Вскоре главнокомандующий показался на пороге — без доспехов, но с мечом на бедре — и направился к жилищу Клеанора. По дороге он встретил Ксена, они поздоровались и обнялись. Их силуэты достаточно четко виднелись в бледном сиянии луны.
Я сидела возле мулов до тех пор, пока слева не появилась девушка, которой полагалось отвлекать Неона, — одна из молодых наложниц, путешествовавших вместе с армией. Мелисса, вероятно, хорошо ее натаскала: на ней было изящное, легкое и одновременно нарядное платье, подчеркивающее формы. Наверно, девушка умирала от холода, но выполняла свою задачу очень искусно.
Приблизившись к Неону, соблазнительница замедлила шаг, но не остановилась. Телохранитель Софоса сказал ей что-то — я не разобрала, — она ответила, продолжая идти вперед, хотя и не быстро. Неон устремился за ней и попытался взять за руку. Девушка позволила обнять ее, но потом выскользнула и отправилась дальше.
Спартанец остановился.
Ну вот, мой план уже рушится! Неон оказался слишком холодным, слишком уравновешенным. Мне стало почти дурно. Что теперь будет?
Казалось, будто Неон собрался возвращаться. Девушка уходила, время от времени оборачиваясь, до тех пор пока здоровяк не огляделся, словно проверяя, не видит ли его кто-нибудь, и не последовал за ней. Вскоре из палатки донесся их смех.
Теперь настала моя очередь, но нужно было дождаться Мелиссу. Что я могла сделать одна? А надолго ли нашей юной подруге удастся отвлечь Неона? Конечно же, не слишком: он удовлетворит свое желание, а потом вернется.
Мелисса все не появлялась. Я посмотрела в направлении палатки Клеанора, надеясь, что она вот-вот покажется на пороге, но ничего не происходило. Возможно, ее задержали или же Клеанор попросил остаться, чтобы прислуживать гостям, несмотря на то что совещание было закрытым. Я решила действовать.
Приблизилась к своей цели — входу в жилище главнокомандующего: оттуда лился неяркий свет лампы. Потом еще раз посмотрела: не появилась ли Мелисса, — никого не увидела и вошла. Как ни странно, тревога, мучившая меня, утихла: начав действовать, я впервые ощутила спокойствие.
Обыскивать было особенно нечего. На полу лежала ивовая циновка, с одной стороны на подставке висели доспехи Софоса, посередине стоял небольшой стол и пара скамеек, с другой стороны я обнаружила ящик, закрытый на засов, но без замка. Я открыла его.
Внутри лежало одеяло, второй плащ, еще совсем новый, две туники из грубой шерсти. А на дне — ценные предметы: серебряный кубок и…
— Что ты здесь делаешь? Что ты делаешь? — раздался голос за спиной. А потом — еще голоса. По моему телу пробежал болезненный озноб, чувство, никогда прежде не испытанное: как будто я совершила что-то недозволенное и теперь должна за это заплатить. Обернувшись, стала думать над ответом, но не нашла подходящих слов. Сознание помутилось. Выхода не было: мне просто нужно принять наказание.
Передо мной стоял Неон, помощник главнокомандующего, я видела также приближающегося Софоса; за ним следовал Клеанор, замыкал шествие Ксен, за его спиной маячила еще одна неясная фигура — вероятно, Мелисса: конечно же, это она меня предала.
Вскоре пришли два воина, державшие под руки девушку, пытавшуюся обольстить Неона. Ее избили до крови, она стояла полунагая и синяя от холода. На протяжении нескольких мгновений я видела только снег, бесконечные белые хлопья, спокойно покачивавшиеся в неподвижном воздухе; от всего остального я пыталась мысленно отстраниться, отгородиться.
Пришли еще два воина с зажженными факелами, неясная фигура на заднем плане обрела четкость и окончательно превратилась в Мелиссу. Сердце замерло у меня в груди.
Но в сердце женщины столько сил: вдруг, прежде чем безвольно отдаться своей судьбе, я вспомнила образ, крепко запечатлевшийся в памяти в то мгновение, когда услышала голос Неона за своей спиной: лист на дне ящика — с рисунком и надписью.
В верхней части рисунка находилась последовательность треугольников разной высоты, вероятно, обозначавших горы, в середине шла извилистая линия — должно быть, изображавшая реку, а рядом стояли четыре символа — столь четких, что они врезались в мою память, словно вырезанные на поверхности деревянного стола: ARAX.
Вдоль извилистой линии шла еще одна, прерываемая маленькими вертикальными черточками, каждая из которых была помечена одним или двумя знаками.
— Что ты искала в моем ящичке, девочка? — спросил главнокомандующий Софос ледяным тоном.
В этот момент Мелисса выбежала вперед, встала между воинами и, прежде чем кто-либо успел ее остановить, закричала:
— Я не хотела, не хотела, они меня заставили!
На ее прекрасном лице тоже остались следы побоев. Она упала на колени, плача навзрыд, и один из воинов оттащил ее назад. Клеанор даже не шевельнулся.
— Что ты искала? — повторил Софос жестко. Я не знала, что говорить, и молчала. — Ты наверняка что-нибудь об этом знаешь, — произнес он, оборачиваясь к Кеену, но тот стоял, словно окаменев, и смотрел на меня.
Ксен не ответил и обратился ко мне:
— Зачем ты это сделала? Что ты хотела взять? Почему ты ничего мне не сказала?
Неон залепил мне пощечину, разбив губу, и рявкнул:
— Тебе задали вопрос!
Ксен схватил его за запястье, прежде чем тот успел ударить еще раз, и с силой сжал его, выворачивая. Главнокомандующий взглядом приказал помощнику отойти в сторону.
Я накрыла голову платком, потому что больше ничего не хотела ни видеть, ни слышать, и разрыдалась. Но Ксен поднял меня, отодвинул платок с моего лица и повторил твердо:
— Скажи, что ты искала? У тебя нет выбора.
Я пристально посмотрела на него со слезами на глазах, а потом огляделась: Софос, Неон с каменным выражением лица, маленькая, синюшного цвета наложница, всхлипывающая в дальнем углу Мелисса, двое вооруженных воинов с факелами в руках, доспехи Софоса, красные в отблесках пламени, словно обагренные кровью. И снег… Снег, все делающий единообразным.
Меня вдруг осенило:
— Ты хочешь знать, что я искала? Вот что!
И, прежде чем присутствующие успели отреагировать, я упала на колени, выдрала прут из циновки и начертила им на полу последовательность треугольников, извилистую линию, вторую, испещренную маленькими вертикальными черточками, а сверху над первой лишней нарисовала четыре буквы: ARAX — так четко, что на лицах людей, умевших не только читать, но и понимать изображенное: Неона, утратившего вдруг свою бесстрастность, Ксена и Софоса, — запечатлелось удивление. И только Мелисса продолжала сидеть в недоумении, словно оглушенная.
Клеанор, стоявший немного позади, с любопытством следил за происходящим, не проявляя больше никаких эмоций. Может, он не умел читать или нe совсем понял, что значит это слово. Единственное, что я могла сделать, — это воспроизвести рисунок, который видела. Софос обратился к Клеарху:
