– Я совершил долгое путешествие, Педро. И я приехал лишь навестить вашего настоятеля, а узнав о его тяжелом состоянии, попросил позволения увидеться с ним. Прошу тебя, дай мне войти к нему на минуту.
На лице Педро появилась гримаса неодобрения, которую Пьер истолковал как несомненный отказ. Прежде чем Пьер услышал отказ, выраженный в словах, у него сделалось такое несчастное выражение лица, что Педро на этот раз передумал, учитывая сложившиеся обстоятельства.
– Пьер, ты знаешь, что Хуан очень стар. Ему исполнилось девяносто два года, и теперь мы теряем его. Я думаю, что он не переживет эту ночь. Он невероятно устал и ослаб. В эти дни я никого не пускал к нему. Я исполняю обязанности настоятеля до его смерти, и я сам не знаю почему, но я позволю тебе зайти на несколько минут. Но я хочу, чтобы ты знал: я делаю это больше не для тебя, а для него, потому как знаю, что он любил тебя как брата. Сознаюсь, я больше в своей жизни не хотел тебя видеть, но мое сердце милосердно, и я надеюсь, что ты оценишь это.
– Я благодарю тебя всем сердцем и постараюсь не утомлять его. Я пробуду у него недолго, обещаю тебе.
Пьер толкнул дверь и, войдя в спальню, тихо закрыл ее за собой. Комната была маленькой, единственная кровать стояла у большого окна, через которое щедро лился свет. Пьер взял стул и поставил его возле кровати. Сев, он посмотрел на Хуана, который, казалось, спал. Хуан сильно ослаб. Скулы ясно вырисовывались на его лице, их прикрывала тончайшая пожелтевшая кожа. Веки отливали голубоватым цветом, как и губы. Белая неопрятная борода покрывала его шею и покоилась на простыне. Под простыней угадывалось хрупкое, похожее на скелет тело. Казалось, его окончательно покинули та заразительная жизненная энергия и сила, о которых Пьер так хорошо помнил.
Пьер взял Хуана за руку и почувствовал, что она холодна. Прежде чем он успел наклониться к Хуану, тот открыл глаза и увидел обеспокоенное лицо Пьера.
– Какой приятный сюрприз! – Ему было крайне трудно говорить.
– Мой дорогой Хуан, как ты себя чувствуешь?
– Ты же видишь, Пьер, моя смерть неизбежна. Меня пытаются обмануть, уверяя, что я поправляюсь, но я знаю, что мой час пришел и скоро я предстану перед Господом. – Он на несколько минут замолчал, потому что ему было трудно дышать. – Но не будем говорить сейчас обо мне. Расскажи мне, как тебе жилось в Монсегюре. Я знаю, как вас преследовали крестоносцы. Какое сейчас там положение? Как Ана?
По дороге в Наварру Пьер размышлял над этими вопросами, которых, естественно, ожидал, и думал, какие ответы на них дать. Взвесив разные варианты, он в конце концов решил, что расскажет не всю правду о случившемся, скрыв, разумеется, свое предательство. Он подумал, что даже ужасная смерть Аны могла быть объяснена столь кровопролитной атакой. Но в эту минуту, видя друга на пороге смерти, он принял решение рассказать ему всю правду. Он должен был освободить свою совесть, и это могло стать лучшим утешением для него. Уже не в состоянии сдерживать чувства, накопившиеся за последнее время, да еще при виде своего лучшего друга в таком состоянии, Пьер разрыдался.
– Что с тобой случилось? Откуда эта боль? – Хуан погладил его по голове, пытаясь успокоить.
Пьер развязал шнур своего камзола и, достав с груди медальон, показал ему.
