Им потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к мраку в базилике, и тогда они убедились в ее плачевном состоянии. Ее немного неровные стены были увенчаны большим центральным куполом.
Пройдя вперед, крестоносцы приблизились к часовне многоугольной формы, которая высилась в центре. Из купола, частично открытого по центру, на нее падал мощный поток света. Апсида, которая окружала часовню и образовывала широкую галерею, была круглой формы. Шестнадцать мраморных колонн поддерживали шестнадцать арок, которые служили опорой верхней галерее, тоже с шестнадцатью колоннами. На шестнадцать арок этой второй галереи опиралось столько же ниш, переходящих в купол. Ниши были украшены мозаикой с изображениями двенадцати апостолов, святой Елены, матери императора Константина, обнаружившей гробницу, и других, неизвестных крестоносцам персонажей.
В этой мраморной часовне, бесспорно, и находилась Святая Гробница.
Было зажжено множество канделябров, валявшихся вокруг, и за несколько минут в церкви стало значительно светлее, Годольфредо был первым, кто прошел внутрь часовни.
Там была маленькая часовенка, а в ней – большой камень круглой формы, вероятно, тот самый, который накрывал гробницу, переданную в дар богачом Хосе де Аритмеа. Сзади находился маленький мавзолей с плоским камнем, прислоненным к одной из стен подвала. Камень был покрыт плитой белого мрамора. Годольфредо понял, что стоит перед Святым Местом, где покоилось тело Иисуса Христа до того, как он воскрес. Воин поцеловал камень и несколько минут молился перед гробницей, благодаря Бога за то, что именно он стал первым христианином, вновь оказывающим почести этому месту после стольких лет пребывания его в руках нечестивых.
В этот момент Годольфредо подумал, что благодаря помощи Господа и усилиям стольких людей миссию Святого крестового похода можно считать выполненной – ведь они уже освободили Святую землю для миллионов верующих, которые теперь снова могут совершать сюда паломничества из всех христианских земель.
За несколько минут гробницу заполнили крестоносцы, Желавшие созерцать святыни и поклониться этому месту, где покоился Сын Божий тысячу лет назад.
В этот день у ворот гробницы Годольфредо, с единодушного согласия всех знатных франков, был провозглашен первым королем Иерусалима. Город уже был завоеван, и теперь крестоносцы нуждались в авторитетном правителе, который управлял бы в последующем всей Святой землей.
Годольфредо с благодарностью принял эту почетную обязанность, но изменил титул, обратившись к своим друзьям со словами:
– Я не желаю красоваться, увенчав голову короной, я не заслуживаю и других почестей! Вы не должны называть меня королем Иерусалима, города, где Христос носил корону из терновника 11 где его распяли с терновым венцом на голове. Я не достоин этого. Поэтому я принимаю на себя долг править судьбой новых жителей этого города, но принимаю титул «Защитник Святой Гробницы».
Первое, что приказал сделать Годольфредо в качестве правителя, – это провести торжественную мессу на следующий день, 16 июля, в полдень, в Святой Базилике, чтобы до того все имели возможность после утомительного дня отдохнуть в своих новых владениях или посетить другие исторические места города.
Фердинанд решил вернуться в свой новый дворец и отклонил приглашение Раймундо вместе посетить Мескита де Аль-Акса. Он хотел поесть чего-нибудь горячего и поговорить с таинственной женщиной, которая теперь была у него в услужении. Начинало смеркаться.
Он отослал стражника, который стоял у двери, и, удостоверившись, что дверь хорошо заперта на засов, направился в кухню, откуда раздавались единственные звуки, нарушавшие мирную тишину этого особняка. Войдя, он увидел там женщину, которая сидела за крепким деревянным столом, опустив голову на руки. Женщина явно ждала его. Когда он вошел. Сара, испугавшись, встала, на мгновение подняла на него взгляд и тут же покорно опустила голову. Она не переменила позу на протяжении всего разговора.
– Добрый вечер, мой господин. За время твоего отсутствия я приготовила тебе ужин. Если ты хочешь поесть, можешь расположиться в столовой.
Сара подошла к огню, чтобы взять еду из медного котла, вобравшего тепло огня.
– Сначала я хотел бы выпить немного вина.
Фердинанд наконец избавился от железной кольчуги и тяжелого меча, оставив их на столе, и поискал место, где он мог бы сесть отдохнуть. Продолжительный напряженный день не мог не сказаться на его состоянии. Особенно у него болели ноги.
Сара быстро достала из стенного шкафа кубок, щедро наполнила его из большой деревянной бочки, стоявшей в углу, и, не поднимая глаз, поставила его на стол, поближе к Фердинанду.
Тот заметил, что женщина сменила одежду. Сейчас на ней была широкая зеленая туника, стянутая на поясе, которая подчеркивала стройность ее фигуры. Он взял со стола кубок с вином и осушил его, наслаждаясь теплом, разлившимся по горлу, а затем и по всему телу.
Фердинанд наблюдал за жестами и реакциями женщины со смесью любопытства и неуверенности. Похоже, Сара очень страдала, но тем не менее проявляла удивительную способность держать себя в руках. Учитывая, что в этот день она потеряла своих близких и стала свидетельницей жестокого захвата родного города и что теперь она удовлетворяла желания чужого человека, от которого полностью зависело ее будущее и даже ее жизнь, нельзя было не признать, что она смогла сохранить спокойствие, по крайней мере внешнее. Какие мысли роились у нее в голове в этот момент? Что он мог сказать ей, чтобы облегчить ее боль? Как он мог заслужить ее доверие и рассеять ее страхи? Он начал испытывать к ней искреннее сочувствие.
– Сара, хотя наша встреча весьма необычна, я бы хотел, чтобы ты не боялась меня. – Сара подняла голову, их взгляды встретились. Женщина увидела нечто, моментально рассеявшее ее беспокойство. В его глазах светились понимание и искренность. – Поверь мне, я знаю, как тебе тяжело, но ты должна доверять мне. В данных обстоятельствах я считаю, что мне очень повезло, – вряд ли в этом городе есть еще кто-то, имеющий возможность наслаждаться ужином, находясь в таком приятном обществе.
Фердинанд не знал, как иначе можно было снять напряжение, висевшее в воздухе, хотя его желудок на своем языке громко кричал, требуя пищи.
Фердинанд направился в столовую и там увидел на столе только один прибор. Сначала Фердинанд хотел попросить Сару присоединиться к нему, но потом решил, что для нее будет лучше, если он позволит ей удалиться в свою комнату. Он позвал ее. Она зашла в столовую, чтобы выслушать его распоряжения.
– Сара, я думаю, что тебе нужно отдохнуть. Принеси мне то, что ты приготовила, и оставь на столе. Завтра мы сможем поговорить в более спокойной обстановке.
Сара выполнила его указания, оставив на столе всю приготовленную еду. Потом она попросила позволения удалиться и направилась в свою комнату, немного успокоившись. Страх за свою жизнь вначале сменился беспокойством по поводу намерений этого человека. Но теперь, благодаря его последним словам, любезному обращению, свидетельствовавшему об искреннем уважении, она постепенно стала чуть меньше опасаться его. Но все же, закрыв дверь, она заперла ее изнутри, помолившись, чтобы ей не пришлось подходить к ней до утра.
