— Но как это осуществить? — спросил один из полководцев Гелы. — Там недостаточно места для развертывания войск и выхода на рубежи атаки. Им придется двигаться в один ряд, и когда первые уже изготовятся к нападению, последние будут еще где-то позади.
Дионисий улыбнулся.
— Они выступят со стороны моря все вместе. Флот, скрытый холмами, подберется очень близко к берегу и высадит на сушу пять отрядов. Они расположатся вон там, на той площадке, вне поля зрения врага, и станут ждать сигнала от Западных ворот, который я сам дам: три раза взмахну красным знаменем. Затем я пересеку город с востока на запад во главе своих отборных войск и наемников, а Гелорид, командующий нашими основными силами, вышлет вперед конницу. Дориск и Иолай останутся на младших командных должностях. Гимилькону придется разделить своих людей, чтобы противостоять угрозе с севера и с юга. И тогда настанет мой час. Я буду у Западных ворот, готовый к выступлению. Как только я вместе со своим авангардом доберусь до первой линии укреплений, тяжелая пехота Гелы присоединится к нам и окажет нам поддержку. Тем временем Гелорид направит конницу в тыл войску, брошенному против него, а его тяжелая пехота будет действовать фронтально. Спустя час совместных действий моей армии и сил италийских союзников мы опрокинем защитников лагеря. Гимилькон окажется зажатым между моими людьми, которым будут помогать жители Гелы и италийцы, и воинами Гелорида. Он попадет в безвыходное положение. Тем, кто сдастся в плен, мы сохраним жизни. Их можно будет продать, дабы окупить издержки на ведение войны. Карфагенских военачальников немедленно предать смерти, но без пыток. Отряды наемников можно будет принять к себе на службу, если они дезертируют от карфагенян… Гимилькон мне нужен живым, если возможно. Кто-то считает иначе? Пусть выскажется, выслушать иное мнение всегда интересно.
Все молчали. Столь смелый план поразил присутствующих, никто подобного не ожидал и, кажется, не был ютов возражать. Все выглядело столь ясным, такими понятными представлялись отлично скоординированные передвижения по территории разных отрядов.
— У меня есть вопрос, — наконец подал голос Дексипп.
— Говори, — ответил Дионисий.
— А почему ты с твоими людьми намерен выступать из восточной части города? Ведь так тебе придется через весь город идти к Западным воротам — туда, откуда ты собираешься начать атаку.
— Потому что с какой бы другой стороны я ни двинулся — меня увидят. А я ведь должен нанести решительный удар. Так что я появлюсь из Акрагантских ворот — словно актер из глубины сцены, тут-то и начнется самое интересное! Что скажете?
Вместо криков одобрения, на которые рассчитывал Дионисий, наступила тишина — несколько бесконечных мгновений; потом один полководец из Локр, по имени Клеоним, проговорил:
— Блестяще. Достойно великого стратега. У кого ты этому выучился, гегемон?
— У своего наставника и тестя — Гермократа. А еще на ошибках других.
— Тем не менее, — возразил Клеоним, — нам все же понадобится удача. Не забывайте, ведь и в Акраганте мы сначала победили.
Филист пришел к нему, когда уже стояла глубокая ночь.
— Тебе тревожно? — спросил он.
— Нет. Мы выиграем.
— Надеюсь.
— И все же…
— И все же тебе не по себе и ты никак не можешь заснуть. А знаешь, почему? Потому что теперь наконец настала твоя очередь. У остальных военачальников были хоть какие-то уважительные причины: ограниченные полномочия, несговорчивый штаб, внутренние дрязги… А ты облечен всей полнотой власти, и армия у тебя самая большая из всех, какие когда-либо собирали Сиракузы за последние пятьдесят лет. Если ты проиграешь, виноват будешь ты один, и это тебя пугает.
— Я выиграю.
— Все на это надеются. Твой план очень интересен.
— Интересен? Да это шедевр военного искусства!
— Да, но в нем есть один недостаток.
— Какой?
— Это как будто план настольной игры. А на поле боя все будет иначе. Там возникнет тысяча непредвиденных обстоятельств. Согласованность действий, ответные ходы врага и… время, прежде всего время. Как тебе удастся скоординировать операции сухопутной армии, отряда, десанта, городского ополчения, отправляемого на битву за стены, отряда разведчиков, которому предстоит пересечь весь город?
Дионисий усмехнулся:
— Еще один кабинетный стратег. Я и не знал, что ты так искушен в делах войны… Говорю тебе, все сработает. Я уже позаботился о системе сигнализации и о вестовых. Все должно сработать.
Филист молча размышлял над его словами, а западный ветер доносил до них едва слышные песни иберийских воинов Гимилькона, сидевших у костров.
Дионисий отправился на террасу, выходившую на запад.
— Завтра в этот час им уже не так захочется петь. Уверяю тебя.
— Да будет на то воля богов, — ответил Филист. — Да будет на то воля богов. Доброй ночи и удачи.
Дионисий поднял глаза на огромную маску горгоны, расположенную на восточном тимпане храма Афины Линди, после чего взглянул со стены вниз, изучая равнину. Армия Гелорида, вместе с сицилийцами, двигалась широким строем. Двадцать отрядов в два ряда. Он даже рассмотрел самого военачальника, скакавшего рысью впереди всех.
Он велел махнуть красным знаменем с крыши храма Афины и дождался такого же знака от армии, подтверждавшего, что приказ принят к исполнению. Тогда он перешел на противоположную сторону стены, к югу, где в устье Гелы стоял на якоре флот, и трижды взмахнул своим отполированным щитом: тот засверкал, отражая лучи только что взошедшего солнца. Командующий флотом тотчас же ответил ему, водрузив на кормовом флагштоке алый стяг. Вскоре весла опустили на воду, и огромный боевой корабль медленно двинулся вдоль берега на запад. За ним, рядами по четыре в каждом, последовали остальные суда.
В это мгновение в бой двинулась пехота италийских греков, ожидавшая до той поры выступления флота.
Дионисий стукнул кулаком по стене и прокричал, обращаясь к своим полководцам:
— Отлично! Все идет не удивление гладко. Теперь черед за нами, мы должны пересечь город за то время, какое понадобится флоту на то, чтобы преодолеть расстояние между устьем реки и карфагенским лагерем. От этого зависит согласованность дальнейших операций. Вперед!
От южного фасада храма они направились к центру города и очутились в лабиринте улиц, более или менее параллельно друг другу протянувшихся с одного конца Гелы до другого. Но тут начались неприятности.
Дионисий велел всем сидеть по домам до тех пор, пока его отряд не пройдет, однако путь колонне тут же перегородили люди, переправлявшие телеги и какой-то скарб к Восточным воротам, то есть в направлении, противоположном тому, в каком следовали воины. Очевидно, что довольно большое число жителей больше не верило в то, что армия союзников победит. Более того, распространился слух, что верховное командование находится в руках двадцатичетырехлетнего юноши, прежде в жизни своей не имевшего опыта командования крупными подразделениями или даже небольшим отрядом.
