Не вечна мгла - отриньте страх:
Еще отступит мрак лесной,
Откроет солнце облик свой,
И будет свет, и в свой черед
Придет закат, придет восход,
И дебри сгинут навсегда…
Последнее слово совсем уж жалко кануло в тишину. Вязкий
воздух глотал звуки, простой разговор требовал усилий. Прямо позади них
обломился и с шумом рухнул на дорогу здоровенный сук. Деревья, казалось,
подобрались поближе.
– Не хотят они исчезать, а в песнях и вовсе не понимают, - с
трудом пошутил Мерри, скрывая беспокойство. - Потерпи уж. Вот выберемся отсюда,
устроим им концерт!
Никто не ответил ему. Фродо вяло перебирал мысли, стараясь
угадать, какая из них не понравилась деревьям. В какой-то момент он чуть не
предложил повернуть назад (если это было возможно), и тут наконец что-то
изменилось. Подъем прекратился, деревья снова раздвинулись, а впереди
зазеленела вершина холма, похожая на лысую голову. Тропа вела туда.
Хоббиты поторопили пони, им не терпелось выбраться из-под
сводов леса. У подножия холма тропа опять потерялась в траве. Здесь сходство с
лысиной, обрамленной остатками кудрей, стало еще заметнее. Хоббиты поднялись на
макушку и огляделись. Все тонуло в солнечном сиянии, но даль была скрыта
осенней дымкой. Внизу, в лесных чащах, туман таился кое-где, а к югу
скапливался плотной завесой над глубоким оврагом.
– Там Ивлинка течет, - показал на туман Мерри. - Она с
Упокоищ спускается и проходит по самой середине Древлепущи, а уж потом и
Брендидуин впадает. Вот куда нам не надо! Ивлинка - это самое сердце леса, и
сердце злое. От него здесь все и идет.
Все посмотрели туда, куда показывал Мерри, но за туманами,
скрывавшими южную часть леса, трудно было разглядеть что-нибудь. На западе уже
не видать было ни Заплота, ни Брендидуина; на севере, куда они вглядывались с
особой надеждой, не было заметно ничего похожего на Западную Дорогу. Они
оказались словно на острове, окруженном со всех сторон бескрайним зеленым морем.
Сходство усиливалось обрывистым юго-восточным склоном холма, словно
вздымавшимся из зелёной пучины. Хоббиты уселись на бровке и пообедали,
поглядывая на леса окрест. Когда день перевалил за середину, глазастый Пиппин
различил на горизонте линию Упокоищ - древних курганов, расположенных по ту
сторону Древлепущи. Это приободрило путешественников. Приятно было увидеть, что
у лесного моря есть берега, хотя идти туда они вовсе не собирались. Об
Упокоищах ходили еще более зловещие легенды, чем о самой Древлепуще.
Наконец снова собрались тронуться и путь. Тропинка, которая
привела их сюда, нашлась с северной стороны, но вела себя неправильно, все
время норовя забрать вправо. Когда начался заметный спуск, стало очевидно, что
никуда, кроме Ивлинки, она привести не может. Делать было нечего, и после
недолгих споров, путники решили бросить ее и идти на север. До Дороги, хоть и
невидимой за лесом, вряд ли могло оказаться больше пятнадцати миль. Опять же,
земля в той стороне была поровнее и посуше, деревья росли потоньше, а темные
сосны и ели уступали место более приятным дубам и ясеням, среди которых
попадались, правда, и какие-то местные, неведомые породы.
Поначалу выбор казался хорош. Двигались быстро, но на
очередной прогалине заметили, что чересчур забирают на восток. Потом над
головами снова сомкнулись древесные своды, причем как раз там, где деревья
издали казались потоньше и росли не так густо. Под ногами стали попадаться
глубокие рытвины, похожие на борозды, оставленные гигантскими колесами. На них
буйно разрослась ежевика. Постепенно борозды становились шире, лежали они
поперек пути, и приходилось тратить время на спуски и подъемы, мучая и без того
усталых пони. Каждый раз на дне очередной уже не рытвины, а лощины оказывалось,
что сплошные заросли не дают идти влево, но зато оставляют проход вправо.
Выбираясь наверх, хоббиты замечали, что деревья с каждым разом становятся
темнее и гуще, и снова путь направо и вниз неизменно оказывался легче, чем
налево и вверх.
Через пару часов направление потеряли окончательно. Ясно
было только, что на север они не идут уже давно. Их явно уводили прочь, и
оставалось идти, куда вели - в самое сердце Древлепущи.
Полдень давно миновал, когда ползком (а где и кувырком) они
спустились в очередной (какой по счету?) овраг, самый широкий и глубокий из
попавшихся за день. Края его нависали над головой так высоко, что с пони и
думать нечего было выбраться наверх. Оставалось идти по дну. Земля пружинила
под ногами, кое-где становилась топкой, из склонов били родники, появился ручей,
а местность продолжала быстро понижаться. Ручей становился все шустрее,
сумрачный овраг все глубже, а небо уже давно закрыли сплошные кроны деревьев.
Ковыляя вдоль ручья, хоббиты неожиданно вынырнули из
полумрака. Впереди, словно из арки, лился солнечный свет. Только выбравшись на
чистое место, они сообразили, что впали вместе с ручьем через устье большущего
оврага в долину реки. За неширокой полосой тростника и осоки виднелся её
противоположный берег, почти такой же крутой.
Мягкое осеннее солнечное сияние разливалось в теплом
дремотном воздухе укромного речного русла. Коричневая вода лениво извивалась в
берегах, заросших древними ивами, накрытая ивами, перегороженная упавшими
ивовыми стволами, усыпанная мириадами опавших ивовых листьев. Их собратья неторопливо
порхали вокруг, кружась в теплом, легком ветерке, веявшем вдоль реки. Шуршала
осока. Чуть поскрипывали ивовые сучья.
– Наконец-то понятно, где мы! - с облегчением воскликнул
Мерри. - Совсем не там, куда собирались. Это же Ивлинка! Подождите, я посмотрю,
что там впереди, - с этими словами он скрылся в высокой траве, но скоро
вернулся и радостно сообщил, что земля там вовсе не топкая и по берегу вполне
можно идти. - Там даже вроде тропа есть, - говорил он. - Если по ней пойти,
может, удастся выбраться из Пущи с восточной стороны.
– Сомневаюсь, - скептически протянул Пиппин. - Она ведь
может нас и в болото завести да там и бросить. Кто, по-твоему, проложил её и
зачем? Вряд ли о нас заботились. Я с этим лесом подозрительным стал. Даже
начинаю верить всяким байкам. Ты думаешь, нам удастся на восток пройти?
– Ничего я не думаю, - огрызнулся Мерри. - Я ведь не знаю, в
каком течении Ивлинки мы оказались. Тем более откуда мне знать, кто тут ходит.
Но другого-то пути нет.
Действительно, выбора не было. Выстроившись цепочкой,
хоббиты двинулись за Мерри. Над головами качался сочный тростник, но тропа и
вправду оказалась вполне подходящей. Она легко огибала озерки, заводи и
болотца, оставаясь сухой и твердой. Часто ее пересекали ручейки, спешащие в
Ивлинку из леса, но везде в таких местах аккуратно лежали рядком бревнышки или
охапки хвороста.
