Девять действительно вышли из небытия, я чувствовал это и
без слов Сарумана. Вести о них пришли ко мне раньше, причем из такого
источника, который не ошибается. Друзьям в Шире грозила опасность, но я не
терял надежды. Фродо, получив письмо, должен был выйти немедля, и тогда у него
оставались шансы уйти от погони. Но мои надежды, и мои страхи, как оказалось,
недорого стоили. Надеялся я на толстяка трактирщика, а боялся хитрости Саурона.
Но у хозяина гостиницы «и своих дел хватает», а сила Саурона пока меньше, чем
может показаться со страху. Однако мне, пойманному в мышеловку Изенгарда, и
думать не думалось, что охотники, перед которыми все бежит и обмирает,
споткнутся в далеком Шире.
– Я видел тебя! - вдруг закричал Фродо. - Ты ходил туда-сюда
и луна светила!
Гэндальф замолчал, с удивлением поглядев на хоббита.
– Ну, это был сон, - смутился Фродо. - Я только сейчас
вспомнил. А приснился он мне уже после того, как мы из Шира ушли.
– Тогда он маленько запоздал, - невесело усмехнулся Гэндальф
и продолжал рассказ. - Да, я попал в такую переделку, и какой мне еще не
довелось побывать. Подумать только, Гэндальф Серый попался, как муха в паутину.
Но даже у самого искусного паука бывают промашки.
Я подумал было, что и Радагаст играет заодно с Саруманом. Но
ему не провести меня, а я ничего не почувствовал при нашей встрече. А если бы
почувствовал, то либо совсем не пошел бы в Изенгард, либо принял меры
предосторожности. Саруман сообразил это и попросту обманул Радагаста. Радагаст
Бурый не годится на роль предателя. Он честно нашел меня, чем и убедил.
Здесь-то Саруман и просчитался. Радагаст, конечно, выполнил
мою просьбу, а направился он в Сумеречье, к старым друзьям. Горные Орлы летают по
всему миру и многое видят. У них на глазах орки сбивались в стаи, у них на
глазах Девять все дальше забирались на Север, слыхали они и о бегстве Горлума.
И решили известить меня.
Однажды, уже и конце лета, на исходе лунной ночи, неожиданно
явился Гваихир, Повелитель Ветров, самый быстрокрылый из Великих Орлов. Я
поговорил с ним и он взял меня с собой. Мы были уже далеко от Изенгарда, когда
орки и волки бросились в погоню.
– Ты далеко можешь унести меня? - спросил я у могучей птицы.
– Куда хочешь, - ответил Орел. - Но меня послали разносить
вести, а не грузы.
– Тогда мне нужен конь, - сказал я, - быстрый, самый
быстрый, ибо мне сейчас нужна только скорость.
– Хочешь, я отнесу тебя в Эдорас, - предложил Орел. - Там
живет Король Рохана и это недалеко.
Конечно, я принял предложение. В Рохане живут укротители
коней, там на тучных пастбищах пасутся самые быстрые кони на свете.
– Как по-твоему, Людям Рохана можно еще доверять? - спросил
я у Повелителя Ветров. Предательство Сарумана сильно подействовало на меня.
– Говорят, они посылают коней в Мордор, - ответил Орел, - но
это - дань, а не служба. Однако, если ты говоришь, что Саруман обратился ко
Злу, значит, судьба Рохана решена.
На рассвете я ступил на землю Рохана. Я вижу, рассказ мой
затянулся, теперь можно закончить его побыстрее. Я не напрасно опасался.
Саруман постарался и здесь. Зло уже успело пустить корни в Рохане. Король не
поверил мне, но разрешил взять коня и убираться. Вряд ли он был в восторге от
моего выбора. Я взял лучшего коня Рохана, равного ему я вообще никогда не
видел.
– Должно быть, это действительно достойный восхищения конь,
- промолвил Арагорн. - Жаль, что Мордор получает благородных животных из
Рохана. Для меня это новость. Я был там и ничего подобного не слышал.
– Могу поклясться, нет этого! - с жаром воскликнул Боромир.
- Это опять вражья ложь. Я знаю людей Рохана, они самые честные и доблестные
наши союзники. О какой дани может идти речь, если они живут на землях, данным
Гондором?
– Тень Мордора простирается далеко, - заметил Арагорн. - Вот
уже и Саруман не устоял перед ней. Рохан окружен. Кто знает, что ты найдешь на
обратном пути?
– Что угодно, только не это. Не будут в Рохане торговать
конями, они любят их. Это ведь не обычные кони. Они пришли с лугов Севера, они
помнят вольные Древние Дни.
– Истинно так! - подтвердил Гэндальф, - и есть среди них
один, который, по-моему, жеребенком застал зарю мира. Коням Девяти за ним не
угнаться. Он быстр, как ветер, и как ветер не знает усталости. Его зовут
Сполох. При свете дня он как серебро, а в ночи - как тень, и почти невидим. Как
легок он на ходу! До меня он не знал наездников, но мы поладили, и я был уже в
Шире, когда Фродо проходил Упокоища, а ведь начали путь мы одновременно: он из
Хоббитона, а я - из Рохана.
Я скакал, нет, я летел, а страх летел впереди меня. Чем
дальше на Север, тем чаще слышал я о Всадниках. С каждым днем я нагонял их, но
все-таки они опережали меня. Я видел: они разделились. Часть осталась на
восточных рубежах, на Зеленопутье, а другие вошли в Шир с юга. Я прискакал в
Хоббитон, но не застал Фродо и вынужден был удовольствоваться беседой со старым
Гэмджи. Толку от него было мало. Он все переживал насчет новых хозяев Засумок.
– Перемены, - ворчал он, - не в мои бы годы, а главное -
перемены-то к худшему, к самому худшему, что ни есть.
– Надеюсь, до самого худшего ты не доживешь, - сказал я ему.
Сквозь его ворчание я разобрал все-таки, что Фродо ушел
меньше недели назад, а в тот же вечер на Горку наведался Черный Всадник. Что и
говорить, не успокоил меня старый Гэмджи. Я прискакал в Заскочье и застал его
похожим на разворошенный муравейник. Дом в Кривражках был пуст, а на пороге
лежал плащ Фродо. Я чуть не потерял голову и бросился по следу Всадников. Не
задержался даже для того, чтобы расспросить народ в Заскочье. Я чуть не сбился
со следа, он опять разошелся. Получалось, что один или двое Черных направились
в Брыль, я отправился за ними, а по дороге обдумывал слова, которые собирался
сказать хозяину трактира.
«Маслютиком тебя зовут, - в ярости думал я, - ну, если эта
задержка на твоей совести, от тебя один лютик и останется. А масло я из тебя
вытоплю, когда буду жарить на медленном огне». Похоже, он примерно так и
представлял себе нашу встречу, потому что как меня увидел, хлопнулся на пол и
прямо на глазах таять стал.
– Что ты с ним сделал? - испуганно спросил Фродо. - Он
добрый, помог нам…
Гэндальф засмеялся:
– Не бойся, дружок. Я даже не ругал его особенно, так он
обрадовал меня новостями, когда трястись перестал. Вышло просто замечательно, у
меня камень с души свалился, когда я узнал о вашей встрече с Арагорном.
