Он посмотрел на нее долгим взглядом.
— Ты, похоже, успела все осмотреть.
— Мне платят деньги и за то, чтобы я все знала.
Берт скрылся в кухне, но вскоре вернулся с двумя стаканами, один из которых протянул Конни.
— Ты хотела составить план и обсудить условия игры, — напомнил он.
— Да, но вначале я хотела бы знать, почему ты согласился на мое присутствие.
— Потому что встал вопрос о безопасности Эрика.
Конни увидела, как забилась голубая жилка на виске этого сильного мужчины, и у нее сжалось сердце от неприятного предчувствия.
— Эрика? — удивилась она. — При чем тут малыш?
Гилберт нахмурился.
— Помнишь, я говорил, что имею отношение к Мадригалу. Ты не обратила на это внимания. Наверно, думала, что я имею в виду фирму. Но дело в другом — мать Эрика была дочерью Чарли Мадригала, старик пытается забрать у меня малыша. Сначала он старался просто убедить меня, потом переманить на работу, а теперь использует свою вторую дочь, сестру Мэри — Эвелин. Она может просто приехать и увезти мальчика.
— То есть как «увезти»? — голос Констанции дрогнул. Она видела, как дорог ребенок Гилберту, и чувствовала, что в ней самой пробуждается желание уберечь этих двух мужчин — большого и маленького — от жизненных невзгод.
— Не надо нас жалеть. — Гилберт явно читал все мысли собеседницы. — Я сам могу о себе позаботиться, — добавил он тоном твердым, как кирпичная стена. — А ты здесь для того, чтобы какое-то время присматривать за моим сыном.
— То есть я должна следить за тем, чтобы ничего не случилось с Эриком? Тогда почему…
— Просто я передумал, — резко бросил Берт.
— И, таким образом, мое присутствие — это лишь уступка Филдстоунам?
Глядя в свой стакан, он нахмурился.
— Более или менее.
Конни встряхнула кубики льда в своем стакане. Если он не говорит ей правды, зачем она вообще здесь?
— Чтобы добросовестно выполнять работу, мне нужны все факты, — произнесла она.
— Ты ведь тоже передумала. Насколько я помню, это ты выражала решительное нежелание ехать со мной в Калифорнию. Ты говорила, что это последнее, чего ты хочешь. И все же ты здесь. — Он пригвоздил Конни взглядом. — Может, лучше обсудим план действий?
Конни взяла в рот кубик льда. Может, он действительно просто передумал?
— Где находится детский сад? — спросила она, возвращаясь к делу.
— На берегу океана, милях в пяти отсюда.
— Эрика нужно водить туда каждый день?
— По утрам, пять раз в неделю, начиная с завтрашнего дня. После обеда он будет играть здесь на пляже. По выходным, если у меня на работе не возникнет ничего срочного, я буду дома, и твои услуги не понадобятся.
— Значит, я должна провожать его в детский сад и обратно и присматривать за ним во второй половине дня?
— Да, пожалуй…
Конни еще раз пригубила виски.
— Как я понимаю, Эрик не должен знать о том, что он, возможно, в опасности?
— Никоим образом, — твердо сказал Берт.
— Персонал детского сада придется поставить в известность о цели моего присутствия. Можно сделать это конфиденциально и не вдаваясь в детали. Но остальным, по-моему, об этом знать незачем.
— Согласен. Завтра я поеду в детский сад вместе с вами обоими, — сказал он, — и все устрою.
— Хорошо. Ты сказал Эрику, что я его няня?
Берт кивнул.
— Это объяснение не хуже других. И своим родителям я тоже сказал, что ты решила поехать с нами в качестве няни.
— И они поверили?
— После того как ты меня гладила? Не думаю.
— Я только тронула тебя один раз за плечо, — запротестовала Конни. — Всего лишь один раз.
— Нет, ты провела ладонью вверх и вниз. Насколько я помню, это было очень соблазнительно. Я так…
— Не водила я рукой! — взорвалась она и тут же осеклась.
Искорки в его синих глазах говорили о том, что он ее дразнит… и у него это получается! Глупость какая-то!
— Значит, твоя мама предполагает иные мотивы? — спросила Конни, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.
— Вот именно, и она в восторге, — сухо ответил Берт. — Тебя устраивает, что теперь ты только няня, а не фотошпион?
— Да, если ты полностью сознаешь, что моя единственная задача — быть рядом с твоим сыном, а это значит, что я не езжу с тобой в офис, ничего не печатаю, не составляю твой график встреч…
— Я это понимаю, — перебил Берт. — А, кстати, ты когда-нибудь работала в качестве настоящей няни?
— Нет, никогда. Но пару раз мне встречались дамочки, на которых я работала, пытавшиеся сделать из меня горничную или девочку на побегушках. Понимаешь, когда вместе живешь в одном доме, то, наверно, это кажется естественным — помощь в офисе переходит потом в помощь по дому.
Гилберт усмехнулся.
— Как я понимаю, свои попытки они быстро оставили.
— Правильно понимаешь.
— Тебе нравится твоя работа?
Конни неуверенно улыбнулась.
— В молодости — да. Понимаешь, постоянные разъезды, новые страны, люди — вначале очень интересно. Сегодня ты занимаешься банками, завтра картинами…
— А теперь что же? Ты устала от всего этого разнообразия?
— Нет. Но я хочу заниматься фотографией. Однажды, когда я была в командировке на Аляске, профессиональный фотограф в нашей команде заболел. Шеф попросил, чтобы я сделала несколько снимков. Знаешь, такие протокольные снимки, когда жмут друг другу руки? Мои снимки оказались удачными, и я увлеклась фотосъемкой. А здесь я для того, чтобы заработать денег на будущее. Хочу пойти в школу фотожурналистов, — пояснила Конни. — Это сродни охоте — трудно поймать отличный ракурс.
— Ты хочешь бросить работу секретаря?
— Да. Я немало поездила, посмотрела мир, но, как я уже говорила, это не то, чего я хочу. Я хочу вести жизнь свободного художника.
Берт допил виски.
— А ты азартная женщина. Ты никогда не пробовала себя как фотомодель?
Конни подняла бровь.
— Кажется, ты мне льстишь.
— Разве? У тебя такие высокие скулы, что на них можно шляпу повесить, — его взгляд задержался на ее губах, — а рот…
— Он слишком большой. У модели должен быть рот, как бутон розы. У них длинные шелковистые локоны, а не… — Констанция взъерошила свои волосы, — а не мальчишеская стрижка. Когда я приехала из Англии и стала искать работу, — продолжила она прежнюю тему, — то Джулия сказала, что есть интересное предложение из фирмы «Престиж» — всего месяц, прекрасная зарплата и работа на одном месте. Я вначале не хотела, а дальше ты все знаешь.
