Очень жду.
Люблю.
Ольга.
* * *
Наконец-то "Паллада" привела из условленной точки рандеву два угольщика и транспорт с продовольствием. Пока на всей эскадре шла угольная погрузка, Роберт Николаевич думал о том, что делать дальше. Конечно придётся "посоветоваться" с Ухтомским, но решение нужно принять заранее. Стоять в Зондском архипелаге больше было нельзя. Влажные тропики были очень неудачным местом для длительного пребывания эскадры. Как ни пичкали людей хинином, на эскадре уже более двух десятков человек слегло с лихорадкой. Днища кораблей обрастали ракушкой, что неумолимо вело к падению их скорости. Да и мотание из бухты в бухту, с острова на остров однажды могло кончится плохо. Длительное пребывание эскадры в этих водах было уже несомненно известно Тóго и в любой момент можно было дождаться появления незваных гостей. Вряд ли это были бы броненосцы или даже крейсера, но миноносцы вполне могли засечь место стоянки и ночью атаковать.
Итак, варианты: бухта Ллойда на Бонинском архипелаге. До Токио рукой подать, но связи с метрополией у японцев там нет, лежит в стороне от морских торговых путей, острова практически не заселены, климат хороший. Месяц можно чувствовать там спокойно, но потом начинает становиться опасно. Какой-нибудь абориген до Японии на лодке в порыве патриотизма догребёт и могут начаться серьёзные проблемы. Да и поддерживать связь со второй эскадрой, назначить место и время встречи малореально.
Не подходит. Хотя для прорыва во Владивосток место старта идеальное. На будущее можно иметь в виду.
Зондский архипелаг, Филиппины, Окинава, Формоза отпадают по понятным причинам – имеют телеграфную связь с Японией и большую плотность населения – рассекретят в момент и можно дождаться незваных гостей в виде всего японского флота.
Во Владивосток… Заманчиво и реально. Не через Корейский пролив конечно. Приведя себя в порядок на том же Бонине пройти вокруг Японии.
А потом что? Тóго опять разобьёт отряды по частям. Нет уж, хватит. С Рожественским надо соединяться обязательно.
Последовать рекомендациям Адмиралтейства и идти на соединение на Мадагаскар? Ох жалко угля и механизмов. Но пожалуй это единственный реальный выход.
Но не просто же так уходить. Вирен прекрасно понимал, что современная война – война в первую очередь финансовая. Проиграет тот, у кого раньше закончатся деньги. Англичане и американцы делали щедрые вливания в экономику Японии, без них её давно бы свело судорогой банкротства. Но кредиторы зорко следили за состоянием дел на театре военных действий и всё, что там происходило немедленно отражалось на бирже. Прорыв артурской эскадры несомненно серьёзно опустил цены на японские акции. Нужно было усугубить ситуацию, дать понять, что доставка товаров в Японию – дело небезопасное. И сейчас имелась такая возможность продемонстрировать это лишний раз.
Необходимо здесь, в местах "насыщенного" судоходства обозначить наше присутствие. Досматривать суда идущие на север. Пусть даже ни одного японского груза не поймаем – играть на нервах у противника и тех, кто его "подкармливает" тоже немало. Возрастут страховки, а значит и стоимость фрахтов.
Но надолго этим увлекаться не стоит. Тóго может рассердиться всерьёз и двинуть сюда свои главные силы – благо свои перевозки ему теперь всерьёз защищать не от кого. Менее, чем за неделю он может быть здесь. И связываться с ним нам пока не с руки. И иметь его "на хвосте" при переходе через океан не хочется, как бы ни была маловероятна встреча. Но дня три-четыре порезвиться в этих местах мы себе позволить можем.
На совещании командиров, несмотря на несколько вялых возражений вначале, решение идти на Мадагаскар было принято единогласно. Наверное не последнюю роль в этом решении сыграло недавнее награждение. Офицеры стали понимать, что можно получать награды не только за "службизм", но и за решительность. Да и, честно говоря, откровенно обрыдло маяться неизвестностью. Очень хотелось иметь конкретную точку, в которую следует двигаться, будь это Владивосток, Токио или Петербург. Да хоть Сасебо, лишь бы не тупое ожидание.
Все подсознательно стремились скорее перестать находиться в "подвешенном" состоянии и иметь какую-то конкретную цель.
— Но дверью мы перед уходом из этих вод на прощание хлопнем, — усмехнувшись закончил командующий эскадрой. На три дня устье Малаккского пролива, море севернее и южнее его объявляется "охотничьей территорией". Всем разойтись поодиночке и прочешем частым гребнем эти воды. Вам будут выданы очередные конверты, которые вы вскроете после выхода в море. Счастливой охоты, господа!
Глава 2. Счастливой охоты!
Ласковыми эти широты точно не назовёшь – пот заливает глаза, одежда прилипает к телу, -- и вот ты уже мечтаешь об искристом снеге, о летящих на Масленицу с горки санках, и, конечно, о катке на Таврических прудах, где ты когда-то провел пару часов с любимой девушкой. Да, что там, — просто мечтаешь о морозе и о пронизывающем питерском ветре. И перестаёшь понимать как это можно страдать от холода.
Особенно, когда обязанности заставляют тебя ковыряться в контактах проводов в душных внутренностях броненосца. А ведь каждый день приходится. Из-за этой чёртовой влажности постоянно что-то выходит из строя.
Вызов на мостик Соймонов воспринял как счастливую паузу. Не переодевшись, в пропитанной потом одежде он прибыл к Эссену за несколько минут и с удовольствием подставлял хоть и жаркому, но ветру своё лицо.
— Василий Михайлович, возглавьте досмотровую партию на этот пароход. У вас двадцать минут, чтобы выглядеть соответственно.
— Слушаюсь, Николай Оттович! Только двадцать минут…
— А и правильно, отправляйтесь как есть, всё равно после душа вспотеете, — усмехнулся Эссен, — меньше возиться и там будете. Отправляйтесь. Исполать вам.
Лейтенант спрыгнул в шлюпку отходившую к английскому угольщику. Глядя на борт и корабль вообще, Василий отказывался верить, что это чумазое судно принадлежит "Владычице морей"
Капитан "Бьянки" (так называлась эта посудина) был немногим старше Василия и традиционно возмутился "пиратскими" действиями русских. Грузом было три тысячи тонн бездымного кардиффа, порт назначения – Пусан.
— Вы не имеете права нас задерживать, мы везём уголь в нейтральный порт, — пытался возмущаться англичанин.
— Кэптен, это даже не смешно, — усмехнулся Соймонов, — вы везёте боевой уголь в порт, который давно захвачен японцами. Как и вся Корея. Вы в самом деле рассчитываете, что мы пропустим ваш корабль и груз, предназначенный для того, чтобы сгореть в топках японских броненосцев и крейсеров? Вы можете протестовать сколько угодно, но в Пусан ваше судно не попадёт. Как и вообще никуда севернее места, где мы имели счастье вас встретить. Я не знаю, что решит призовой суд. Может вам и удасться получить компенсацию за конфискованный груз, но мне кажется, что даже свой корабль вы уже потеряли.
Англичанин ещё попытался повозмущаться ради чести флага, но Соймонов уже перестал обращать на него внимание всерьёз:
