– Пока я буду искать вход, приготовьте поклажу. Боюсь, с
нашим верным помощником придется расстаться. Теплые вещи можно бросить, зимы мы
теперь не увидим. Распределите припасы и мехи для воды.
– Как же так? - недоуменно вопросил Сэм. - Ведь мы же не
можем просто бросить беднягу Билла в таком гиблом месте, а, Гэндальф? Это же
нечестно. Он уже столько прошел с нами…
– Мне жаль, Сэм, - коротко ответил маг, - но, когда
откроется дверь, ты едва ли затащишь его внутрь. Придется тебе выбирать между
пони и хозяином.
– Он даже в драконью берлогу пойдет, если я его поведу! -
Сэм решил стоять до последнего. - Да ведь это все равно что убить его, волки же
вокруг, сами говорили.
– Нет, не все равно, - отрезал маг. Он положил ладонь на
голову пони и тихо заговорил ему в ухо, а потом шлепнул по спине. - Иди, дружок,
да будут на тебе охрана и водительство. Ты - умное животное, многому научился в
Дольне. Выбирай тропы с травой, потихоньку доберешься до Дома Элронда или куда
пожелаешь. Все, Сэм, хватит, - маг сурово взглянул на хоббита. - У него теперь
столько же шансов уцелеть, сколько и у нас.
Сэм ничего не ответил. Билл, видимо, прекрасно понявший
слова мага, вздохнул и сунулся мордой в Сэмово ухо. Бывший садовник,
всхлипывая, начал распутывать вьючные узлы. Остальные принялись разбирать
поклажу. Управившись, все повернулись посмотреть, как идут дела у мага. Но
Гэндальф просто стоял меж двух деревьев, уставясь в стену, словно надеясь
взглядом продолбить в ней проход. Гимли бродил вокруг, выстукивая скалы обухом
топора. Леголас изящно прислонился к скале, словно вслушиваясь во что-то.
– Мы готовы, - сообщил Мерри. - Куда входить-то? Я никаких
дверей не нижу.
– Двери в царство гномов не увидишь, если они закрыты, -
сказал Гимли. - Даже те, кто их делал, не найдут ничего снаружи. И открыть их
невозможно, если секрет утрачен.
– У этой двери таких секретов быть не должно, - отрываясь от
созерцания скалы, произнес Гэндальф. - Вряд ли все настолько изменилось, чтобы
внимательные глаза, знающие, на что смотреть, не обнаружили знаков.
Он подошел к стене. Прямо перед ним меж теней, отбрасываемых
падубами, оставалось совершенно ровное место. Маг, что-то бормоча себе в
бороду, принялся водить руками над скалой. Потом отступил назад.
– Ну? Теперь видите что-нибудь? - спросил он.
Лунный свет лежал на гладкой скале. Никто по-прежнему ничего
не видел. И вдруг на камне, как раз там, где прошлись руки мага, начали
проступать едва заметные серебристые линии. Поначалу они были не толще паутинки
и лишь посверкивали прерывисто в неверном свете, но с каждой секундой
становились все отчетливее. Теперь уже угадывался, общий контур рисунка. В
верхней части, под аркой, увитой эльфийскими рунами, обрисовалось изображение
молота и наковальни, увенчанное семизвездной короной. Еще ниже означились два
дерева с полумесяцами наверху. А прямо посередине ярко засияла одинокая
многолучевая звезда.
– Знак Дарина! - воскликнул Гимли.
– И Дерево Высоких Эльфов! - добавил Леголас.
– И Звезда Дома Феанора, - закончил Гэндальф. - Рисунок
сработан из итильдина, этот металл отражает только звездный и лунный свет, да и
то если его пробудит владеющий языком, давно забытым в Среднеземье. Надо знать
слова. Я знал их, но так давно, что не сразу вспомнил.
– А что здесь написано? - спросил Фродо, уже давно
пытавшийся разобрать знаки над аркой. - Мне казалось, я знаю эльфийские буквы,
но эти мне непонятны.
– Это - язык эльфов Древнего Запада, - сказал маг. - Ничего
интересного для нас надпись не содержит. Она означает: «Двери Дарина Повелителя
Мории. Скажи друг и входи». А ниже, вот здесь, помельче: «Я, Нарви, создал
Дверь. Келебримбор из Эрегиона запечатлел эти знаки».
– А как это понять: «Скажи друг и входи»? - ошеломленно
проговорил Мерри.
– Яснее ясного, - фыркнул гном. - Если ты друг, назови
пароль, двери откроются.
– Да, - с сожалением протянул Гэндальф. - Вполне возможно,
что они открывались по слову. Некоторые ворота гномов открываются только в
определенное время, другие - лишь перед определенным лицом, а третьи и вовсе с
замками и ключами, даже если все времена и слова известны. Здесь-то замка нет.
Во Дни Дарина Ворота Мории стояли открытыми. Наверное, здесь сидели
привратники. Но даже если их закрывали, любой, знающий слова, мог войти.
По-моему, так, Гимли?
– Так, так, - отвечал гном. - Только слова уже никто не
помнит. Весь род Нарви, все их искусство давно исчезли с лица земли.
– Как? Разве ты не знаешь слов, Гэндальф? - обескураженно
спросил Боромир.
– Нет, - коротко ответил маг.
Остальные с удивлением посмотрели на него. Только Арагорн,
слишком хорошо знавший Гэндальфа, остался невозмутим.
– Тогда что толку было волочь нас в эту треклятую дыру?! -
взорвался гондорец. - Ты же говорил, что проходил подземельями. Как же ты
попадал туда, если не знаешь слов?
– Отвечаю на первый вопрос, - спокойно проговорил маг. - Да,
я не знаю слов - пока. Насчет толка от моих поступков ты будешь интересоваться
тогда, когда они окажутся бесполезными. - Глаза мага сверкнули под нависшими
бровями. - Что же до второго твоего вопроса… ты, как я понял, мне не веришь?
Ты, видно, голову потерял. Я шел с востока! Изнутри эти двери можно открыть
легким толчком. А снаружи - только повелительными чарами. Силой их не взять.
– Но что же все-таки делать? - вырвалось у Пиппина.
– Можно попробовать постучать в них твоей головой, Перегрин
Тук, - раздраженно ответил маг. - Может, хоть тогда я на короткое время отдохну
от дурацких вопросов и поищу нужные слова!
Я знаю все заклятья на всех языках, даже орочьих, для
открывания чего угодно. Я и сейчас с ходу могу штук сто вспомнить. Но
понадобятся самые простые, незачем перебирать все. Я даже не собираюсь
выпытывать у Гимли тайный язык гномов, которого, кроме них, никто не знает.
Слово было эльфийским, как и надпись на арке, это любому ясно.
Он снова подошел к скале и слегка коснулся звезды жезлом.
Аннон эделлен, эдро хи аммен!
Феннас ноготрим, ласто бет ламмен! -
произнес маг повелительно. Серебряные линии рисунка
вспыхнули на миг и снова потускнели. Камень не дрогнул.
Гэндальф произнес множество заклинаний, то быстро и громко,
то медленно и тихо, перепробовал много эльфийских слов, но ничего не
происходило. Скала незыблемо стояла перед ним, а на небе уже вовсю высыпали
звезды.
