По рядам пробежал растерянный гул.
— Даже если царевич согласится, кто поручится, что потом нас не бросят в море, дабы никто не узнал об этом походе?
Вперед выступил еще один воин.
— Значит, нужно потребовать проводника, который отведет нас обратно сушей. А мы пока что пошлем вперед отряды, которые займут горные переходы, чтобы нас не заперли на обратном пути.
— Ты доверился бы такому проводнику? — воскликнул Клеарх. — Я — нет. Он может завести нас в засаду или неверным путем, а потом исчезнуть. Каков будет наш конец? Как мы найдем дорогу домой, оказавшись среди людей, которые нас не понимают? Об остальных вариантах и думать нечего. Вы хотите отважиться на подобного рода предприятие? Отлично. Но только не просите меня, чтобы я вас вел на верную смерть. Могу лишь заверить, что готов погибнуть вместе с вами, разделить вашу судьбу. Если хотите, выберите другого полководца, и я подчинюсь ему.
Слова Клеарха не слишком обрадовали воинов. Он уже все сказал, теперь им предстояло найти свой выход из ситуации. Искусные в битве, способные выдержать любые трудности и лишения, они легко могли пасть духом, если понимали, что нет надежды на успех. Снова наступило молчание. Люди понимали, что выбора нет, и при сложившихся обстоятельствах от них можно добиться чего угодно. Клеарх своей мастерски построенной речью обрисовал положение в мрачных красках и теперь незаметно оглядывал собравшихся, чтобы увидеть, какое действие возымели его слова. Переводя глаза с одного на другого, он заметил на заднем плане человека, с которым беседовал накануне: тот медленно ехал верхом с таким видом, будто происходящее не интересует его. Теперь на нем был глухой шлем, скрывавший лицо, и красный плащ на плечах, а к сбруе пристроен большой щит. По всему становилось видно, что это человек знатный.
Посланец Кира прибыл как раз вовремя: он прошептал что-то на ухо Клеарху и исчез.
— Кир хочет знать, что мы намерены делать. У нас больше нет времени. Как мне ему ответить?
Вперед выступил последний из людей, которых Клеарх обучил манипулировать мнением толпы.
— Послушайте, становится ясно, что одним нам не удастся выбраться отсюда, а возможность напрямую бросить вызов Киру следует рассматривать в последнюю очередь. Я предлагаю отправить ему послание с четким изложением требований: если он рассчитывает уговорить нас, пусть предлагает свои условия, а мы обсудим их. Если же мы не договоримся, то все же попробуем прийти к соглашению, чтобы каждый из нас мог идти своей дорогой, без необходимости все время оглядываться. Что скажете?
— Верно, правильно! Так мы и поступим! — ответили все.
— Отлично. Пускай в таком случае наш полководец, Клеарх, отправляется к Киру на переговоры, чтобы выслушать его предложение.
И вот, с поручением войска, им же самим и подготовленным, Клеарх явился к Киру.
— Ну, что можно сделать? — спросил царевич, выслушав его.
— Мне кажется, если ты откроешь им цель похода, они за тобой не пойдут. Не забудь: для грека удаляться на такое расстояние от моря немыслимо. У него начинается что-то вроде головокружения, пресекается дыхание. В жилах грека течет кровь, смешанная с морской водой, поверь мне. А теперь море перед ними. Они знают, что тем или иным способом смогут вернуться домой, а вот перспектива ухода на многие тысячи стадий в глубь огромной империи пугает их. Натрави на них врага, в десять раз превосходящего числом, — и глазом не моргнут, но отправь только в бескрайние земли, где нет ни единого города — их охватит паника, словно ребенка перед лицом темноты.
Царевич не ответил; некоторое время он размышлял над услышанным, шагая туда-сюда по шатру. Клеарх же стоял неподвижно, глядя прямо перед собой. Наконец Кир остановился и произнес:
— Думаю, я нашел верное решение. Ты скажешь им, что меня предал одни человек, правитель Аброком, и он находится на Евфрате, на расстоянии двенадцати дневных переходов отсюда. Сообщи, что он и есть цель нашей экспедиции и что я увеличу им жалованье ровно на половину от того, что они теперь получают, а в случае если нам удастся разгромить Аброкома, их ждет еще награда. Потом они смогут идти куда пожелают.
— Это я могу сделать, — согласился Клеарх, — но прежде позволь напомнить одну важную деталь. Мои люди — очень хорошие воины; вне всяких сомнений, лучшие из тех, кого ты сможешь когда-либо нанять, но не забудь: они наемники которые сражаются за деньги.
— Я хорошо это знаю, — ответил царевич.
Клеарх направился к выходу.
— Подожди, — окликнул его Кир. — Мне известно, что последние отряды высадились только что неподалеку отсюда. Как думаешь, они тоже последуют за нами?
— Вчера ко мне приезжал один человек; мне кажется, некоторое время назад я видел его верхом на лошади здесь, в лагере. Если он тот, о ком я думаю, то проблем у нас не будет.
Кир кивнул, и Клеарх вернулся к собранию, передать слова царевича. Условия Кира устроили воинов, в том числе потому, что выбора у них не было, однако многие продолжали пребывать в уверенности, что их ведут против Великого царя, и потихоньку ворчали.
Некоторые заметили, что незнакомец на коне, недавно появившийся в лагере, занял такое положение на местности, с которого мог наблюдать за всем происходящим и сосчитать всех, кто, возможно, не согласится. Однако необходимости в этом не возникло: армия высказалась единодушно, теперь она готова была проделать двенадцать дневных переходов до самого берега Евфрата. Никто из воинов-греков никогда прежде не видел эту реку; говорили, она не менее могуча, чем Нил. Кое-кто из спартанцев заметил, что незнакомец приблизился к Клеарху и что-то прошептал ему. Полководец в ответ кивнул.
Но кто этот таинственный незнакомец? Многие заметили его, многие озадачились тем же вопросом. Ксен первым подошел к нему, когда тот сидел в сторонке и жарил на острие кинжала хлеб. Незнакомец снял шлем, обнаружив копну черных волос и светлые глаза.
— Кто ты? — спросил Ксен.
Тот в ответ назвал свое имя. Для меня оно непроизносимо, поэтому я для удобства буду называть его Софосом.
— Хороший клинок, — добавил он, ничуть не смутившись. — Если я правильно понял слова вашего полководца, то явился как раз вовремя.
— Откуда ты знаешь Клеарха?
— А ты наблюдательный, — заметил Софос. — Тебе ведь хорошо известно, что все державшие меч последние десять лет умерли, а счастливчики знакомы друг с другом, на чьей бы стороне они ни сражались. Что до меня, то я на протяжении нескольких месяцев бился вместе с Клеархом во Фракии. А ты?
— Оказался не на той стороне, когда демократы вернулись и снова установили свою власть в Афинах. Меня зовут Ксенофонт.
— К какому отряду принадлежишь?
— Ни к какому. Я прибыл сюда с Проксеном-беотийцем. Веду дневник экспедиции.
— Ты человек пера или человек меча?
— На данный момент человек пера. С мечом у меня отношения не слишком хорошо сложились. Но на случай необходимости все, что требуется, у меня с собой.