– Хуан, ты помнишь этот медальон, который я давно ношу? – Хуан кивнул, ничего не понимая. – Я никогда не рассказывал тебе ни о его происхождении, ни о его значении, но сейчас я должен это сделать. – Пьер глубоко вдохнул. – Ему более двух тысяч семисот лет. Он принадлежал Исааку, сыну Авраама. Медальон несколько истерся от времени, но на нем еще видны рельефные изображения агнца и звезды. Агнец символизирует жертвенность отца, который, повинуясь воле Яхве, был готов принести в жертву своего желанного сына, Исаака. Звезда говорит о том, что потомков его рода будет «как звезд на небе». Этот род благословлен Яхве после его союза с Авраамом.
Хуан, потрясенный услышанным, взял медальон в руки и приблизил его к глазам, пытаясь получше разглядеть.
– Пьер, ты уверен в том, что говоришь? Ты хочешь сказать, что носишь на шее самую древнюю и самую ценную реликвию всех времен? Я никогда не слышал и не читал о ее существовании. Как ты можешь убедить меня в ее подлинности?
Пьер изложил ему историю жизни своего прадеда Фердинанда де Субиньяка, особенно подробно рассказав о Первом крестовом походе. Он поведал о его неожиданной встрече во время завоевания Иерусалима с еврейкой Сарой, прямым потомком праотца Авраама, и о ее насильственной смерти, свидетелем которой был предок Пьера. Он также объяснил, какое священное обязательство приняли на себя его предки. Он должен был защищать медальон и позаботиться о том. чтобы он не попал в руки человека, не принадлежащего к их роду. Такое обещание дал его прадед богу Яхве и великим праотцам над бездыханным телом Сары.
Хуан де Атарече с интересом слушал его рассказ. На мгновение у него на лице промелькнула тень беспокойства. Ему нужно было объяснить Пьеру нечто существенное, очень важное для него. Но, прежде чем сделать это, он безуспешно пытался понять, какое отношение этот медальон имеет к его вопросу о Монсегюре.
– Пьер, но почему ты ничего не рассказываешь мне о Монсегюре? Почему ты говорил об истории медальона?
Пьер удивился, поняв, что Хуан, даже находясь на пороге смерти, сохранил всегдашнюю ясность ума. Слезы не переставали течь из глаз Пьера, пока он подробно рассказывал о событиях, которые привели к падению Монсегюра, о своей решающей роли в передаче крепости, о предательстве, совершенном для того, чтобы медальон не попал в руки крестоносцев, о своем позорном бегстве, о том, как он покинул Ану и остальных своих братьев катаров на верную смерть. Он также сознался, с сильнейшей болью в сердце, в страшной смерти Жюстины и своего доверенного помощника.
Хуан наблюдал за ним, исполненный сострадания, как отец, который видит боль сына и берет часть ее на себя, но при этом он размышлял о невероятной истории медальона – медальона Исаака. Это был священный предмет, не имеющий цены. Символ, который он искал.
Дверь открылась, и в комнату решительным шагом вошел Педро Урибе, намереваясь напомнить катару, что ему пора уходить. Пьер предупредил Хуана заранее, что у них мало времени, и Хуан, понимая это, взял руки Пьера в свои и очень пристально посмотрел ему в глаза.
– Пьер, мне крайне необходимо рассказать тебе завтра очень важную вещь! Пожалуйста, ни за что не уезжай! Приходи ко мне, когда тебе позволят. – Педро стоял недалеко и слышал шепот Хуана. – Я обещаю тебе, что продержусь еще один день и не уйду с этого света. Я знаю, что Бог не даст мне умереть, прежде чем я открою это тебе. Я уверен!
– Какие глупости ты говоришь! Мы, несомненно, завтра встретимся. Я приду очень рано, чтобы провести с тобой побольше времени, как мы это делали раньше, мой дорогой друг.
Оставив Хуана отдыхать, Пьер вышел в коридор. Педро уже успел уйти. Пьер спустился по лестнице, размышляя, что его друг имел в виду, когда говорил о чем-то крайне необходимом. Что это могло быть?
