Но пока путешествие проходило вполне спокойно. Вереницей
тянулись однообразные часы плавания, и только на третий день пути берега стали
меняться. Деревья росли все реже, а потом и вовсе пропали. На восточном берегу
их сменили не менее однообразные бурые увалы без единой травинки или кустика,
словно выжженные зловредным палом. Начинались Бурые Земли; обширные и
заброшенные, они тянулись между Южным Сумеречьем и холмами Эмин Майл. Даже
Арагорн не знал, какое лихо привело все здесь в такое запустение.
На западном берегу леса уступили место равнине. Там зеленела
трава, а вдоль берега тянулись тростниковые заросли, высокие, никогда не
остававшиеся в покое. Темные сухие камыши, печально шелестя, клонились и
вздрагивали под напором течения. Иногда в просветах мелькали пятна зелени
прибрежных луговин, а за ними на горизонте синела линия Мглистых Гор.
Одиночество путников скрашивали только птицы. В тростнике,
оставаясь невидимыми, перепархивали и посвистывали маленькие пичуги; однажды
над головами с шумом протянулся на юг большой клин.
– Лебеди! - узнал Сэм. - Ого! Ну и здоровущие!
– И к тому же черные, - мрачно добавил Арагорн.
– Какой широкой, пустой и печальной выглядит эта земля, -
сказал Фродо. - А я-то думал, если путешествуешь на юг, становится все теплее.
– Мы пока не на юге, - ответил Арагорн. - До моря далеко. В
этих краях даже снег может пойти. Там, у впадения Андуина в залив Белфалас,
теплее и веселее. Хотя что я говорю? Какое веселье? Те земли под Врагом теперь.
А здесь мы всего лиг на семьдесят южнее вашей Южной Чети. Скоро подойдем к
устью Светлимы, роханской реки, вытекающей из Леса Фангорна. По ней проходит
северная граница Рохана. В старину всеми землями между течением Светлимы и
Белыми Горами владели рохирримы. Земли изобильные, славятся отменными
пастбищами, но в нынешние злые дни Люди ушли от Реки. Андуин широк, но орочьи
стрелы перелетают с одного берега на другой, а в последнее время орки даже
переправляются иногда и угоняют табуны.
Сэм тут же принялся беспокойно озираться. Совсем недавно он
все высматривал засады меж деревьев, но теперь, среди открытых пространств,
стало еще хуже: уж очень все на виду, и он с сожалением вспоминал об оставшихся
позади лесах.
Впрочем, в последующие два дня это ощущение постепенно
охватило всех в отряде. Теперь весла не лежали без дела и берега быстрее
скользили мимо. Река разливалась, стали появляться галечные отмели, и рулевым
лучше было не зевать. По другую сторону начали встречаться болота.
Фродо, припомнив яркие лужайки, фонтаны, солнце и ласковые
дожди Лотлориена, зябко передернул плечами. Из-за увалов с востока на Реку
накатывали невидимые волны холодного воздуха. В лодках давно уже не смеялись,
даже разговаривали мало; каждый был занят собственными мыслями. Память Леголаса
уводила его в буковые рощи под крупными летними звездами; Гимли прикидывал
мысленно, найдется ли в родовой сокровищнице подходящий алмаз для дара
Владычицы; Мерри и Пиппин в средней лодке увлечены были подхваченным вчера
насморком, а Боромир то бормотал неразборчиво, то вдруг принимался обкусывать
ногти, как поступают иногда воины в сомнении и беспокойстве, а то вдруг хватал
весло и догонял лодку Арагорна. В такие моменты Пиппин, сидевший на носу, улавливал
странный блеск в глазах гондорца, устремленных на Фродо.
Сэм после долгих размышлений пришел к выводу, что хотя лодки
и не так опасны, как он раньше представлял, но и удобств в них куда меньше, чем
можно предположить, глядя со стороны. Он тягостно переживал плавание: делать
нечего, сиди себе да пялься на ползущие мимо зимние снулые земли и серую воду в
нескольких дюймах от бортов. Даже когда приходилось грести, весел ему не
доверяли.
Вот так, на четвертый день пути, уже под вечер, он и
развлекал себя: то посмотрит вправо, то вперед, а то через головы Арагорна и
Фродо назад, на идущие следом лодки. Его уже клонило в сон, хотелось побыстрее
вылезти, размять занемевшие ноги и почувствовать наконец твердую землю. И тут
что-то привлекло его взгляд за кормой. К этому времени он уже с минуту бездумно
смотрел назад, но теперь замотал головой и протер глаза. Однако, всмотревшись,
ничего необычного не увидел.
Ночевали на маленьком островке под западным берегом. Сэм,
завернувшись в одеяло, ворочался рядом с Фродо.
– Я тут, было, задремал в лодке, сударь, - неуверенно начал
он, - и привиделась мне… а может, не привиделась… забавная штука.
– Ну, что ты там ещё углядел? - проворчал Фродо. Он уже по
опыту знал: Сэм не уймется, пока не расскажет свою байку. - Мне вот с самого
Лотлориена не попадалось ничего забавного.
– Да не то чтобы забавно, а все ж таки странно, - оживился
Сэм. - Но вы послушайте: я бревно с глазами видел!
– С бревном все точно, - улыбнулся Фродо, - их в Реке много,
а глаза лучше убрать.
– Так ведь это ж самое главное! - подскочил Сэм. - Я от этих
глаз так и сел. Ну, плывет себе коряга за Леголасовой лодкой и плывет, я
сначала и внимания не обратил, а потом гляжу - догоняет! Это как же так, думаю,
течение-то одно! Вот тогда я глаза и увидел: две такие бледные точки с
переднего конца, а потом пригляделся, а у коряги-то - лапы! Ну прямо как у
лебедя, и она гребет! Я сел, глаза тереть стал, крикнуть собрался, никакой
дремоты у меня и в помине не осталось, а только смотрю - нету! Но я краешком-то
глаза заметил, вроде под берег что-то темное - нырь! И все. Никаких глаз.
Я, значит, и говорю себе: дрыхнешь, стало быть, Сэм, вот и
видишь невесть что. Но с тех пор все думаю: привиделось или нет?
Фродо на удивление долго молчал, а потом заговорил устало:
– Это, Сэм, было бы проще всего: мол, сумерки, задремал. Да
только они ведь не впервой появились, глаза эти. Я их еще до Лотлориена
замечал. А ночью на границе на флет поднималось какое-то существо с такими
глазами. Хэлдир его тоже видел. А эльфы, которые орков гоняли? Помнишь, они
рассказывали?…
– А-а, - задумчиво протянул Сэм. - Теперь мне, пожалуй,
многое припоминается. То, да се, да рассказы Бильбо - все одно к одному.
Получается, сударь, мы с вами существо-то это знаем. Ведь это ж Горлум, наверное.
– Наверное, он, - с неохотой подтвердил Фродо. - Боюсь, что
он. С той самой ночи на дереве и боюсь. Как я теперь думаю, он в Мории прятался
и там увязался за нами. Я надеялся, остановка в Лориене собьет его со следа, но
эта дрянь, видно, пряталась на той стороне Серебрени и видела, как мы
отплывали.
– Надо бы нам поосторожнее, - озабоченно сказал Сэм, - а то,
не ровен час, однажды ночью передушит он нас, как курей. Не надо Колоброда там
беспокоить или кого. Я сам покараулю. А завтра в лодке отосплюсь, и ведь все
равно там вроде как груз.
