– Как я тебе скажу? - вопросом на вопрос отвечал маг. -
Смотря по тому, что нас по дороге ждет. Если прямо идти, да если удача не
отвернется, не меньше сорока миль.
Отдыхали недолго. Всем безотчетно хотелось отойти подальше
от Ворот. В левой руке шагавшего впереди Гэндальфа мерцал жезл. В правой он
сжимал Гламдринг. За ним с сияющими глазами, шел Гимли. Дальше, тоже с
обнаженным мечом, настороженно ступал Фродо. Клинки были темны. Это
успокаивало, ведь мечи, сработанные древними эльфийскими кузнецами, светятся,
окажись поблизости орки. За Фродо следовал Сэм, за ним - Леголас и другие
хоббиты, потом - Боромир, а замыкал шествие хмурый и молчаливый Арагорн.
Несколько раз коридор поворачивал, а затем начался долгий
спуск. Воздух заметно потеплел, стало душно, но никакого запаха, как бывает в
замкнутом помещении, не ощущалось. Наоборот, несколько раз по лицам скользнули
струи холодного воздуха из каких-то щелей или проходов в стенах. Их встречалось
немало. В слабом свете жезла Фродо иногда различал по сторонам лестницы арки и
переходы. Они возникали то справа, то слева, путались, и решительно никакой
возможности запомнить дорогу Фродо не видел.
От Гимли помощи Гэндальфу пока было немного. Разве что
стойкое мужество, исходившее от гнома, подбадривало идущих. Темнота не
тревожила его совершенно. Иногда маг, сомневаясь в выборе пути, советовался с
ним, но решение неизменно принимал сам. Подземелья Мории своими колоссальными
размерами превосходили самые смелые представления Гимли, сына Глоина, хоть он и
происходил из рода подгорных гномов. Давнее путешествие, совершенное в земных
недрах, мало помогало Гэндальфу, но даже во мраке, несмотря на все повороты, он
ясно понимал, куда идет, и куда хочет идти, и пока попадались галереи, ведущие
в нужном направлении, маг не останавливался.
При очередной задержке, пока Гэндальф с Гимли
перешептывались о чем-то, Арагорн сказал остальным:
– Не бойтесь. Я бывал с ним во многих путешествиях, хоть и
не в таких потемках. В Дольне вам могут рассказать о нем и вовсе невероятные вещи.
Он с пути не собьется, лишь бы путь существовал. Мы боялись, не верили, а он
привел нас сюда, и выведет, чего бы это не стоило ему самому. Дорогу он находит
лучше кошек королевы Берутиэль.
Действительно, отряду повезло с проводником. У них не было топлива,
они не успели заготовить факелы, в отчаянной спешке у ворот многие вещи
оказались забыты. Без света жезла они просто не прошли бы и фарлонга. Кроме
бесконечных разветвлений, время от времени попадались дыры, провалы, а может,
колодцы прямо на дороге. Встречались трещины, которые приходилось
перепрыгивать, пока маг светил. Одна, например, оказалась шире семи футов и
Пиппин долго собирался с духом, прежде чем перескочить «пропасть» (как он
назвал ее). Впрочем, не так уж он был неправ. Со дна трещины едва доносился шум
большой текущей воды.
– Вот - веревка-то! - пробормотал Сэм. - Знал же, что
понадобится.
Все эти досадные мелочи отнимали немало времени. Путникам
казалось, что они давно блуждают во тьме, у корней гор. Это была уже не просто
усталость, но мысль остановиться, отдохнуть почему-то не радовала. Да, спасение
у Ворот, еда, глоток мирувора взбодрили Фродо на время, но теперь на душе у
него снова лежала тяжесть, вот-вот готовая прорасти страхом. Элронд исцелил его
рану, но бесследно она не прошла. Чувства хоббита обострились и теперь его
сильно угнетала невозможность видеть. Впрочем, довольно скоро Фродо заметил,
что видит в темноте много больше других, кроме Гэндальфа, конечно. И Кольцо…
Кольцо на шее, на тонкой цепочке, иногда наливавшееся тяжестью… Он ощущал некое
неопределенное зло впереди, и зло, идущее следом, но он молчал, только крепче
сжимал рукоять Шершня и упрямо шел и шел вперед.
Идущие позади почти не разговаривали. Только шаги слышал
Фродо впереди и за спиной. Глухой стук башмаков Гимли, тяжелая поступь
Боромира, легкий шелест шагов Леголаса и почти такой же неслышный топоток
хоббитов, а в конце - мерный четкий шаг Арагорна. Если отряд останавливался,
наступала тишина, но со временем обостренный слух Фродо начал улавливать и еще
кое-что: как будто шлепанье мягких босых ног по камню. Оно не было ни близким,
ни громким, так, едва различимые звуки на самом пределе слышимости, но раз начавшись,
они непрестанно сопровождали отряд. Эхо? Нет, не эхо. Когда все
останавливались, оно еще шлепало чуть-чуть и только потом стихало.
В Морию они вошли ночью, а теперь шли уже несколько часов с
короткими передышками, но тут Гэндальф впервые озадачился надолго. Впереди
широкая темная арка расходилась тремя галереями. На первый взгляд, все три вели
на восток, но левая зарывалась вниз, правая - вверх, а средняя, хоть и казалась
горизонтальной, настораживала узостью прохода.
– Хм, совсем не помню этого места, - пробормотал Гэндальф,
останавливаясь. Он поднял жезл, надеясь отыскать на своде какие-нибудь знаки
или надписи, но ничего не нашел. Тогда он сказал сам себе: - Нет, слишком
устал, чтобы не ошибиться. Да и все устали, наверное. Ночь еще не кончилась,
остановимся здесь. Снаружи миновала полночь, луна скоро зайдет.
– Бедный Билл, - вспомнил Сэм. - Как-то он там? Интересно,
удалось ему от волков удрать?
Слева от арки обнаружилась каменная дверь. Полуприкрытая,
она легко распахнулась от несильного нажима. За ней, кажется, находилась
небольшая зала.
– Осторожнее! - крикнул Гэндальф, останавливая Мерри с
Пиппином, бросившихся вперед. Хоббиты так обрадовались хоть какому-нибудь
укрытию, да еще с дверью, что совершенно забыли об опасности. Уж очень не
хотелось спать прямо посреди открытой галереи.
– Осторожнее, - повторил маг. - Вы же не знаете, что там,
внутри. Пустите-ка меня.
Он боком протиснулся в дверной проем, остальные вошли
следом.
– Вот, - Гэндальф указал жезлом на середину комнаты. У его
ног чернела большая круглая дыра в полу. Обрывки цепей свисали вниз, пол вокруг
был усыпан каменными обломками.
– Один из вас неминуемо загремел бы туда, - негромко сказал
Арагорн стоящему рядом Мерри, - и сейчас все еще гадал бы, когда же будет дно.
У нас есть проводник, вот пусть он и идет первым.
– Здесь располагалась стража, - заявил Гимли. - А это -
колодец. Крышка разбита, надо быть поосторожнее в темноте.
С первой же минуты колодец неодолимо притягивал Пиппина.
Пока остальные разворачивали одеяла и устраивались на ночлег под стенами, он на
четвереньках подполз к краю и заглянул внутрь. Из невидимых глубин поднимался
ток холодного воздуха. Повинуясь внезапному порыву, Пиппин подобрал с пола
камень и отпустил его над дырой. Сердце хоббита успело стукнуть много раз,
прежде чем снизу пришел звук. Сначала донеслось едва слышное «плюх», видимо,
камень упал в поду, но потом звук пошел гулять по стволу колодца, отражаясь от
стен.
