Эльфы, негромко переговариваясь, разошлись по поляне и,
казалось, не обращали на хоббитов ни малейшего внимания. Фродо и его спутники
сели на траву, завернулись в одеяла и боролись со сном. Ночь тянулась и
тянулась, огоньки в долине погасли один за другим. Пиппин пристроился к
какому-то бугорку и уснул. Высоко в небе, на востоке, мерцала Звездная Сеть -
Реммират, а из тумана медленно поднимался красный Боргил, сияя винным цветом,
словно драгоценный камень. Никто не услышал порыва ветра, но туман словно
сдернула невидимая рука, и сверху наклонился, перешагивая через край мира,
Небесный Воин Менельвагор, опоясанный сияющим поясом. В этот момент эльфы разом
запели. Словно сам собой вспыхнул на поляне костер, и хоббитов позвали.
– Эй, сюда! Идите к нам! Настало время для разговоров и
веселья.
Пиппин сел, дрожа и протирая глаза.
– В зале горит огонь, и кушанье для проголодавшихся путников
готово, - сказал стоявший перед ним эльф.
Южный конец поляны уходил под своды леса, образуя подобие
залы, крытой ветвями деревьев; стволы их, словно колонны, вздымались с двух
сторон. Здесь весело потрескивал костер, а на нижних сучьях укреплено было еще
несколько факелов, горевших разноцветным ровным огнем. Эльфы расселись вокруг
костра, одни передавали наполненные кубки, другие обносили подносами с едой.
– Прощения просим за скудную трапезу, - извинились перед
хоббитами. - Но мы далеко от наших гостиных. Если заглянете как-нибудь к нам
домой, надеемся попотчевать вас как подобает.
– Эта скудная трапеза не уступает деньрожденьишному пиру, -
пробормотал Фродо.
Пиппин плохо запомнил угощение этой ночи. Он весь был
поглощен лицами эльфов, словно озаренными внутренним светом, их голосами,
такими разными и такими прекрасными, какие бывают только в грезах. Он смутно
помнил хлеб, имевший вкус свежей белой лепешки; помнил плоды, нежность аромата
которых не с чем сравнить, он осушил бокал, наполненный, казалось, золотистым
летним полднем с привкусом меда.
Сэму явно не хватало слов, чтобы выразить переживания этой
ночи, но она осталась для него одним из главных событий всей жизни. Позже он
говорил, вспоминая: «Ну, сударь, если бы я вырастил такие яблоки, вот тогда был
бы я Садовник. Но яблоки - что! А вот пение! Ох, и запало оно мне в сердце,
если вы понимаете, про что я…»
Фродо же ел, пил и разговаривал с удовольствием. Он немного
понимал по-эльфийски, усердно прислушивался и старательно подбирал слова, не
уставая благодарить угощавших его на их родном языке. Они улыбались и говорили
друг другу:
– Ну что за прелесть! Просто бриллиант среди хоббитов!
Пиппин, не выдержав переживаний, заснул с недопитым бокалом
в руке. Его бережно перенесли под деревья и уложили на мягкое ложе, где он и
проспал до рассвета. Сэм ни за что не хотел покидать Фродо. Когда Пиппин выбыл
из игры, он некоторое время боролся со сном, потом свернулся клубочком у ног
Фродо, поклевал носом и тоже заснул. А Фродо тем временем вел неторопливую
беседу с Гилдором.
Они переговорили о многом, старом и новом. Хоббит
расспрашивал эльфа о событиях в широком мире. Новости были безрадостными, если
не сказать зловещими: сгущалась Тьма, разгорались войны, Люди безнадежно
сражались, Эльфы обреченно уходили. Наконец Фродо задал давно волновавший его
вопрос:
– Скажи, Гилдор, а ты не видел Бильбо после того, как он
ушел?
– Видел, - с улыбкой ответил эльф. - Даже дважды. Вот на
этом самом месте он распрощался с нами. Но нам довелось встретиться еще раз,
далеко отсюда.
Больше он ничего не добавил, а Фродо не стал расспрашивать.
Гилдор сам обратился к нему:
– Ты ничего не рассказал о себе, Фродо. Кое-что я знаю, а по
твоему лицу и мыслям, стоящим за твоими вопросами, догадываюсь об остальном. Ты
ведь уходишь из Шира, и уходишь в сомнениях - сможешь ли найти потерянное, или
выполнить задуманное, или даже просто вернуться в родные края. Разве не так?
– Эх, - вздохнул Фродо, - так, конечно. Но я-то думал, мой
уход - тайна. Кроме Гэндальфа да Сэма и не знает никто… - он взглянул на мирно
посапывающего Сэма.
– От нас Враг твоей тайны не узнает.
– Враг? Так ты знаешь, почему я ухожу?
– Я не знаю, почему Враг преследует тебя, но чувствую:
опасность не только впереди или позади. Она со всех сторон.
– Ты о Всадниках? - побледнев, спросил Фродо. - Я так и
думал, что их послал Враг. Но кто они?
– Разве Гэндальф не рассказывал тебе? - удивился Гилдор. -
Впрочем, ему виднее, но тогда и мне не след пугать тебя в дороге. Скажу только,
что выйти ты успел в самый последний момент, если успел, конечно. Теперь надо
спешить. Дорога назад закрыта. Шир тебе не защита больше.
– Да уж что может быть страшней твоих намеков! - воскликнул
Фродо. - Я знал про опасность, но в своем собственном Шире никак не предполагал
с ней столкнуться. Подумать только! Хоббиту теперь от Водьи до Реки спокойно
пройти нельзя!
– Это не твой собственный Шир, - веско сказал Гилдор. - Жили
здесь и до вас, будут жить и после вас. Вокруг - мир. Можете не обращать на
него внимания, но вы - в нем, а он - в вас.
– Знаю, - устало согласился Фродо. - Да только он всегда
казался таким уютным, таким безопасным. Что же мне делать теперь? Я хотел уйти
тайно и пробираться в Дольн, а похоже, меня выследят раньше, чем я доберусь до
Заскочья.
– Делай, как задумал, - посоветовал Гилдор. - Вряд ли дорога
так опасна. Тебе, по-моему, мужества не занимать. Более подробный совет надо
было у Гэндальфа спрашивать. Я ведь не знаю причин твоего бегства, не знаю,
зачем ты нужен Черным Всадникам. А Гэндальф знает. Ты же виделся с ним перед
выходом?
– Хотел увидеться. Вот это меня действительно беспокоит. Я
ждал его. Долго ждал. Он обещал вернуться в Хоббитон самое позднее позавчера.
Но так и не появился. Что могло его задержать, ума не приложу. Может, надо было
все-таки дождаться его?
Гилдор долго молчал.
– Не нравится мне это, - произнес он наконец. - Опоздание
Гэндальфа не к добру. Но, знаешь, не зря говорят «Не лезь в дела Мудрых. Понять
- не поймешь, а хлопот не оберешься». Тебе выбирать: ждать или уходить.
– У нас еще говорят, - усмехнулся Фродо, - «спроси у эльфа
совет - получишь в ответ и да и нет».
