято это послание, в самом сердце палимой солнцем пустыни, где высится Башня Одиночества.
Лицо священника изменилось, на щеки вернулся румянец, глаза возбужденно блестели, словно в бреду.
Падре Хоган посмотрел на него мрачно. Но не осмелился противоречить.
— Продолжайте, — сказал он.
— Хоган, никто из нас не защищен от сомнений. Даже папа римский.
— И что?
— Я не хочу ждать смерти, чтобы узнать. Я хочу знать раньше. Сейчас. Видите ли, я считаю, что, если Бог существует, он не может не ответить на столь ужасное оскорбление. А значит, когда передатчик соединится с абсолютно черным телом, находящимся в центре созвездия Скорпиона, то есть через двадцать три дня, семнадцать часов и тринадцать минут, мы получим ответ на все вопросы, какими задается человек с того момента, когда начинает осознавать свое существование, или же ответ Бога на оскорбление Дельфуда. В таком случае мы услышим Его голос и получим Его послание, пусть даже то будет рык гнева… Больше никаких книг с неясным толкованием, никаких знаков и символов, Он уже не станет прятаться за неуловимой игрой случая. Мы услышим и навсегда запечатлеем Его живой голос…
— А если не будет никакого послания? Никакого ответа? Вы должны учитывать и такую вероятность.
Падре Бонн долго молчал, и мерцающая лампочка на вершине пирамиды отражалась в его расширенных зрачках.
— Посмотрите. — Он повернулся к маленькой лампочке. — Интервалы между сигналами за несколько дней стали гораздо короче, сократились почти до одного процента; знаете, что это значит? — Он указал на кучу бумаг, испещренных расчетами. — Если вы взглянете на эти цифры, то поймете, что мне удалось доказать свою гипотезу: передатчик приближается к нам по параболе с невероятной скоростью, превышающей скорость света. Он движется в космосе, искривляя перед собой пространство-время, перепрыгивая с одного гребня искривления на другой, словно камень, брошенный над поверхностью озера с огромной силой…
Падре Хоган задержал взгляд на бесконечных строках уравнений, затем снова посмотрел в глаза священнику и повторил все тот же вопрос:
— А если не последует никакого послания? Никакого ответа?
— Тогда это будет значить, что…
Что Бога нет? — перебил его падре Хоган.
Старик опустил голову.
— Хуже, — ответил он, — гораздо хуже.
Падре Хоган закрыл лицо руками, скрывая слезы, навернувшиеся ему на глаза.
— О Боже! — только и вымолвил он.
Но падре Бони уже успокоился и продолжил свою речь:
— А теперь забудем об этих рассуждениях. Я позвал вас не беседовать о философии, а сообщить новость: мне удалось высчитать точное место и время этого события. Маркони продолжал работать на нас, создав удивительную машину — приемник на ультракоротких волнах, подсоединяемый к другому прибору с революционными свойствами. Вы окажетесь в том месте в момент прибытия сигнала, наш приемник поймает послание из самых отдаленных областей Вселенной и запишет на носитель, который позволит сохранить его на долгие годы и расшифровать… Я все подготовил, до мельчайших деталей, Хоган. Мы воспользовались важными связями и получили поддержку, необходимую в вашем путешествии в это пустынное и труднодоступное место, находящееся вдали от последних бастионов цивилизации. Но мы должны будем дать им кое-что взамен. Другого способа не было.
— Что именно?
— Они попросили посвятить их в результаты нашего эксперимента.
— И как вы…
Падре Бонн сделал красноречивый жест:
— Это весьма общее исследование — таким и будет наш им ответ.
— Больше ничего?
— Есть еще одна вещь, на которой они особенно настаивают.
— И что это за вещь?
— Они охотятся за одним типом, который весьма их интересует. Так случилось, что у нас есть об этом человеке очень важная информация, в суть которой я вас сейчас посвящу. После этого вы отправитесь в дорогу. Как можно раньше.
— Что значит «как можно раньше»?
