– Мне здесь тоже не нравится, Сэм, - Колоброд взглянул в
вечереющее небо. - Но другой подходящей стоянки поблизости я не знаю. Здесь нас
по крайней мере не видно. А стоит отсюда выбраться, и ты на виду. За Дорогой
наблюдают, а пересекать ее придется. Да и место там плоское, как стол, не
спрячешься.
– А эти Черные вообще-то видят? - спросил Мерри. - Они ведь
все больше нюхают. А ты там, на вершине, заставил нас лечь, чтоб не увидели. И
теперь говоришь - увидят.
– Я был слишком неосторожен на вершине, - озабоченно заметил
Колоброд. - Думал о знаке, оставленном Гэндальфом, и забыл об опасности. Сами
Всадники видят мир иначе, чем мы. Но зато прекрасно видят их кони и другие
твари, которые служат Черным. Но и без того они способны уловить наши тени, а в
темноте видят намного больше нашего. В ночи они опасней всего. А в любое время
дня и ночи они прекрасно чуют живую кровь и ненавидят ее. Есть у них и другие
чувства. Мы и то почувствовали их приближение, а они чуют нас намного острее. К
тому же, - добавил он, понизив голос, - их притягивает Кольцо.
– Выходит, спасенья нет? - жалобно спросил Фродо. - Если мы
пойдем, они заметят нас, а если останемся, сами притянем их к себе?
Колоброд положил руку на плечо хоббиту.
– Надежда все-таки есть, - ободряюще сказал он. - Ты не
один. Вот и дрова - добрый знак. Укрытие здесь неважное, обороняться трудно, но
огонь заменит нам и то, и другое. Саурон даже огонь может приспособить для
худых дел, но Всадники огня не любят, а тех, кто им владеет, - боятся. Огонь -
наш самый верный друг в этих глухих местах.
– Может и так, - буркнул себе под нос Сэм, - по мне, так это
всё одно, что крикнуть на весь свет: «Вот они мы!»
В самом укромном уголке лощины путники развели костер и
приготовили еду. Под вечер захолодало. Все сильно проголодались, но ужин был
скудный. Впереди их ждали пустынные земли, куда, кроме птиц и зверей, не
забредал никто. Следопыты проходили здесь, но и они не останавливались, да и
мало их было. Иногда из северных отрогов Мглистых Гор забредали тролли, и
только на Дороге можно было встретить редких путешественников - чаще всего
гномов, идущих по своим делам. Ни помощи, ни доброго слона ждать от них не
приходилось.
– Еды нам не хватит, озабоченно сказал Фродо после ужина. -
Хоть мы и экономим, а нынче ужин - и вовсе насмешка какая-то, а все ж на две
недели не хватит.
– Еду добыть можно, - ответил Колоброд. - Ягоды есть,
коренья, травы съедобные. При особой нужде я охотиться могу. До зимы с голоду
не помрем. Однако еду добывать - дело долгое, а нам спешить надо. Придется
подтянуть ремни. Не беда. Думайте о столах в доме Элронда. Там наверстаем.
Холод, пришедший вместе с темнотой, начал донимать их. Небо
прояснилось и теперь наполнялось холодными мерцающими звездами. Хоббиты
придвинулись вплотную к огню, закутавшись во все одеяла, какие были с собой.
Колоброду холод был, видимо, нипочем. Он сидел на корточках чуть в стороне, в
своем плаще, задумчиво покуривая трубку.
Пала ночь. Свет костра стал ярче, и тогда Колоброд принялся
рассказывать разные истории, отвлекая закоченевших хоббитов от мрачных мыслей.
Он знал великое множество легенд и преданий о делах давно минувших, о заре
мира, об Эльфах и Людях. Хоббиты слушали разинув рты и только диву давались,
сколько он знает всего и откуда узнал об этом.
– Расскажи о Гил-Гэладе, улучив минуту, когда закончился
рассказ об эльфийских княжествах, попросил Мерри. - Ты помнишь еще что-нибудь
из той баллады, которую Сэм вспомнил?
– Конечно, помню, - отвечал Колоброд. - И Фродо должен
помнить, она ведь его близко касается.
Мерри удивленно взглянул на Фродо. Уставившись в огонь, тот
медленно проговорил:
– Гэндальф рассказывал мне немного. Гил-Гэлад был последним
из великих эльфийских королей Среднеземья. Гил-Гэлад, по-эльфийски - Звездный
Свет. С другом эльфов, Элендилом, они отправились…
– Не надо! - вдруг перебил Колоброд. - Не стоит вспоминать
об этом здесь, когда опасность близко. Вот будем в Дольне, услышите ее всю,
целиком.
– Тогда давай еще о Древних Днях, - потребовал Сэм. - Про
Эльфов, только давно, когда они еще были в полной славе. Хорошо бы про Эльфов,
а то темно так вокруг…
– Ладно. Я расскажу вам историю о Тинувиэль, - решил
Колоброд. - Не всю, конечно, она очень долгая, а так, вкратце. Настоящую
историю в этом мире никто уже, кроме Элронда, не помнит, а конец ее и вовсе
неизвестен. Это красивая, хоть и печальная история. Впрочем, все древние
истории Среднеземья печальны, но они делают сердца лучше и поднимают дух.
Он помолчал, сосредоточиваясь, а потом начал нараспев:
Был зелен плющ, и вился хмель,
Лилась листвы полночной тень,
Кружила звездная метель
В тиши полян, в плетенье трав.
Там танцевала Лучиэнь;
Ей пела тихая свирель,
Укрывшись в сумрачную сень
Безмолвно дремлющих дубрав.
Шел Берен от холодных гор,
Исполнен скорби, одинок;
Он устремлял печальный взор
Во тьму, ища угасший день.
Его укрыл лесной чертог,
И вспыхнул золотой узор
Цветов, пронзающих поток
Волос летящих Лучиэнь.
Он поспешил на этот свет,
Плывущий меж густой листвы;
Он звал - но слышался в ответ
Лишь шорох в бездне тишины,
И на соцветиях травы
Дрожал под ветром светлый след
На бликах темной синевы,
В лучах бледнеющей луны.
При свете утренней звезды
Он снова шел - и снова звал…
В ответ лишь шорох темноты.
Ручьев подземных смех и плач.
Но хмель поник, и терн увял,
Безмолвно умерли цветы,
И землю медленно объял
Сухой листвы шуршащий плащ.
Шел Берен через мертвый лес,
В тоске бродил среди холмов,
Его манил полет небес
И дальний отблеск зимних гроз…
В случайном танце облаков
Он видел облик, что исчез,
В извивах пляшущих ветров
Он видел шелк её волос.
Она предстала перед ним
В наряде солнечных огней,
